«Он обязательно тебя починит! Будь уверена!»
«Я стараюсь».
«Я буду держать за тебя пальцы на руках и ногах».
«Спасибо, Дэйз. Надеюсь, ты хорошо отдохнешь в Сиэтле. Я по тебе уже скучаю!»
«И я по тебе».
Я убираю телефон. Мэйсон вопросительно смотрит на меня. Он высокого роста, и сидеть в авиационном кресле, да еще и в ближнем к проходу, ему приходится в скрюченном положении, тогда как у Кэйси, сидящей в середине, места вдоволь.
— Все в порядке? — спрашивает Мэйсон.
— Не уверена, — отвечаю я, прижимаясь лицом к иллюминатору и наблюдая за подачей трапа, и радуюсь тому, что мои попутчики — женщина-робот, лишенная нормального человеческого интереса, и мужчина, слишком вежливый, чтобы приставать с расспросами.
Зарегистрировавшись в гостинице, мы ужинаем и, пожелав друг другу спокойной ночи, расходимся по номерам. Написав ответный пост на опубликованный Меган опус, содержащий сравнение утра понедельника с вечером воскресенья, и защитив достоинство утра первого рабочего дня, я проверяю почту.
Писем от Мэтта нет.
Включив телевизор, я пытаюсь смотреть фильм, но показывают романтическую комедию, и через некоторое время я лишь прихожу к выводу, что мою жизнь веселой не назовешь. Выключив телевизор, я забираюсь в постель, надеясь, что завтрашний день принесет мне хоть какое-то облегчение. Прежде чем выключить свет, я отправляю сообщение Меган.
«Паршивая неделя. Очень хочу с тобой пообщаться».
«Да я всегда тебе рада. Ложись спать, завтра во всем разберемся».
«Люблю тебя».
«И я тебя».
Утром, когда я спускаюсь в холл, Мэйсон и Кэйси уже ждут меня. Мэйсон проверяет почту и, прочитав какое-то сообщение, передает мобильный телефон Кэйси.
— Интересно, — говорит она по дороге к машине.
— Мягко говоря, — бормочет Мэйсон под нос.
Забравшись в салон, я спрашиваю, что случилось.
— Похоже, Бог занят организацией новой лаборатории.
— Зачем? — спрашиваю я. — Разве в Вирджинии что-то неладно?
— Да нет, все в порядке, — отвечает Мэйсон. — Она была оборудована под нужды проекта в том виде, в котором он существует сейчас. Единственную причину создания новой лаборатории я могу усмотреть лишь…
Не договорив, Мэйсон умолкает, стараясь, как мне кажется, подобрать подходящее слово.
— В чем? — спрашиваю я.
Кэйси шумно вздыхает. Иногда мне кажется, что привычка Мэйсона во все посвящать меня ее раздражает. Однако Мэйсон все-таки решает во что бы то ни стало рассказать мне о своих мыслях.
— В расширении, — говорит он.
Когда Кэйси стучит в дверь семейства Холлоуэйс, я все еще продолжаю думать над смыслом сказанных Мэйсоном слов. Нам открывает мама Меган, Алисия, и я выскакиваю вперед, обгоняя родителей, чтобы первой обнять ее. В квартире пахнет банановыми кексами, без сомнения, лучшими в мире, но я неожиданно замираю на месте.
Банановые кексы — это то, чем угощают гостей в кофейне «Зимородок» в Техасе.
Я улыбаюсь, вспомнив словарное слово, и думаю о том, что Мэтт, наверное, посмеялся бы вместе со мной. Потом, вспомнив его поведение во время нашей последней встречи, решаю немедленно перестать о нем думать.
— Заходите, — приглашает нас Алисия. — Как дела?
Алисия относится к тем жизнерадостным людям, в которых невозможно не влюбиться сразу же после знакомства. Мэйсон лучезарно улыбается ей — порой мне кажется, что он немного в нее влюблен, и даже Кэйси отвечает Алисии взаимностью, когда та легонько обнимает ее.
— Так, и где эта Меган? — спрашивает она, оглядывая большую квартиру, в которой практически отсутствуют внутренние перегородки.
— Кто-то меня звал? — раздается в глубине квартиры низкий женский голос, и Меган выныривает из-за одного из немногочисленных углов. Она одета в платье с цветочным принтом, красивые светлые локоны безукоризненно расчесаны, а ресницы такие длинные и густые, что просто загляденье. Моя духовная сестра, родившаяся братом, поистине прекрасна. Сдерживая смех, я слежу за тем, как Меган идет к нам нарочито сексуальной походкой. Кривляясь, Меган напоминает игрушку Слинки, «шагающую» вниз по ступенькам. Подбежав к ней, я тут же заключаю ее в объятия.
— Привет, — произношу я, прижавшись губами к ее прекрасным волосам.
— Привет, — говорит Меган, прижимая меня к себе. — Как ты, моя девочка?
— Хорошо, — отвечаю я, обнимая ее еще крепче.
Сильные руки Меган вновь напоминают мне о Мэтте, и на глаза наворачиваются слезы. Я смеюсь и плачу одновременно.
Меган отпускает меня и отходит на шаг, чтобы взглянуть в лицо.
— Кажется, я что-то пропустила, — говорит она.
Я радостно улыбаюсь ей, чувствуя, что мне очень нравится быть в гостях у Меган.
Вечером первого дня тестирования мы с Меган медленно прогуливаемся по гигантскому рыбному рынку Пайк-Плэйс Маркет. Я все время жила в относительно небольших городах, поэтому в огромной толпе на рынке у меня случается нечто вроде культурного шока, но даже это мне нравится. У нас с Меган есть традиция: мы покупаем соленую карамель в магазине «Фрэнс» и смотрим соревнования по метанию рыбы, пока не надоест. Потом мы отправляемся лакомиться пирожками с крабовым мясом в какой-нибудь ресторанчик с видом на воду.
— Может, не пойдем сегодня есть пирожки? — спрашиваю я, когда нам надоедает смотреть на метающих рыбу торговцев. — Что-то мне нехорошо.
Меган берет меня за руку и уводит с рынка. Мы направляемся в город и, пройдя полтора квартала, заходим в «Старбакс». Только заполучив по дозе кофеина и уютно устроившись за столиком у окна, мы возобновляем беседу.
— Ты никогда раньше не отказывалась от пирожков с крабовым мясом, — замечает Меган. — Что с тобой?
— Мэтт попросил меня украсть «Воскрешение» для Одри, — говорю я.
Меган в ужасе открывает рот.
— Не может быть.
— Именно так.
— Ты это сделаешь?
— ЧТО? — поражаюсь я.
— Почему нет? — спрашивает Меган, пожимая плечами.
— Ну, к примеру, потому что это серьезное нарушение? У меня могут быть серьезные неприятности. В тюрьму, например, можно попасть.
— Они тебя никогда не посадят, — возражает Меган, потягивая латте. — Испугаются, что ты выдашь весь проект.
— Никогда не думала об этом в таком ключе, — признаюсь я.
— Послушай, Дэйзи, я не принижаю значение «Воскрешения» и того, что мы с мамой получили благодаря ему. Я благодарна тем, кто создал этот проект. Но это не значит, что я позволю промывать себе мозги и заставлять меня верить в то, что все, что они делают, правильно. Я никому не позволю себя контролировать, — говорит Меган, пристально и многозначительно глядя мне в глаза. — И тебе не советую.