Она перестала смеяться.
– Я знаю того парня, что стрелял в нас. Он приходил с адвокатом Диксоном к мистеру Рэйзи.
– Понятно. Клиенты вашей компании решили от греха подальше тебя убрать. Это странно. Ты не знаешь ничего такого, за что лишают жизни. Эти ребята страшно напуганы…
– Они не знают, что я ничего не знаю, но считают, что знаю. И куда мне теперь?
– Надо подумать, – вздохнул Анджей. – Можно попытаться обратиться в полицию города Лондона. Господин, сопровождавший адвоката, реально существующее лицо. У него есть имя, фамилия и прочие атрибуты материального объекта.
Внезапно девушка обняла Анджея за плечи и уперлась в него носом. Дрогнуло что-то в сердце.
– Возьми меня с собой, Раковский?.. И тебе не будет скучно, и я исчезну. Оправдаюсь как-нибудь перед боссом. Возьми, Раковский, я тебе пригожусь.
Анджей застыл. В груди образовалась пустота. Девушка дышала ему в лицо и поедала полными страха глазами. Какие еще сюрпризы уготовит эта странная жизнь?
– Подожди, – Анджей опомнился. – Но это технически невозможно.
– А ты попробуй. Позвони своему… наставнику. Объясни ситуацию. Он могуч. Он мудр. Он нажмет на рычаги и всё устроит. Шотландия – моя страна, в Египет есть виза. Мексика, Мадагаскар… Неужели влиятельному лицу сложно организовать оформление визы на месте в развращенных коррупцией государствах? Ты только представь, Раковский…
Он представил, зажмурив глаза. Небо, самолет, девушка… Что-то в этом было. Вынул телефон, набрал последний номер, подождал, пока отзовутся:
– Весьма сожалею, господин Ангерлинк, но поспать вам сегодня не судьба. Произошло второе нападение, но так случилось, что мы еще живы…
Он слушал угрюмо, не перебивая, а когда закончил говорить, крякнул:
– Вы аккумулируете неприятности, Анджей.
– Я? – изумился Раковский. – Побойтесь Бога, уважаемый…
– Мы всю жизнь боимся Бога, – строго сказал абонент. – Чего и вам активно желаем. Хорошо, если дело принимает такой карикатурный оборот… Пришлите мне ее фото по MMS и ждите – посмотрим, кому там удалось вас загарпунить.
– Я сделаю это прямо сейчас, – обрадовался Анджей. – Но только должен предупредить, господин Ангерлинк, это будет художественное фото.
– Лишь бы не порнографическое, – хмыкнул «меценат».
– Пойдем, – Анджей взял за руку притихшую девушку и подвел к фонарю. Максимально удачная экспозиция все равно оказалась темноватой. Тогда он достал зажигалку, поднес к ее бледной дрожащей физиономии. Поводил по кругу, выбирая выгодное освещение. Кристи следила за огоньком глазами – словно он окулист, а она – его пациент. Вздрогнула, когда раздался тихий шелест.
– Думаешь, этот снимок поможет меня идентифицировать?
– Разберутся, – усмехнулся Анджей и всмотрелся в экран. – Вот беда… Признайтесь, мадам, виски какого производителя вы предпочитаете в это время суток?
Ангерлинк перезвонил минуты через три, ядовито осведомился:
– Вы уверены, что этот снимок не с места убийства?
– Вы смеетесь над больными людьми, – упрекнул Анджей. – А эти люди, между прочим, делают все возможное, выполняя ваши прихоти.
– Ладно, не обижайтесь, – собеседник подавил усмешку. – Пересидите где-нибудь до утра. А еще лучше, найдите заведение, где эту покойницу могут привести в порядок – обмыть, подкрасить. Если такое чудо вы посадите в самолет, могут быть серьезные международные осложнения. Я перезвоню часа через два.
Он перезвонил через три. Они сидели в парке у набережной, Криста перебирала содержимое косметички, меланхолично терлась о плечо Анджея, а он вертел кредитную карточку «Американ-экспресс», словно пытаясь на просвет определить, сколько в ней денег.
