Впрочем, состояние умиротворенности длилось недолго, раздался тихий шелест автоматически открывшихся дверей, и в больничную палату вошел незнакомый мужчина, приблизительно лет сорока на вид. Он сразу не понравился Даше. Взгляд посетителя равнодушно скользнул по ее осунувшемуся лицу, водянистые глаза рефлекторно сощурились, поймав свет полуденных небес.
— Опусти жалюзи и подготовь пациента, — хозяйским тоном распорядился он, обращаясь к сопровождавшему его андроиду.
Даша была так слаба, что не могла сопротивляться, даже если бы очень захотела.
— Ну, мисс Лоури, как вы себя чувствуете?
Не дождавшись ответа, он сел в кресло у маленького прикроватного столика, небрежно отодвинул на край пластиковую вазу с экзотическими цветами и разместил там переносной компьютер, выполненный в виде тонкого складывающегося планшета.
Даша молча ждала продолжения, разглядывая оказавшуюся на уровне ее глаз залысину. Свет потолочных панелей, которые автоматически включились, как только андроид опустил жалюзи, застыл на коже незнакомца причудливым бликом.
В изголовье кровати сдавленно пискнул звуковой сигнал на блоке медицинской аппаратуры. Она ощутила, как в кожу чуть ниже затылка впился инъектор, и туманная дымка, застилавшая часть сознания, вдруг начала стремительно таять.
— Давайте знакомиться, мисс Лоури. — Он закончил свои деловитые приготовления и посмотрел на Дашу. — Я Дик Пекман, отдел внутренних расследований корпоративной службы безопасности.
Она уже догадалась, что перед ней кто-то из чиновников «Спейсстоуна», и лишь слабо кивнула в ответ, с трудом задав встречный вопрос:
— Где я?..
— Мы находимся на Аллоре. Месяц назад вас доставили в центральную клиническую больницу. К сожалению, на посланный вами сигнал бедствия первыми отреагировали не мы… Впрочем, это сейчас неважно. Врачи клиники действовали согласно общим правилам — в первую очередь они удалили кибернетические модули из ваших имплантов.
Вот почему я ощущала такой всеобъемлющий покой… — догадалась Даша. Она уже не помнила, когда в последний раз расставалась с кибернетическими модулями.
Значит, отдел внутренних расследований? — горько подумала она, но тут же укорила себя в бесконтрольности эмоций. — Нужно собраться с силами. Раз меня пришли не награждать, а допрашивать, значит, дела плохи.
Впрочем, не все ли равно?
Пробудившиеся ощущения жизни казались ярче, важнее, чем бюрократическая волокита, связанная с официальной оценкой ее действий на Треуле.
— Скажите, Эдвард Жевье… Он выжил?
— В физическом смысле — да, — ответил Пекман, включая аудиозапись. — Но его мнемоническое состояние остается стабильно тяжелым. Полная потеря памяти. Однако не будем забегать вперед, — мягко произнес он. — Давайте условимся, вопросы задаю я, а вы как можно подробнее отвечаете на них.
— Почему меня допрашивают? — Голос Даши немного окреп, очевидно, сказывалось действие введенного ей препарата.
— Я же сказал, — невольно поморщился Пекман. — Вопросы буду задавать я.
— Хорошо, задавайте. — Даша откинула голову на подушку, глядя в потолок.
Такой оборот событий подействовал на нее гнетущим образом. Нет, она понимала, что события на Треуле не могут остаться без внимания, но столь откровенная форма допроса… Она отдала все силы, едва не лишившись рассудка, защищая собственность корпорации, а они смеют в чем-то подозревать ее?!
— Не волнуйтесь, мисс Лоури, пока что мне необходимо услышать от вас полное, подробное изложение событий. Выводы о целесообразности и правомочности ваших действий будут сформулированы позже.
— Что я должна рассказывать?
— Все. Начиная с того момента, как вы сменились с дежурства.
— Посмотрите записи автоматических регистраторов.
— Не надо капризничать, мисс Лоури. Этим вы лишь усугубите свое положение. Позвольте напомнить, что все оперативные базы данных кибернетической системы колонии стерты. Ввиду явной недееспособности Эдварда Жевье отдать приказ на уничтожение информации могли только вы, верно?
— Да. Я отдала такой приказ.
— С чем была связана необходимость подобного шага?
Даша повернула голову, внимательно посмотрев в водянистые глаза представителя корпорации.
— Вы действительно ничего не знаете? Вы не приняли сигнал бедствия? Не были осведомлены о вторжении неклассифицированных кибернетических форм?
— Сигнал бедствия действительно имел место. Относительно остальных утверждений у нас имеется определенная доля сомнений. Компьютерная сеть колонии на момент высадки спасательных групп была выведена из строя на девяносто пять процентов, то есть работали лишь автономные системы реактора. Вы единственный участник событий, который на сегодняшний день в состоянии отчитаться перед руководством корпорации.
На некоторое время в больничной палате повисла глубокая тишина.
Даша с трудом могла осмыслить прозвучавшее обвинение, и в то же время ее сознание помимо воли все глубже погружалось в травматические воспоминания — по-видимому, введенный ей препарат обладал не только общестимулирующим действием, но и влиял на психику, подавляя волю к осознанному сопротивлению.
— Хорошо, господин Пекман, — наконец слабым голосом произнесла она. — Я. естественно, расскажу все как было. Это ведь в моих интересах, верно?
— Наконец-то я слышу здравое заявление, — удовлетворенно ответил следователь. — Аппаратура готова к записи. Начинайте, мисс Лоури.
Она рассказала все. Даже немногим больше, если учитывать не интересующие отдел внутренних расследований эмоциональные оценки событий.
Пекман выслушал Дашу, не перебивая вопросами, не проявляя ни участия, ни каких-либо иных эмоций. Он был сдержан и вежлив, как тщательно запрограммированный андроид.
— Отлично, мисс Лоури, — произнес он, когда Даша, вконец обессиленная вынужденным возвращением к страшным событиям на Треуле, замолчала, безучастно глядя в потолок. — Отдыхайте. Сейчас вам введут успокоительное. Я загляну через пару дней, когда мы сопоставим факты и придем к определенным выводам.
Она промолчала. Сил на ответ уже не осталось. Лишь где-то на донышке души притаилась если не уверенность, то надежда, что она поступила правильно. И тогда и сейчас. В конце концов ее изложение событий поставит все на свои места и больше не возникнет такой неприятной, отталкивающей ситуации, как сегодня.
Пекман действительно появился спустя двое суток, хотя из-за постоянного воздействия вводимых в кровь препаратов Даша периодически впадала в забытье, полностью теряя ощущение времени.
Конечно, как опытный мнемоник, она могла призвать внутренний резерв организма, нейтрализовать действие подавляющих психику химических соединений, но был ли смысл в таком противодействии? Она нуждалась в отдыхе и не противилась своему состоянию, подсознательно понимая, что гораздо хуже будет лежать, мучительно переживая состоявшийся допрос, и ждать, когда снова откроется неприметная на фоне стены белоснежная дверь…