– Еще подеритесь. – посоветовал Мишка. – Тоже мне, нашли время для разборок. Дальше что делать будем?
– Пошли домой. – предложила я. – Я уже этим драконом сыта по горло.
– Пошли. – поддержала меня Машка. – Убедились, что дракон на контакт не идет? А завтра расскажу все папаше, и пусть мужики сами с ним разбираются.
– Во-первых, мы уже об этом говорили: тебе никто не поверит. – возразил Мишка. – Во-вторых, это была только первая попытка контакта. В-третьих...
Мишка неожиданно замолчал и показал куда-то мне за спину.
Я оглянулась и обмерла. Метрах в пяти позади меня, свернувшись кольцом, лежал дракон и глядел на нас. Не так уж он, оказывается, испугался.
* * *
Время, казалось, шло сегодня вдвое медленнее, чем всегда. Мы жались к догорающему костру, и со всех сторон на нас наступала июльская ночь, полная злых чар и неведомых врагов.
– Надо уходить отсюда. – проговорил Мишка. – Смотрите!
Я повернулась в ту сторону, куда показывал Мишка, и увидела, что белое чудовище, растекаясь в траве, как густая сметана, обогнуло костер и исчезло во тьме.
– Он кружит вокруг нас. Ты отпугнула его огнем. Костер ему не нравится, и он ждет, когда огонь потухнет. – сказал Мишка. – А потухнет он... скоро.
Мы посмотрели на костер. Язычки пламени уже не плясали над углями. По прогоревшим головням пробегали малиновые и голубые сполохи. Дела были плохи. Чтобы набрать веток для костра, надо было отойти от него.
– Вот бы у нас ружье было. – пробормотала Машка. – А лучше гранатомет. Блин, как он быстро ползает!
– Это была на редкость дурацкая идея – пойти охотиться на дракона. – дрожащим голосом сказала я.
– Дошло наконец. – проворчал Мишка.
– Может, он уже убрался? – с надеждой спросила Машка, Она по-прежнему не выпускала топора, но я заметила, что теперь она держит его левой рукой. – Пополз к ручью, ужинать?
– Не надейтесь. – мрачно сказал Мишка. – Вон он, поганец. Сторожит нас.
Змей выбрал себе место и расположился метрах в семи от костра. Он свился кольцом и лежал, положив на землю голову. Его агатовые глаза были обращены в нашу сторону. Я нервничала – казалось, что дракон следит персонально за мной.
– Выжидает, сволочь. – прошипела Машка.
– Так-то. – в тишине произнес Мишка. – Никуда мы отсюда не пойдем. Потому что он именно этого и ждет.
* * *
Пляска огоньков в костре прекратилась, головни постепенно остывали. Рдеющие ветви, как будто вылепленные из пламени, темнели, трескались и превращались в россыпь углей, похожих на огненные леденцы в серой золе. Угли гасли один за другим. Мы сидели, прижавшись друг к другу и мрачно глядя, как исчезают последние проблески огня. А за спинами у нас все так же караулил дракон. Он отдыхал, положив на землю голову и вольготно распустив по траве свои Кольца, не отрываясь, глядел на нас и терпеливо ждал своего часа.
– Три двадцать. – тихо сказал Мишка, глянув на часы. – Скоро начнет светать.
– Ну и что? – сварливо отозвалась Машка Он разве Вий, чтобы исчезнуть с первым криком петуха? Миш, отдай топор. Я с ним ловчее управляюсь.
– Надо что-то делать. – проговорила я, выходя из задумчивости, в которой пребывала последние полчаса.
– Гениально! – съязвила Машка и вернулась к разговору с Мишей. – Значит, так: я отвлеку его с левого боку, а ты бей по глазам...
Судя по Мишкиному лицу и тем взглядам, которые он бросал в сторону врага, на успех он не особо надеялся.
Про меня забыли. Как боевая единица я была равна нулю. Между тем моя душа разрывалась на части. «Это ведь из-за меня мы здесь так влипли! – говорила одна ее половина. – Я их сюда обманом заманила на гибель! И ничего не делаю, чтобы выручить. Подвиги тут совершенно ни при чем – если я не вытащу их отсюда, это будет элементарная неблагодарность. Хуже того – элементарная подлость! А ведь я могу! Так чего же я медлю?» А другая половина души отвечала на это только бессмысленным писком насмерть запуганного существа, и этот писк с легкостью глушил все доводы рассудка и угрызения совести.
В пепле костра бледно светились последние головни.
– Слушайте, девчонки. – глухим голосом произнес Мишка. – делаем так. Я отвлекаю дракона, а вы бегите к опушке, где велосипеды...
– Ни фига! – горячо возразила Машка.
– Ладно уж – ты отвлекаешь дракона, а я рубану его по морде...
– Стойте. – прервала их я. – Я знаю, как нам отсюда выйти.
Мишка и сестра уставились на меня с явным недоверием.
– Только не смейтесь. – попросила я. – Я его загипнотизирую. Отведу глаза.
– Что ты ему отведешь? – после паузы переспросила Машка и фыркнула.
– Просила же не смеяться. – недовольно сказала я. – Сделаю так, чтобы он нас не видел, пока мы будем отсюда сматываться.
Машка снова зафыркала:
– Ты че, ведьма, что ли?
Я перевела взгляд на Мишку. Он по крайней мере не смеялся.
– Ты серьезно? – тихо спросил он.
– Да не верь ей. – встряла Машка. – Она все время разные страшные истории сочиняет. Прикинь, один раз придумала, что я вампир. Я чуть не поверила.
– Я серьезно. – не глядя на Машку, ответила я.
– Так почему же раньше молчала? Я тяжко вздохнула. Мне было не до оправданий. Какие оправдания, когда приговор уже подписан и вот-вот будет приведен в исполнение? Не объяснять же, что любая попытка Чистого Творчества для меня равносильна самоубийству?
– Я надеялась, что можно будет обойтись б этого. Но, похоже, выбора у нас нет.
– Это верно. – кивнул Мишка. – А у тебя получится?
– Не уверена, но попытаться можно.
– Врет она все! – сердито сказала Машка. – Тоже мне, нашла время для сказок.
– Помолчи. – отмахнулся Мишка. – Давай Ангелина. Если у тебя ничего не выйдет, то нам все равно придется прорываться с боем.
Я снова вздохнула, с ненавистью глянув на безмятежного дракона. Вспомнила о Князе, мысленно высказав ему все, что думаю о его дурацком совете. И сказала;
– Я сейчас встану и подойду к дракону. Если он так и будет валяться, значит, все получилось. Тогда я обернусь и махну вам рукой – можно идти.
* * *
Сопровождаемая недоверчивыми взглядами Машки и Мишки, я встала и через силу пошла в сторону дракона. Он все так же неподвижно лежал на траве, но надбровные отростки, как локаторы, повернулись в мою сторону. Не доходя метров полутора, я остановилась и поглядела ему в глаза.
«Здесь никого нет. – мысленно сказала ему я. – Сам посмотри – никого. Ни здесь, ни возле костра».