— Джеки-Нож продал душу Иблису.
— Что за кличка?
— Кличка? — Салим расхохотался, затем припал к столу. Его черные глаза сверкали, как у безумца. — Я говорю об Ангеле, противопоставившем себя Аллаху.
— Дьявол на Саут Сайде? Совсем вы тут без меня распоясались, — искренне возмутился Анджей.
— Мне понятны твои сомнения, Анджей. Но даже разум глупца должен смириться с истиной. Называй его как хочешь: Дьявол, Сатана, Шайтан… Джеки-Нож ловит для него людей.
— Значит, исчезновения нелегалов…
— Все верно. Их похищает Джеки.
— Вот это другое дело, — улыбнулся Анджей, — конкретные факты. Так что со вторым братом?
— Знакомые мне люди видели, как его подстрелили. Пять пуль. Он был не жилец.
— Когда это случилось?
— Дней семь назад.
Анджей закусил губу. Алекс почувствовал холод в груди. Их уже сложившаяся версия рассыпалась в прах. Оба брата давно были мертвы.
— Джеки-Нож отдал его Демону, — продолжал Салим, — а через три дня мертвеца увидели на улицах. А теперь говорят, что видели и второго.
— Что тебе известно о самом Демоне, Салим? Ты видел его? — скрежетнул зубами Анджей.
— Его никто не видел, кроме Ножа.
После нескольких затяжек у Алекса закружилась голова, и он откинулся на спинку кресла, пытаясь справиться с головокружением. Агент попытался представить себе лицо загадочного демона, но перед мысленным взором появилась только расплывчатая фигура в длинной черной накидке. Она стояла на краю земляной ямы, посредством адских заклинаний поднимая из могилы покрытый червями труп Бесника.
Полицейский покосился на вытаращившего глаза Алекса и забарабанил пальцами по столу. Слишком много мистики. Салим, как любой восточный человек, любил выражаться витиевато, с помощью красивых метафор и намеков, так что безумные истории, услышанные за этим столом, можно было списать на богатое воображение Салима, подкрепленное действием тяжелых наркотиков.
Но было здесь два нюанса. Во-первых, Салим не употребляет такую наркоту, а во-вторых — Анджей видел Бесника своими глазами. Жуткое воскрешение румына на третий день после смерти не лезло ни в какие ворота. Это была какая-то адская пародия на Священное Писание.
— Что Джеки-Нож получает взамен от Демона?
— Иблис уничтожает его врагов, — ответил Салим. — Они умирают. Один за другим.
— Ага! Значит, демона можно посадить на электрический стул за убийства?
— Ты не найдешь доказательств, Анджей, — покачал головой Салим. — Скользкий спрыгнул с крыши сорокаэтажного дома, Лысый вскрыл себе вены. Они умирают сами.
Мозг Алекса раздулся, как шарик, распирая черепную коробку. Чьи-то невидимые пальцы поглаживали его, словно играя на клавесине. Сигарный дым клубился над столом, сплетаясь в причудливые двигающиеся пентаграммы. Вместе с дымом над столом сгущалась атмосфера ужаса.
— Ты следующий, Салим?
— Угадал. Но завтра я улетаю.
— Думаешь, Джеки-Нож не найдет тебя?
— Думаю, продлится жизнь этой собаки недолго. Это единственное, что меня радует. Человек, творящий зло, — враг самому себе, ведь он сам и вкусит плоды своего зла. Его уже пожирает страх.
Анджей понял, что больше ничего не добьется. Хотя информация о похищениях заслуживала серьезного внимания. Нужно скинуть ее ребятам из криминальной полиции.
— Нож ничего и никого не боится. Он псих, отморозок.
— Он не боится людей, Анджей. Но ты давно не был в наших кварталах. Здесь многое изменилось. На улицах поселился страх.
— Ты тоже боишься?
Насмешливый тон полицейского не вызвал ожидаемой реакции. Салим мрачно кивнул:
— Да, Анджей. Мне страшно. Я видел, как человек вернулся с того света. Ты можешь не верить мне, но не можешь не верить фактам. Твоего Бесника убили. Он был мертв, как демократия в Ираке. А через несколько ночей снова появился на улицах. Он ходил, двигался… Демон поднял из могилы мертвеца.
Алекс вздрогнул. Помещение кружилось перед глазами. Иблис. Зомби. Звуки тамтамов и ангельских труб. Он посмотрел на танцующую девушку. Она призывно улыбалась ему, поглаживая удлинившимися когтями грудь и высовывая раздвоенный язык. Крылья на ее спине шевелились, готовясь расправиться.
— Анджей, ты видишь?
— Что?
— Девушку-суккуба? Смотри. У нее крылья растут.
— Похоже, твой приятель укурился в хлам, — рассмеялся Салим.
— А ты похож на джинна, Салим, — повернулся к нему Алекс. — Ты ведь джинн, верно?
Анджей поморщился. Похоже, Алекс вытащил из его пачки косяк, отобранный у Чарли. И, судя по роду галлюцинаций, кроме марихуаны Чарли добавил туда еще какую-то дрянь.
Он раздраженно вырвал окурок из пальцев Алекса и раздавил в пепельнице. Бросил на стол две смятые купюры.
— Это за выпивку.
— Обижаешь, Анджей.
— Не хочу никому быть должным.
— Ты уже мне должен. Я помог тебе.
— Ты помог себе, Салим.
Полицейский потащил шатающегося агента к выходу. По дороге Алекс засмеялся. Ему было очень хорошо. Он чувствовал легкость в теле. Мысли были четкие и ясные. Даже вся эта чертовщина уже не пугала. Они с Анджеем, словно два инквизитора, поставят на место всю потустороннюю сволочь. Главное, запастись святой водой и осиновыми кольями. И еще этими…
— Анджей, нам нужны серебряные пули.
— Нехило тебя торкнуло, — хмыкнул Анджей. — Мог бы и мне оставить.
— Ты не представляешь, с кем столкнулся на этот раз, Анджей! Этого врага нельзя победить! — Возглас Салима догнал их уже у дверей.
Они вывалились на улицу. Алекс часто моргал и жадно хватал ртом холодный чикагский воздух. Сердце колотилось. Анджей потащил его к машине, забросил на заднее сиденье и уселся за руль.
Обозревая удивительно преобразившийся вокруг него мир сквозь узкую амбразуру прищуренных глаз, агент спросил:
— Мы едем к Джеки-Ножу?
— Нет, я везу тебя домой.
— Почему?
— Потому что ты накурился, как Бобби Марли перед концертом.
— А в психушку к Марчевски когда поедем?
— Завтра. И не забудь там рассказать о джиннах, суккубах и серебряных пулях. Порадуешь психиатров.
В конце улицы показалось четырехэтажное крупное строение из бурого кирпича. До этого момента Алекс не задумывался, как выглядит лечебница, а когда увидел, где-то в подсознании зародился червячок иррационального страха.
Здание словно вывалилось из девятнадцатого века.