Лешка промолчал, ошеломленный этим выплеском эмоций и слегка обиженный за свой город.
— У меня не очень много слабостей, — успокоившись, продолжил Виктор. — Но бывает, что слабостью становится и сильная сторона. Я, целитель, чувствую себя здесь так, словно передо мной тяжелобольной, а я не в состоянии ему помочь. Это изводит, подтачивает силы, вселяет чувство беспомощности… А какая дрянь тут под землей, ты бы знал! Все равно, что жить на вулкане, даже хуже.
— А что там? Болото?
— Это не просто болото. Ему несколько десятков тысяч лет. Древняя ледниковая топь, уходящая вглубь на десятки и сотни метров. Тут не почва, а слоеный пирог. Подземные реки, иные побольше самой Невы, пещеры, озера, каша из воды, ледниковых валунов и грязи.
— Я думал, его давным-давно осушили, — сказал Лешка.
— Его не осушить. Оно никуда не делось и никогда не денется.
Сянь снова вздохнул и ссутулился, опустив голову и плечи. Лешке стало и жалко его, и страшно. Как заряжала оптимизмом уверенность сяня, так и его печаль вогнала Лешку в тоску. За окнами становилось все светлее, словно вдалеке разгоралось зарево. Поезд подъезжал к городу. Лешка глядел на мерцающее красноватое свечение над Финским заливом, и на мгновение ему представилось, что весь город — это гигантский болотный огонек над ледниковой топью.
— Зачем тебе возвращаться в Озерки? — повторил он вопрос, поворачиваясь к сяню.
— За оружием, — мрачно сказал Виктор. Лешка удивился.
— Тебе же, вроде, нельзя убивать.
— Да, нельзя, — согласился сянь. — Но другого выхода нет. Это будет только одно убийство. Надеюсь, мне его простят.
— А что за оружие?
— Не то чтобы это было оружие, — поморщившись, сказал Виктор. — Но дрянь редкая. На иные штуки достаточно только поглядеть, чтобы испортить себе карму.
— Но как оно действует-то?
— Примерно так же, как твоя нетающая льдинка. На каждого демона найдется такая льдинка, с помощью которой можно переиграть его. Эрлин далеко не холодный демон, но и он не исключение из правил… Вот что, Леха, — произнес он твердым голосом, поднимая голову, — мы должны разделиться.
— Но я не хочу… я не могу тебя бросить одного!
— Скажу откровенно — ты мне только помешаешь. Если останешься со мной, мы точно оба погибнем. Я не смогу сражаться, и случится то же, что и в прошлый раз. Поезжай домой. Скорее всего, тебе бояться нечего. Ты им нужен был только для того, чтобы найти меня.
— Но как же… — растерянно начал Лешка.
Он не горел желанием снова попасть в разборки между сянем и демонами и невольно почувствовал облегчение. И в то же время ему из-за этого стало совестно.
— Ты точно уверен, что не проиграешь?
— Я ни в чем не уверен. Что такое Эрлин и его демоны, я знаю и не боюсь их, но о его здешнем союзнике мне не известно ничего, а наводить справки времени уже нет. На самом деле, много будет зависеть от того, успею ли я добраться до моего дома в Озерках раньше, чем враги доберутся до меня.
— Но почему ты не взял это оружие, когда уходил оттуда?!
— Потому что я тащил тебя и Веронику. В таких ситуациях я не выбираю. Ты уже забыл?
— Нет, не забыл. Но я боюсь за тебя.
«И за себя, если тебя убьют», — мысленно добавил Лешка.
— Не бойся. Меня убить нельзя, — словно читая его мысли, сказал сянь. — Я могу умереть только по собственному желанию. Да и то мне могут не позволить.
— Как это? — не понял Лешка. — Кто не позволит?
Сянь поглядел за окно. Электричка уже ехала через новостройки Яхтенной. Справа, обгоняя поезд и друг друга, неслись в город автомобили.
— Минут десять у нас еще есть, — сказал Виктор. — Давай я расскажу тебе одну историю. Это очень печальная и поучительная история о том, как однажды некий впавший в депрессию сянь из Озерков решил умереть.
— О тебе? — уточнил на всякий случай Лешка. Сянь кивнул и с насмешливо-унылой миной начал:
— Несколько лет назад я, что называется, отчаялся. Проснулся утром и почувствовал — всё, больше не могу. Оставаться здесь невыносимо. Надо знать, что такое бессмертный, чтобы понять мое состояние. Годами оторванный от дома, от своих богов, в полном одиночестве, в ненавистном чужом месте, где претит буквально всё — люди, вещи, природа, само это низкое пустое небо… В общем, я утратил надежду на возвращение. И решил умереть.
— Ты же бессмертный, — напомнил Лешка.
Сянь кивнул.
— Как я уже сказал, я могу умереть только в одном случае — если сам этого пожелаю. Словом, я принял решение, и мне сразу стало легче. Я начал готовиться — свернул все мои здешние дела, занялся очищением души и тела, изготовлением нужных снадобий и, в частности, поставил в известность своего наставника. Чтобы поблагодарить его за руководство и проститься. И еще была тайная, недостойная бессмертного мыслишка — подложить ему свинью. В конце концов, это он меня сюда отправил…
— А кто это — твой наставник? — сразу заинтересовался Лешка. — Тоже сянь?
— Не совсем. Коротко говоря, он тоже бессмертный, но другого уровня, превосходящий меня мудростью и силой во много раз. В общем, я его известил и немедленно получил бурный отклик. Как я и ожидал, наставника мое решение возмутило. Он долго меня стыдил, взывал к чувству долга и в конце концов категорически запретил мне умирать. Но я был доведен до крайности и ответил ему, что буду делать то, что считаю нужным. Наставник уговаривал, угрожал — я был тверд. «Ну ладно же, — сказал тогда наставник на прощание. — Я все равно не позволю тебе умереть». — «Интересно, как ты сумеешь мне помешать, если нас разделяют несколько тысяч километров?» — язвительно спросил я. «Увидишь», — сказал он и исчез. Я решил, что это пустые угрозы, и вернулся к приготовлениям.
— Каким? — с любопытством спросил Лешка. — Как тогда, на Леннаучфильме, — песню спеть, да?
— Нет, что ты! Умирать для сяня — это дело ответственное и тонкое. Одной песней тут не отделаешься. Надо ведь устроить так, чтобы твоя душа попала именно в то место, которое ты задумал. Я хотел чтобы мой дух вернулся на родину, в горы. Кроме того, я хотел обеспечить моей душе достойный посмертный статус. Участь бродячего привидения меня не устраивала.
Душа умершего человека, не имевшего надежных покровителей среди богов, подвергается серьезной опасности. Она может заблудиться, ее могут захватить демоны или какой-нибудь колдун… Я умирал на свой страх и риск, поэтому мне надо было проявить максимальную осторожность и дотошность в приготовлениях. Не буду утомлять тебя подробностями. Я сделал специальные снадобья, выпил их в нужное время, закрыл дверь, лег на кровать и вскоре почувствовал, как моя душа начинает выходить из тела и расправляет крылья, ложась на нужный курс…
— Тебе было страшно?
— Нет! Наоборот, я чувствовал восторг! Экстаз! Пришло долгожданное освобождение!