– Отличный день, – обрадовался Абдуллах. – Я за вас, ребята, ночью выпью.
С этой минуты благодарный водитель стал не просто болтуном, а экскурсоводом. Потомственный житель Каира (хотя родители когда-то жили в Палестине), он знал в этом граде каждую подворотню. Центральная площадь Тахрир – одной стороной примыкает к отелю «Хилтон», от другой радиально расходятся улицы, наводненные учреждениями, банками, министерствами, магазинами, ресторанами, кинотеатрами. Деловой квартал на улице Тала-ат-Харб. Жилые кварталы Замалек, Докки, красивейший Гелиополис с пятизвездочными отелями: шикарный «Барон», «Конкорд-Эль-Салам» делюкс-класса на улице Адбель Хамил Бадави… Знаменитая мечеть Аль-Азхар, вместившая в себя университет, музей, библиотеку – в ней внутри 380 колонн из мрамора и порфира, с греческими и римскими капителями. Громадный рынок Хап-Эль-Халили, где есть все и где терпеть не могут покупателей, которые не торгуются за каждый пиастр. Мост через Нил, район с названием Гиза (куда относятся те самые пирамиды), западный квартал Имбаба, куда в последние годы успешно тянут метро…
О Каирском музее таксист не сказал ни слова – единственное место, куда Анджей охотно направил бы свои стопы. Он читал, что в этом громадном хранилище представлены сто тысяч экспонатов египетских древностей. Две статуи фараона Хефрена – одна из розового алебастра, другая из черного диорита. Знаменитая заупокойная плита фараона Нармера, повествующая о его неземном величии. Мумии одиннадцати фараонов – Тутмоса, Рамзеса…
– А на пирамиды не поедем? – прошептала Криста. – Ты в курсе, что в провинции Гиза имеются три знаменитые пирамиды? Пирамида Хеопса, сына Хеопса и внука Хеопса…
– А есть еще закон Хеопса, – шепнул Анджей, – гласящий о том, что ничто никогда не строится в срок и в пределах сметы. Увы, дорогая, пирамиды мы будем смотреть по телевизору. Это всего лишь тетраэдры.
Водитель, услышав слово «Хеопс», немедленно возбудился. Хеопс и Хефрен! Два первых фараона Четвертой династии! Самые жестокие правители за всю историю Египта! А вот пришедший им на смену Микерин смягчил порядки, начал проводить реформы – вроде того, как Горбачев в свое время перестраивал Россию. «Все на Земле боится времени, но время боится пирамид!» – неважно, кто сказал. Нет на планете аналога этим реликвиям. У подножия пирамид в 1798 году произошла решительная битва между французами и мамлюками. Французами командовал молодой амбициозный генерал. «Солдаты! – воззвал он к войску. – Сорок веков смотрят на нас с высоты этих пирамид!» Солдаты прониклись словами генерала и лихим ударом смели мамлюков. Генерала звали Наполеон Бонапарт. И этот человек, между прочим, подсчитал, что каменных блоков от трех пирамид хватило бы, чтобы опоясать всю Францию стеной высотой в три метра и толщиной в тридцать сантиметров…
Опять мелькали за окном запруженные улицы. Невзирая на субботний вечер, работали магазины, лавочки, люди куда-то спешили.
– Суета… – прошептала Криста. – У нас всегда так много дел и так мало времени…
– Зато после смерти, – размышлял Анджей, – ровно наоборот – времени полно, а дел никаких.
– Достаточно, приятель, – сказал он Абдуллаху. – Накатались. Голова уже кругом.
Они выбрались на тротуар в безымянном квартале, кишащем двуногими и четвероногими. Напротив расположилась кофейня. Смуглые люди в белых джелябах (просторных одеяниях с капюшонами) прямо на улице курили наргиле (он же кальян). Через дорогу – лавка горшечника, который выставил свои изделия до проезжей части. Проскрипела арба, ведомая верблюдом. Проехал велосипедист – посыльный из ресторана: одной рукой он держался за руль, другой – придерживал поднос с крышкой, водруженный на голову.
