— По ходу нашего нынешнего расследования мы бывали в нескольких больницах, но Анджей нигде не лежал как пациент.
— Его могли закодировать раньше, — предположил психоаналитик.
— Не думаю. История с дневником началась буквально пару дней назад.
— А что за дневник?
— Да так, неважно. — Алекс поплотнее запахнул куртку.
— Вы должны вспомнить, с кем он вступал в контакт. Такое внушение требует некоторого времени. За минуту загипнотизировать и запрограммировать человека невозможно.
— Вы уверены?
— Молодой человек, — усмехнулся Винфрид, — я занимаюсь психоанализом и гипнозом двадцать лет. И за все эти годы ни о чем подобном не слышал. Хотите профессиональное мнение? Такого внушения можно добиться не менее чем за три сеанса. И при очень глубоком гипнозе.
— Ну что, ничего не получилось? — спросил вышедший из кабинета Анджей.
— Получилось, — ответил Алекс. — Поехали, по дороге расскажу.
Он потянул полицейского к выходу, но у порога обернулся:
— Еще раз спасибо вам. До свидания.
— До свидания, — кивнул Винфрид.
Проводив гостей внимательным взглядом, он закрыл за ними дверь. А вернувшись в кабинет, поднял трубку телефона и набрал номер:
— Он был у меня. С поляком. Только что вышли.
На улице стемнело. Алекс сел за руль и оглянулся на Анджея, развалившегося на заднем сиденье.
— Как ты?
— Ничего. Голова немного кружится. Что я там наплел?
— Тебя загипнотизировали.
— Мы ради этого сюда и пришли.
— Нет, ты не понял. Тебя загипнотизировали раньше.
— Кто?
— Думаю — Алхимик. Больше некому. Он знал, что у тебя есть доступ к дневнику, и хотел, чтобы ты его привез.
Алекс включил фары и вырулил на безлюдную улицу.
— Кто стрелял в Дениса? — спросил полицейский.
— Ты, Анджей. Но не по своей воле, — поспешил добавить Алекс.
— Выходит, я встречался с Алхимиком? — растерянно проговорил Анджей.
— Получается, так. Но это совсем не значит, что ты знаешь его лично. Алхимик заставил тебя забыть его лицо. Еще ты сказал, что ехал в больницу.
— А вот это уже интересно. В какую?
— Ты не помнишь… Вот зараза!
Белый пикап, перегораживающий дорогу, заставил их остановиться. Позади пикапа валялся домкрат и запасное колесо. Задние двери были открыты. Внутри кузова виднелась спина человека, копавшегося в инструментах. Алекс открыл боковое окно:
— Эй! Нужна помощь?
Человек не обернулся.
— Разворачивайся. Быстро! — скомандовал вдруг Анджей.
Алекс, сам почувствовавший неладное, положил руку на рукоять коробки передач. Но сделать ничего не успел.
В следующую секунду их протаранил грузовик.
Страшный удар сотряс кабину. Под скрежет металла машина отлетела в сторону, встала на левый бок и перевернулась. Ударившись головой о боковое стекло, Алекс потерял сознание…
Открывать глаза не хотелось, но чей-то голос настойчиво звал его обратно в реальность.
— Алекс, очнись! АЛЕКС!
Он приподнял веки. Холодно. Черное небо над головой, ветви деревьев. Как он сюда попал?
Над ним склонился Анджей. Рот оскален, губы в крови. В руке полицейский держал неизвестно откуда взявшийся у него устрашающего вида пистолет, больше похожий на ручную гаубицу.
— Живой? — Анджей вытер рукавом разбитую губу.
— Что случилось?
— В засаду попали. На войне как на войне.
Алекс попытался приподняться и тут же застонал — в голове гудел колокол. Видно, сильно при аварии виском приложился. Похлопав себя по уху, чтобы как-то угомонить поселившегося там звонаря, Алекс огляделся.
В десяти метрах, задрав колеса кверху, лежала его перевернутая «Хонда». Чуть дальше стоял пустой грузовик с вмятиной на бампере.
— Где они? — спросил он.
— Смылись, — ответил Анджей.
— Не иначе, после того как пушку твою увидели, — криво усмехнулся Алекс. — Ты где ее достал? У Хелбоя спер?
— Купил первое, что подвернулось. Ты что, «Дезерт Игл» никогда не видел?
— В магазине купил?
— Ага, в «Уолмарте». Есть каналы, — весело подмигнул поляк.
— Сколько их было?
— Двое. У одного помповик, у второго пистолет. Еще чуть-чуть, и из нас такое бы решето сделали — хоть спагетти процеживай.
— Но ты выстрелил первый, — догадался Алекс.
— Конечно, как же иначе? Ты же знаешь, меня хлебом не корми, дай в людей пострелять. Короче. Одному я в плечо попал.
— Рука где-то здесь валяется?
— Нет, — с сожалением скривил губы Анджей, — я его еле задел. Они тоже в ответ стрелять начали. Но потом назад сдали, яйца у них не железные. Сели в микроавтобус и смылись.
— Где дневник?
— На месте, не переживай.
— Может, сжечь его, к чертям собачьим?
Сейчас Алекс не шутил. Какие тут шутки? Если бы не Отмороженный Поляк со своей пушкой, его бы точно прикончили. И все из-за этих проклятых записей. Хоть бы понять, что в них такого ценного?
— Поздно, — покачал головой Анджей. — Ты его уже начал читать. Так что придется нам разбираться до конца.
— Чьего конца? Моего?
— Все может быть.
Вдали послышался вой полицейских сирен..
— Пойду я, пожалуй, — насторожился Анджей. — Коллеги едут. Сам объяснение для них придумаешь.
Он сунул пистолет в кобуру и скрылся в темноте. Алекс снова растянулся на траве, глядя на безразличные ко всему звезды. Домой ехать нельзя. Подумав немного, он вытащил мобильник:
— Ника?
— Привет! Что-то случилось?
— Нет. Можно, я к тебе приеду?
— Значит, случилось. Через сколько ты будешь?
— Не знаю.
— Я ставлю чайник. И попробуй не приехать.
— Ты знаешь, что ты самая необычная девушка на свете?
— Это такое признание в любви?
— Я скоро буду.
Алекс спрятал телефон. В голове зазвучали предостерегающие слова из песни: «Будь осторожен, охотник! Держись границ угодий». Черта с два! Не дождетесь!
По венам, возвращая силы, разливалась холодная ярость. Это чувство было ново, но он был ему только рад. Он достанет Алхимика. Должен его достать. Потому что если Алекс этого не сделает, Алхимик достанет его первым.