— Проклятье. Если ударить по ним сейчас угробим генераторы Барьера.
— Дима, посмотри на экраны. Барьера больше нет.
Действительно, половина работающих испарителей уже не могла поддерживать режим конвекционного обмена воздушных масс, дождь прекратился, обрывки облаков разнесло ветром, и перед взглядом открывалась панорама изувеченных, фактически стертых с лица земли передовых укреплений, и дальше — все еще горящие танки, несколько перевернутых БПМ, среди которых двигалась редкая цепь сервомеханизмов, — вероятно последний резерв захлебнувшегося наступления.
— Распределяемся по парам. Ты берешь дальних, я тех, что ковыряют бетон.
— Добро. — Ответил Вадим, вручную управляя сервомоторами точной наводки.
Человека им не вырубить электромагнитным разрядом, стены толстые, против лазеров продержатся, а вот сервам на открытой местности придется ой как несладко.
Первая, короткая трехктактовая очередь рванула наступившую было тишину.
Тонко взвизгнули сервомоторы, и через пару секунд вздыбившиеся в полукилометре от Сегмента разрывы разметали около десятка наступавших механизмов.
Дима Мелех молча с угрюмой ненавистью, искажавшей черты его обычно спокойного лица, переключившись на одиночный огонь, посылал снаряд за снарядом почти под самое основание исполинской постройки, где группировались истратившие энергию боевые машины. Они медленно перемещались меж обломков выбитого из Сегмента бетона и, выбирая те, что помельче, отправляли их в конвекторы вещества.
— Кормятся твари…
Однако кибермеханизмы оказались не столь ограничены в свободе маневрирования и выборе приоритетных задач текущего момента, чтобы спокойно оставаться под огнем, давая себя расстреливать. Те, что находились на дальних подступах к Сегменту, быстро сомкнули манипуляторы, образуя форму «перекати-поле», уклоняясь от снарядов и стремительно сокращая дистанцию до разбитых передовых укреплений, где имелось множество укрытий, а те, которые оказались под самыми стенами защитного сооружения поступили наоборот — они, пользуясь цепкими манипуляторами, словно стая механических насекомых полезли вверх, добравшись до ближайшего разлома и исчезнув внутри.
— Дима держи вход! — Выкрикнул Вадим, принимая контроль над четырьмя орудиями.
Сервомеханизмы, скрывшиеся среди руин, быстро рассредоточились и обрушили шквальный лазерный огонь на ожившую артиллерийскую батарею.
Стены Сегмента действительно держали попадания мобильных лазерных установок, реагируя на резкие перепады температур легким потрескиванием, но недолго: Вадим успел дать около десятка длинных очередей, по замеченным среди руин силуэтам, возможно, он уничтожил часть боевых механизмов, но уцелевшие продолжали интенсивный обстрел, причем было заметно, что места попаданий рассчитаны по схеме «неравномерного нагрева», — противник не пытался прожечь толстые стены каземата, — сервы разогревали одни участки, оставляя между ними пространства, куда не угодил ни один лазерный луч.
В результате легкое потрескивание быстро перешло в угрожающий рокочущий гул, затем по толстой стене каземата с оглушительным звуком пробежала извилистая трещина, за ней другая, третья…
Вадим, понимая, что вскоре неравномерный нагрев приведет к обрушению части укрепления, покинул ложемент оператора, включив полный автоматический режим огня, — теперь, когда орудиям осталось работать не более минуты, опасаться за кибернетические составляющие не имело смысла.
Грохот за его спиной участился, в нем ощущалась ритмика беглого огня, — перехватившая управление система работала по сигнатурам, получаемым от внешних датчиков, в десятки раз увеличив количество точных попаданий.
«Что мы вообще делаем тут, меж жерновами механизмов, перемалывающих друг друга?» — Промелькнула и тут же угасла в рассудке Вадима внезапная, но ненужная сейчас мысль.
Несколькими мгновениями позже внешняя стена каземата не выдержала, с грохотом распадаясь на отдельные падающие вниз глыбы.
Орудия вместе с ложементами увлекла лавина обвала, в огромную дыру, из которой выталкивало облака белесой пыли, впилось еще несколько лазерных лучей, затем обстрел прекратился.
Туманов осторожно подошел к краю образовавшегося пролома, заранее активировав несколько ложных целей, которые сбросил вниз, и боевой сканирующий комплекс, тут же «захвативший» двадцать подвижных сигнатур.
— Не рискуй… — Запоздалое предупреждение Мелеха слилось с сиплой очередью ИПК, две сигнатуры погасли, в ответ сквозь облако медленно оседающей пыли резанули два лазерных луча, оставив шрамы на потрескавшемся потолке каземата, и вдруг бронированную дверь, которую держал под прицелом Дима, с оглушительным грохотом выбило взрывом.
Вадима едва не сбросило вниз взрывной волной, он резко рефлекторно присел, вжавший спиной в уцелевший огрызок стены и деформированная дверь вылетела в дыру, разминувшись с ним на каких-то полметра.
В выбитый проем ворвались сервы, но их тут же выкосило длинной очередью, Вадим, не обращая внимания на происходящее за спиной, привстал, выглядывая наружу.
Так и есть: пять уцелевших под артиллерийским огнем кибермеханизмов, покинули укрытия и теперь резво неслись под стены Сегмента.
Туманов чувствовал, что где-то вот-вот наступит предел человеческих сил, он уже действовал скорее рефлекторно, чем осмысленно, вбивая пулю за пулей в ненавистные, матово отблескивающие корпуса вражеских машин; отстрелявшись в пролом стены, он резко развернулся, прошив очередью дверной проем, куда с маниакальным упорством лезли проникшие в сегмент сервы.
Все происходящее измерялось секундами, но в субъективном восприятии казалось вечностью, затянувшимся кошмаром, от которого нельзя очнуться.
Они бились, сжигая нервы, расходуя последние силы, потому что организмы уже не принимали тех доз стимулирующих препаратов, что вгоняла в кровь система боевой коррекции, но иначе с машинами не совладать, у них выше скорость реакции, они более точны, не подвержены ни эмоциям, ни страху…
В конечном итоге все решил еще один ослепительно блеснувший в коридоре взрыв. Видимо один из сервов с поврежденным конвертером вещества не смог остановить процесс выделения энергии, уничтожив остатки атакующих каземат машин.
Некоторое время наступившая вдруг тишина казалась оглушающей, весь мир вокруг ненатуральным, потом обрушилась неимоверная усталость и Вадим сел, посмотрев на бессильно прислонившегося к стене Мелеха.
— Ну и что теперь, Дима?… Сегмент мы отстояли…
— Теперь будем ждать, кто пожалует в гости. — Блеклым, выцветшим от усталости голосом ответил Мелех. — Кто-то ведь собрал кибермеханизмы с зараженных территорий, бросил их на штурм границы, верно? — Он тоже присел, вернее ополз, опираясь спиной о стену. — Не сами же они организовались. Да и на кой механизмам сдался последний клочок биосферы, оставшийся на материке?
Вадим понимал правоту друга, но как-то не увязывались в голове пространства Пустошей с мифическими захватчиками, дождавшимися, пока опустеет территория единственной почти не пострадавшей от ядерной бойни страны.