– Пойдем, – Анджей потянул Кристу. На них уже посматривали.
Слежка в глаза не бросалась. Возможно, ее и не было. Они торопливо шли по извилистой улочке, беспрестанно озираясь, – мимо лавочек и мастерских, простеньких кафе и стоянок для авто. Изготовитель шаурмы крутил вертикальный вертел с нанизанными кусками мяса, срезал прожаренную мякоть под конус, заворачивал в лепешки, раскладывал, поливая соусом. Отчаянно жестикулировал, предлагая прохожим вкусить неземного блаженства. Работники уличных забегаловок варили кофе в турках, добавляя в него душистые специи – дурманящий запах насыщал округу. Бородач в фартуке слюняво улыбался, предлагая войти в заведение.
– Раковский, ты изувер, давай покушаем, – стонала Криста. – Посмотри, какое все вокруг аппетитное…
– Нет у нас времени лежать в местных больницах, – он увлекал ее подальше от соблазнительных мест. – Нервы у нас железные, а не желудки…
– А куда мы идем? Послушай, я пока еще способна рассуждать здраво. Искать музей уже поздно. Значит, надо искать гостиницу. Но все приличные гостиницы остались в Гелиополисе…
Анджей поднял руку, и проходящее такси услужливо шаркнуло колесами по бордюру.
– Опять такси… – простонала Криста. – Раковский, ты понимаешь, что я хочу поесть и вытянуть ноги?
Он пропустил ее вперед и внимательно осмотрелся. Слишком много людей. Машины медленно ползут мимо…
Он не стал выяснять у таксиста насчет ближайшей гостиницы. Опять они петляли по пыльному городу, выбираясь на юго-западные окраины. Вышли на улице Эль-Харран – с добротными фасадами, неторопливой публикой. Перестраховываться уже не было ни сил, ни желания. Криста начинала посматривать на него с ненавистью. Анджей подошел к ближайшему полицейскому, обратился по-английски:
– Сэр, мы с супругой ищем недорогую гостиницу в тихом районе. Не могли бы вы оказать нам услугу?
Полицейский свысока обозрел иностранца, взглядом раздел особу, норовящую спрятаться за мужчину, и, ткнув в сторону подбородком, лаконично сказал:
– Отель «Саргон». Два квартала.
Насчет «отеля» было сказано громко, но белый трехэтажный дом с рассеченным пилястрами фасадом производил неплохое впечатление. Напротив – мастерская закройщика, винный погребок. Профессиональные нищие сделали синхронное телодвижение, пришлось обходить их стороной.
В фойе было тихо, вентилятор гонял горячий воздух. «Кондиционеры в каждом номере!» – кричало объявление на стойке.
– Думаешь, нас зарегистрируют в один номер? – благоговейно прошептала Криста. – В наших документах нет такой надписи, что мы муж и жена. А вдруг здесь, как в Израиле – только семейных пускают в один номер?
– Поселимся в разных номерах, – машинально пробурчал Анджей.
– Ни за что, – испугалась Криста. – Мне с тобой-то страшно, а одна вообще умру…
– Тогда давай жениться, – предложил Анджей. – Имеется в криминалистике такое понятие…
– Я помню, – встрепенулась Криста. – Эффективный брак называется.
– Фиктивный, – поправил Анджей. – Эффективный – это из области социальной фантастики.
Зарегистрироваться в гостинице удалось относительно легко. Холеный молодой человек равнодушно просмотрел документы постояльцев, поинтересовался, сколько номеров хотели бы приобрести уважаемые гости. То, что у дамы британский паспорт, а у мужчины польский, молодого человека не смутило. Криста пыталась что-то вставить про вид из окна, Анджей локтем задвинул ее за спину – глупо рассчитывать в этом плотно застроенном районе на заливные луга и морские красоты. Вслед за ними в очередь пристроился пожилой потомок Моисея в пейсах и национальном головном уборе. Мужчину подвезло такси – шофер докатил чемодан на колесиках до стойки регистрации. «Потомок» отдувался и утирал пот – словно сам тащил свой чемодан.