– Эта девушка действительно Криста Зиверс, – неохотно сообщил Ангерлинк. – Работает в компании «Рэйзи Иншуренс», имеет репутацию самостоятельной, плохо поддающейся дрессировке выдры. Несколько скандалов на прежнем месте работы – в юридической компании «Грокер и сыновья». Один из сыновей, похоже, пытался ее закадрить, потом из зарплаты мисс Зиверс вычитали на его лечение. Не самаритянка. Обладает устойчиво-вспыльчивым характером, ярким воображением, дотошна, непоседлива.
– Монстр, – улыбнулся Анджей.
– Вспышки активности сменяются депрессивным психозом, – окончательно порадовал Ангерлинк. – В общем, если вас не ломает заняться воспитанием этой оторвы… – Ангерлинк сделал паузу. – Билеты на все рейсы на имя Кристы Зиверс забронированы. Места дадут при регистрации. С посещением стран проблем, я думаю, не будет. И не обещайте деве, что на этом ее проблемы заканчиваются… Кстати, личность человека, выдающего себя за Ричарда Диксона, в данный момент уточняется. С руководителем страховой компании будет проведена содержательная беседа – думаю, удастся выяснить, откуда растут уши. Улетайте, Анджей, улетайте, – в голосе Ангерлинка чувствовалась усталость. – Уверен, что активность людей, напавших на вас в гостинице «Теко», удастся снизить. А вот активность тех, кто напал на вас в гостинице «Маргот»… – собеседник задумался. – Посмотрим. И не звоните мне сегодня больше, договорились?
Они остались одни в просыпающемся городе.
– Кто тут монстр? – зловеще пробормотала Криста. По лицу девушки гуляли пятна. Похоже, она готовилась к священной войне.
– Ты не монстр, – Анджей погладил ее по голове. – От тебя исходит сияние чистого разума. Не лезь со своим джихадом.
Кристи мгновенно успокоилась. Прижалась к нему, забормотала о том, как хорошо иметь надежное плечо. Раковский гладил ее расчесанные волосы, пахнущие яблочным шампунем, думал о том, что если женщина говорит о надежном плече, то имеет в виду, наверное, шею. Беспокойство не проходило – просто выливалось в новое качество. Закон великого пессимиста Мерфи гласил: если вам кажется, что ситуация улучшается, значит, вы просто чего-то не заметили…
Волей Аллаха, великого и всеведущего… Город тысячи минаретов неумолимо приближался. Голосили муэдзины, вышагивали невозмутимые верблюды, люди в белых долгополых одеждах наводнили кривые улочки древнейшего города на планете. Сфинкс с лицом божественного фараона Хефрена, страж пустыни и пирамид, устремлял сквозь века загадочный взгляд…
Вот откуда этот сон с фараоном… Время в полете – почти три часа. Пугливая особа через проход общалась на английском с интеллигентным клерком, мучительно свыкаясь с мыслью, что самолеты не только падают, но и летают (не всегда, впрочем, горизонтально). Сосед оказался эрудитом. Он успокоил даму, что если уж самолет не разбился при взлете и наборе высоты (а это сорок процентов всех аварий), то пассажирам бояться нечего (каких-то пять процентов крушений). А вот при заходе на посадку и непосредственно при посадке, а также после оной – тут уже статистика неумолима: пятьдесят пять процентов! То есть повод поволноваться все же есть. Дама немедленно затряслась, как трамвай на стрелке. Собеседник бросился исправлять ошибку. Он уверил пассажирку, что в редких случаях, когда самолеты разбиваются вдребезги, отдельные пассажиры остаются живы. В семидесятых развалился в воздухе югославский самолет, подорванный усташами. Стюардесса с красивым именем Весна падала с высоты десять тысяч метров и до сих пор не может понять, почему осталась жива. В России в восьмидесятых пассажирский «АН» столкнулся с бомбардировщиком (трудно двум самолетам разминуться в маленьком небе). Вылетая из взорвавшегося самолета, женщина вцепилась в осколок фюзеляжа и на нем успешно планировала до земли, где и заработала лишь несколько переломов.