Севший было на лавку Глеб снова вскочил.
– Как меня может любить какая-то неизвестная мутантка, которую я ни разу не видел?
– Ну, не такая уж она и мутантка… Разве что радиацию без вреда переносит, так это даже и неплохо. А так очень даже ничего себе Снегурка. И видел ты ее много-много раз.
– Я Деда Мороза-то вчера первый раз в жизни увидел! И не было с ним никакой внучки.
– Так она у него только сегодня появилась, вот ты ее с ним и не видел. Из Лузы вчера ночью прибыла дедушку навестить. Правда, пока что у меня остановилась.
– Из Лузы?… – вытаращил Глеб глаза на мать. – У тебя?… Ты это о ком? Уж не о Сашке ли?…
– Какой ты у меня тугодум, – улыбнулась Святая. – Конечно, о Сашеньке. О ком же еще?
– Но Сашка никакая ему не внучка! – запротестовал мутант. – Откуда у Деда Мороза родственники в Лузе? И не могла ведь она… – Глеб хотел добавить «снова меня обмануть», но резко осекся, понимая, что, конечно же, не могла, что высказанное вслух предположение станет почти предательством с его стороны к Сашке. Поэтому он закончил по-другому: – …согласиться.
– На самом деле не важно, внучка она ему или нет. Нам не важно. Главное, чтобы остальные в это поверили. А они поверят. Сашу никто раньше не видел, всем и так ясно, что она прибыла откуда-то издалека. Тем более, она на самом деле из Лузы… Думаешь, трудно придумать правдоподобную легенду? К тому же, такую красивую: ведь Дед Мороз без внучки Снегурочки уже как бы и ненастоящий. А народ любит сказки, особенно такие – сентиментальные и трогательные. Да Сашенька и сама красавица – надеюсь, с этим ты споришь не станешь? А насчет ее согласия… Почему ты думаешь, что она не могла согласиться? – притворно удивилась мать. – Что же в этом плохого – стать родственницей первых лиц города? К тому же, как я тебе уже говорила, она тебя любит.
– А вот этого уж точно не может быть! – с горячностью возразил мутант. – Ты сама-то, что ли, не видишь, кто сидит перед тобой?! Мутант, урод, страшилище!
– А еще дурачок, – улыбнулась Святая. Мягко, по-доброму, возможно даже искренне. – Разве любят за внешность? Любят за то, что там, – постучала она пальцем по груди. Помолчав, добавила тише: – Хотя зачастую вообще вопреки всему.
– Но даже если бы вдруг… – продолжал горячиться Глеб. – Даже если бы она… Нет, я все равно не поверю, но… Ты-то как можешь об этом знать? Она что, сама тебе об этом сказала?
– Прямым текстом нет. Но когда она говорила о тебе… О! Нужно было видеть ее глаза! Столько тепла и света я давно не видела ни в чьих глазах. И я видела после, как она смотрела на тебя. Как держала твою руку… Глеб, поверь мне, я умею разбираться в этом. Я умею читать если не мысли, то уж чувства людей точно. Если бы не умела, не стала бы той, кто я есть.
– Ты и еще кое-что умеешь, – вспомнил мутант слова Деда Мороза о том, что его мать экстрасенс. Хотя, при чем тут чьи-то слова, если он на себе испытал ее умения.
– Вот именно, – не стала спорить Святая. – Но для того, чтобы узнать о чувствах Сашеньки к тебе, мне вовсе не нужно было лезть к ней в голову.
– Ладно, – мотнул головой Глеб. – Все равно не верю, но пусть… Да и неважно, я в любом случае не согласен. Но я не понимаю: вам-то это зачем? Вы же с Дедом Морозом враги.
– Я уже говорила тебе про политику. А в данном случае открываются некоторые горизонты для нас обоих. В первую очередь, я имею в виду себя и Деда Мороза. Но и вы с Сашенькой внакладе не останетесь.
– Нет, – отрезал мутант. – Я в ваши игры не играю.
– Может, сначала поговоришь с Сашей? – посмотрела на него мать. – Очень уж категорично ты принимаешь решения, касающиеся не только тебя одного. Или тебе наплевать на всё и на всех?
Глеб вздрогнул. Мать задела за слишком больное место. А еще он сразу же вспомнил о Пистолетце.
– Мне не наплевать на всех. И с Сашей я обязательно поговорю. Но сейчас скажи мне, только честно: что ты собираешься делать с Ликом?
– Странный вопрос. Что обычно делают с предателями? Разумеется, казню, причем, прилюдно. Хорошая показательная казнь никогда не бывает лишней.
– Лик не предатель! – воскликнул Глеб. – Он от начала до конца был верен Деду Морозу и убеждений своих не менял!
– Мне он тоже клялся в верности. Плевать, играл он при этом или нет. Он поклялся быть верным, но слова своего не сдержал. Поэтому для меня он предатель. Помимо того, что он банальный шпион. И за это ты предлагаешь его простить?
– Да, шпион… Но… Да, я предлагаю его простить. Я тебя об этом прошу. Очень!
– Ты хоть представляешь, за кого ты просишь? В твоих старых воспоминаниях он добрый учитель, наставник, товарищ по детским играм… Новая память представляет его тебе как смешного чудака, с которым вы добирались до Устюга. Забавный попутчик, веселый приятель… Так ведь? Но ты не видел его истинного лица. Ты понятия не имеешь, кто такой Анатолий Денисов!
– Не видел, – признался мутант. – Разреши, я посмотрю. Дай мне поговорить с ним.
– Что ж, поговори, – кивнула Святая. – Он как раз недалеко отсюда. Только недолго, мы еще не закончили наш разговор.
Мать вызвала караулящего за дверями храмовника и велела тому отвести Глеба к камере с узником.
– Только пусть оставит нас наедине! – потребовал мутант.
– Оставит, – кивнув караульному, сказала Святая и повторила: – Только не задерживайся! Да ты и сам быстро поймешь, что тебе не о чем с ним говорить. А я пока спокойно поем.
Идти пришлось и впрямь недолго, камера, в которой держали Пистолетца, оказалась на том же уровне, что и импровизированная «противопожарная» столовая. Агент Деда Мороза сидел в темной комнатушке, перегороженной надвое решеткой из толстых железных прутьев. Сопровождавший мутанта храмовник, включив тусклую лампочку, оставил его по эту сторону решетки и, перед тем как закрыть за собой дверь, бросил:
– Постучишься, когда закончишь.
Как только он вышел, Глеб приблизился к решетке. За ней на деревянном топчане сидел Пистолетец. Впрочем, нет. Это и в самом деле был уже никакой не Пистолетец, и даже не Лик, которого мутант тоже сейчас хорошо помнил, а именно Анатолий Денисов – равнодушно-отрешенный, знающий себе цену и прекрасно понимающий, что его ждет в самом недалеком будущем.
– Здравствуй, – выдавил Глеб.
– Мне недолго осталось здравствовать, – криво усмехнулся Анатолий. – Но я рад тебя видеть, спасибо, что пришел. Хочешь в меня плюнуть или просто позлорадствовать?
– Нет, – скрипнул зубами мутант. – Не меряй всех по себе.
– Тогда зачем ты пришел?
– Поговорить.
– А разве есть о чем?
– Ты считаешь, что не о чем? Для тебя все те годы, что мы провели вместе – это ничто?