– Да я знаю это место! – радостно воскликнул Мотылек. – Это же ярмарка на острове Горбатый Холм! Мы тут были с бабушкой в прошлом году! Заедем?
– Нет! А ну умолкни! – недовольным тоном приказал сихан, стоящий у руля. Судя по его лицу, он давно уже проснулся, если вообще спал. – Еще орать он тут будет! Смотрите все, люди добрые, кто тут плывет! Сам Мотылек на ярмарку пожаловал! Мы тебе что, цирк бродячий?
Он переложил руль, забирая дальше от берега. Пристыженный Мотылек молчал, провожая ярмарку жадным взглядом. Полная народа пристань скрылась за поворотом, лодку вынесло на стрежень. Низовка туго надула парус, лодка пошла быстро. Кагеру закрепил руль, потянулся, покрутил затекшей шеей.
– Ну что, короед, продрал глаза? Тогда иди умойся да подавай завтрак!
При слове «завтрак» волк, всю ночь проспавший рядом с Мотыльком и гревший ему бок, выбрался на палубу, широко зевнул и сел рядом со знахарем, искательно заглядывая ему в глаза.
– А что у нас есть? – спросил Мотылек.
– Сейчас посмотрим. Тащи-ка свой короб.
Мотылек принес из-под навеса короб, выложил перед знахарем бабушкину снедь – бумажные свертки с вареным рисом, вяленой рыбой, пирогами и ватрушками.
– М-м, как пахнет! Вот сюда клади, где ровно, – с довольным видом приказал Кагеру. – На берег сходить не будем, пока ветер попутный, перекусим здесь. Кстати, у меня там под тентом стоит короб – не тот, с которым я хожу, а большой, без лямок. В нем где-то есть кувшинчик с бамбуковым соусом и горшок с маринованной редькой. Неси их сюда тоже. Словом, накрывай на стол. Устроим пир.
Готовя завтрак, Мотылек изучал лодку, которую вчера в темноте толком не разглядел. Лодка была совсем не похожа на те, на которых рыбачили его односельчане: довольно большая, с длинным острым носом, на корме – тент с пологом. Красивый парус напоминал плавник карпа.
– Это ваша лодка, учитель Кагеру?
– Нет, наемная. – Сихан уселся за «стол», потер ладони. – Решил, что по реке быстрее доберусь до ваших мест, – и не ошибся. Хотя все равно прибыл на пять дней позже, чем хотелось бы.
– Вы о дедушке Хару?
– Угу. И не только. Впрочем, грех жаловаться – опоздай я еще на день, так и с тобой бы разминулся. И отправили бы тебя в Асадаль, глину месить или в лавке стоять…
– Я болел. Только вчера поправился.
– Вот видишь, нам обоим повезло.
Путешественники принялись за еду. Мотылек с наслаждением совал в рот комки риса, политого остро-сладким соусом, облизывал пальцы, подставляя лицо ветру. В лодке еда казалась вдвое вкуснее, чем дома. Навстречу по течению проплыла баржа, совсем близко – знахарь даже за руль схватился. У Мотылька рис изо рта посыпался от изумления. Он и не знал, что бывают на свете такие огромные суда.
– Ух, громадина! – воскликнул он, оборачиваясь к знахарю. – Вот это жизнь – корабли, приключения, ручной волк! А когда вы начнете учить меня колдовству?
Сихан насмешливо приподнял бровь.
– Вот так сразу – колдовству?
– Вы обещали! – гневно заявил Мотылек. – Я хочу научиться летать! Прямо сейчас!
– Умолкни, – холодно сказал знахарь. – Ты, кажется, забыл, что я не твоя бабушка. Учить тебя я буду тому, чему считаю нужным. Для начала – хорошим манерам.
– Каким еще манерам?
– Во-первых, ненавижу, когда просыпают рис на палубу, потом собирают его в горсть и запихивают грязными пальцами в рот.
Мальчик смущенно отряхнул руки и вытер о подол рубахи. Несколько зерен риса прилипло к палубе. Волк сунулся было к ним, но знахарь, не вставая с места, вдруг пнул его с такой силой, что волк, взвизгнув, отлетел к мачте.
– Куда полез, адский выродок? – низким угрожающим голосом спросил сихан. Волк распластался на палубе, прижав уши. Мотылек сидел, испуганно моргая, – у него аж рис застрял в горле от такой внезапной жестокости.
– …Во-вторых, учителя не перебивают, не хамят ему и ничего не предпринимают без его разрешения, – невозмутимо продолжал сихан. – Я называю это уроком послушания. Думаю, у тебя хватит ума усвоить его на чужом примере. Кстати, приберись на палубе.
Мотылек, то и дело оглядываясь на знахаря, быстро собрал рассыпанные на палубе зерна и стряхнул их за борт. Сихан кивнул.
– Так-то лучше. А теперь поговорим о том, что это такое – быть учеником. Похоже, ты об этом понятия не имеешь.
– Но я знаю…
– Ничего ты не знаешь. Картинка примерно такая. Есть мастер. Он царь и бог, он все знает, все умеет. Делает только то, что считает нужным сам. Выполняет только те заказы, которые ему по нраву, – я о настоящих мастерах, не о серой массе – о них речь впереди. Знаешь, почему так?
– Нет…
– Потому что настоящий мастер незаменим. Никто не сделает его работу лучше, чем он сам. Он создает нечто новое, уникальное. Рядовой гончар лепит чайный котелок, который завтра разобьют на кухне и даже не заметят. Чайный котелок знаменитого мастера становится государственным достоянием. Из-за такого котелка может начаться война, погибнуть целое царство – и не хмыкай, такие случаи в истории известны.
Далее – есть подмастерья. Они работают на мастера, делают за него всю черновую работу и хватают крохи знания, которыми он с ними делится в уплату за их труд. Эти ребята уже могут сотворить нечто сносное, но никакими секретами мастерства не владеют. Если мастер выгонит недоученного подмастерья, тот не пропадет – просто станет еще одним рядовым ремесленником, вольется в ту самую серую массу. Поэтому подмастерья делают все, что скажет мастер, доедают то, что он не доел, спят только тогда, когда мастер выспался, и мечтают лишь об одном – о том дне, когда они превзойдут своего мастера и займут его место…
Знахарь сделал паузу, покосился на Мотылька и продолжал другим тоном:
– А есть ученик. Он – никто, пустое место, грязь под ногами. Ученик ничего не знает, ничего не умеет. У него нет никаких прав. Его ценность ничтожна. Его могут выгнать за любую провинность или без оной. Потому он доедает за подмастерьями, прислуживает им, делает всю черную работу по дому, чтобы избавить от нее подмастерьев. Если ученик докажет, что он трудолюбив, скромен, послушен, непритязателен, вынослив, умеет помалкивать и подчиняться, и при всем при том не является полным ничтожеством, то у него есть шанс со временем выбиться в подмастерья. В настоящие мастера же выходит один из ста…
Кагеру умолк. Мотылек смотрел на него с недоверием.
– Вот что ждало бы тебя, короед, если бы ты попал в ученики к ремесленнику, – добавил Кагеру. – Но у меня такого не будет…
Мотылек перевел дух и засмеялся.
– У меня будет гораздо хуже, – улыбаясь, заявил сихан.
Мотылек засмеялся еще громче. Он решил, что знахарь разыгрывает его.