Субботин с Голицыным подняли свою ношу и, перетащив через сухой бурелом, оказались у тёмной расщелины. Огромный монолит, будто подпиравший гору, раскололся у основания, и на его поверхности зияла метровой ширины трещина.
— Ты фонарь взял?
— Да.
— Подсвети.
Женя тяжело опустил Дмитриева на землю и, достав из нагрудного кармана блестящий цилиндр, щёлкнул выключателем.
Трещина оказалась довольно глубокой. Изгибаясь, она уходила далеко внутрь.
— Да здесь целая пещера! — Голицын направил луч на плавно расходящиеся в стороны каменные стены.
— Тем лучше будет держать оборону. Эх, сейчас бы наш «броневичок»!
— На гору не взобраться. Сразу подстрелят.
— Я и не мечтаю, — Субботин достал из вшитой в комбинезон нагрудной кобуры зацепленный на шнурке ПМ и звонко передёрнул затвор. — Пулемёт с лодки на берег они взять не смогут. Он вроде бы как намертво к треноге привинчен. Так что здесь мы на равных. Стрелять наверняка. Как только переступят это бревно! — Он указал на поваленное дерево в пяти метрах от входа в пещеру. — Не раньше! Понял?
— Да понял! Давай Михалыча вглубь спрячем. Не могу я так.
— Да… — согласился Сергей. — У меня тоже мурашки от такого соседства.
Пригнувшись, он высунулся наружу, бросил взгляд на застывшую галеру. Плоскодонная, с низкими бортами посудина остановилась всего в пятидесяти метрах от берега, и с высоты их расщелины он мог её внимательно рассмотреть, благо она была не закрыта стволами деревьев. На борту Субботин насчитал девять человек. Восемь гребцов вытащили из уключин вёсла и, кажется, что-то ели. Девятый изредка поглядывал в их сторону и деловито натягивал на пулемёт полотняный мешок. Похоже, что прям сию минуту они на штурм не собирались. И тогда Субботин решился.
— Свети, а я за тобой понесу.
Сергей поднял на руки тело Дмитриева и шагнул следом за штурманом. Женя широко размахивал лучом, освещая то узкую дорожку под ногами, то постепенно уходящий вверх потолок. Трещина в скале сделала резкий поворот и неожиданно разошлась в стороны, образовав огромное, со скрывающимися в темноте стенами пустое пространство. Голицын удивлённо замер, направив фонарик во тьму. Луч чиркнул по камням у ног и потерялся где-то в глубине пещеры.
Женя оглянулся на Сергея, затем несмело выкрикнул в темноту:
— Эй! Тут кто-нибудь есть?
— Ты с ума сошёл? Кто тут может быть? Свети под ноги, я Михалыча положу.
Субботин отшвырнул ногой камни и положил тело Дмитриева на единственную ровную площадку, затем заторопился к выходу.
— Пошли назад. А то штурм проспим.
— Думаешь, полезут?
— Уверен. Иначе они бы уже уплыли.
— Серж, ты не злись, но я из пистолета как-то не очень. В училище хуже всех стрелял. — Женя смущённо отвёл взгляд. — Одно дело через прицел вертолёта, а совсем другое вот так… да и физически я рядом с тобой — заморыш. Боюсь, что помощи от меня… я к тому, что… ну ты понимаешь?
— Не переживай, справимся. Кроме пулемёта другого оружия я у них не видел. А у нас два пистолета, и по две обоймы к каждому! Да мы ещё сами можем в атаку пойти!
Сергей улыбнулся собственному оптимизму и хлопнул Женю по плечу.
— Не переживай, выберемся!
— Я не переживаю. Меня только смущает, что всё здесь как-то шиворот-навыворот. Море — чистейшая пресная вода, хоть в аккумулятор заливай. Воздух совершенно неподвижен. А ты заметил, какая здесь сильная влажность? Как в террариуме!
— Заметил.
— Теперь ещё нас стерегут какие-то оборванцы с пулемётом.
— Тихо!
Субботин прижал палец к губам и выглянул из пещеры. Но галера по-прежнему стояла на своём месте, и все девять человек находились на её борту. Тогда он сел и, прислонившись к стене, вытянул ноги и положил ПМ на колени.
— До темноты придётся сидеть здесь, — вздохнул Сергей и устало закрыл глаза. — Я думаю, они её тоже ждут. Пока светло — не высаживаются, боятся. А как стемнеет, полезут. Мы должны их опередить и подняться в кратер за вертолётом.
Неожиданно Женя схватил его за ногу и вскрикнул:
— Что у тебя с ботинками? И у меня тоже!
Субботин открыл глаза и посмотрел на Женины ноги, затем на свои. Чёрные, на высокой шнуровке ботинки теперь были серо-грязного цвета и в пятнах, похожих на ожоги. Подошвы потеряли прежнюю форму и превратились в бесформенные куски пористой резины. До колен потерял свой первоначальный оранжевый цвет и комбинезон. Он принял такой же серый цвет, что и ботинки, выставив напоказ полосатую структуру прорезиненной ткани. Сергей удивлённо потрогал разъеденный каблук.
— Так это же нас «нефть» так обработала!
— Это не нефть.
— Я уже понял! Не каждая кислота сможет так пожрать МСК. Чёрт! Куда же мы попали?!
— Серж, а я тебе о чём говорю?
— Подожди, Женя, подожди! — Субботин закрыл лицо руками, пытаясь привести мысли в порядок. — Всегда всему есть объяснение! Что там этот московский козёл говорил? Американцы затеяли какой-то глобальный эксперимент? И он у них то ли получился, то ли провалился. Так?
— Ты считаешь, что они вылили в море тысячи тонн кислоты?
— Не перебивай, давай по порядку. Как ты там сказал — террариум? Женя, так это и есть террариум! Клочок моря, укрытый непроницаемой шапкой! Солнца нет, а излучение проходит. Вода испаряется, а деться ей некуда. Отсюда туман, дымка и влажность. Корабли и лодки войти не могут? Так он же сам сказал, что американцы как-то научились вводить ошибки в курсовые системы. Потому и у нас компасы не работали. Самолёты исчезают? Да никто их не перехватывал и не сажал! С их скоростями такая плотность оболочки для самолётов всё равно, что бетонная стена. Лежат сейчас обломками на дне, а наши голову ломают, куда они подевались?
— Неплохо. А теперь объясни, почему засохли джунгли, почему кроме компасов ещё вышла из строя вся электроника, куда исчезло магнитное поле Земли и что, наконец, это за гадость, которая пожрала обувь? Иначе как чертовщиной это не объяснишь.
— Женя, вот давай только без мистики. Я знаю, ты парень чувствительный, ранимый, с тонкой душевной организацией. Не то что я — прожжённый циник. Тебя легко убедить в грядущем конце света и прочей всякой ерундистике. Объясню! — Субботин взял задумчивую паузу, затем уверенно повторил: — Обязательно объясню. Давай только с этими ребятами разберёмся, а потом вместе поищем ответы и на остальные вопросы.
— Хорошо, Серж. Тогда ответь мне как командир на главный вопрос. Что мы будем делать дальше?
— Легко! Как стемнеет, поднимемся в кратер. Запустим наш «броневичок» и сделаем с этой галерой то же, что и с предыдущей.
— А дальше?
— Надо штурманов найти. Всех вместе здесь схороним. Может, позже на Родину перевезут.