— Туда!
Йом направила свою лошадь вверх. Для обычной лошади такой подъем оказался бы слишком крутым. Даже имея дары мускульной силы и метаболизма, ее лошадь изо всех сил старалась карабкаться наверх. Один раз лошадь споткнулась так неожиданно, что Йом подумала, сейчас они кубарем покатятся под гору. Но животное преодолело это препятствие и в следующий момент влетело в открывшееся перед ними отверстие. Пейзаж, который предстал перед глазами Йом, представлял собой ужасающее зрелище. Исполинские сталагмиты поднимались с пола подобно великанам-людоедам. Весь пол был утыкан их твердыми, как кремень, стволами, стоявшими так близко друг к другу, словно деревья в непроходимой чаще.
— Только не сюда! — закричала Аверан, когда увидела, куда они попали. — Пролагатель Путей знает эту тропу. Она заканчивается тупиком через несколько миль!
— Нет, именно сюда! — возразил Габорн и скомандовал: — Прячьтесь!
Йом доверяла Прозрению Земли Габорна больше, чем воспоминаниям Аверан.
— Куда? — спросила Аверан.
— Следуйте за мной! — прокричал Габорн.
Он проскакал еще сотню ярдов и остановился, оглядываясь вокруг.
— Туда! — он указал на узкую щель между двумя сталактитами почти под потолком.
— Но лошадям не протиснуться туда! — возразил Биннесман.
— Тогда придется оставить их, — сказал Габорн.
Он соскочил с лошади и вытащил свой клинок. Одним ударом он перерезал подпругу. В мгновение ока седло и вся поклажа оказались на земле.
Лошадь Йом прижала уши. Глаза ее были полны страха. Животное хрипело от ужаса. Йом соскочила и так же, как Габорн, избавилась от седла, веревок и багажа. Тут лошадь встала на дыбы и в панике забила передними ногами.
Пока Йом стояла в замешательстве, Биннесман спешился. У своей лошади он отрезал лишь поклажу, не тронув седло. Затем он взял свою опаловую брошь и приколол ее на седло.
Биннесман положил руку на морду серой имперской лошади и мягко произнес:
— Мой друг, ты доставил меня так далеко, как только мог. Теперь ищи себе пристанище в зеленых лугах.
На мгновение жеребец навострил уши и с любопытством уставился на волшебника. Поначалу Йом усомнилась в том, что животное поняло своего хозяина. Но тут она вспомнила, что эта лошадь раньше принадлежала самому Раджу Ахтену. Эта лошадка была украшена рунами, которые указывали на то, что она обладала четырьмя дарами ума. Чтобы к одной лошади применили силу стольких форсиблей, считалось большой редкостью. Этот скакун должен был соображать так же быстро, как человек. Скорее всего, он без труда понял слова волшебника.
— Ступай, мой друг! — сказал Биннесман. — Я снабдил тебя светом для твоего путешествия.
Вокруг Йом земля продолжала беспрестанно дрожать. Впечатление было такое, словно гигантские камни безудержно катились по наклонной плоскости. Невозможно было установить, с какой стороны доносился этот шум. В какой-то момент ей показалось, будто опустошители сейчас нагрянут прямо в пещеру. Однако что-то подсказывало ей: они еще далеко. Шум был таким громким не потому, что опустошители и находились рядом, а потому, что их было очень много.
Биннесман отвернулся от своей лошади. Габорн уже карабкался вверх по скале. Зеленая женщина следовала за ним. Йом полезла последней.
Лошади поскакали прочь.
Биннесман на мгновение задумался. Со всех сторон громоздились сталагмиты, напоминая причудливых стражей.
— Назад дороги нет, — подумала Йом, карабкаясь вверх.
Она постоянно искала, за что бы зацепиться, чтобы не свалиться вниз. Хорошо, что в стене имелось много выпуклостей, за которые можно было схватиться рукой.
Йом оглянулась посмотреть, что задержало волшебника. Она увидела, как Биннесман вынул из кармана несколько веточек петрушки и прошептал над ними заклинание. Затем он швырнул их на землю и нацарапал посохом несколько охранительных рун на земле.
Йом наконец-то добралась до укрытия и протиснулась внутрь. Габорн и все остальные были уже внутри. Помещение представляло собой небольшой грот около сорока футов в длину. За многие века сталактиты и сталагмиты соединились между собой, образовав колонны. Некоторые их них находились так близко друг к другу, что слились воедино, образовав стены и перегородки. На полу виднелись небольшие углубления — следы существовавших здесь когда-то водоемов. Теперь от воды не осталось и следа.
— Опустошители почуют запах лошадей, — сказала Аверан. — Они придут сюда, чтобы выяснить, в чем дело.
— Может, лошадей они и унюхают, но наш запах опустошители не почувствуют, — возразил Биннесман.
Йом оставалось только удивляться. Биннесман был самым могущественным травником из тех, которых она знала. Его заклинания могли усиливать естественные свойства растений во много раз. Но было ли под силу даже несравненному Биннесману спрятать запах полдюжины людей и лошадей?
Сердце Йом учащенно билось. Она рассматривала тесный грот. Выхода отсюда не было. Она взглянула на Габорна. Лоб его был покрыт потом. Тяжело дыша, Габорн облизал губы.
«Что бы это значило? Даже сам Король Земли испытывает страх», — подумала Йом.
Земля начала трястись настолько сильно, что с потолка посыпались камешки.
Теперь помимо звука топочущих ног слышалось еще и шипение — характерный звук, издаваемый опустошителями при дыхании. Казалось, туннель служил трахеей, отверстием, через которое вдыхала сама Земля.
Габорн сбросил на землю узлы, веревки и седельные сумки. Последние он перекинул через плечо. Поднявшись, он тревожно огляделся вокруг.
Йом и все остальные схватили свои пожитки.
— Назад! Уходите в глубь пещеры! — скомандовал Габорн.
Аверан пошла первой. Биннесман и остальные последовали за ней. Габорн встал у входа в грот, держа в руках копье опустошителя. Аверан замерла у дальней стены пещеры, прислушиваясь. Грохот все нарастал. Пол пещеры как будто сотрясала дрожь. С пола в воздух поднималась тонкая пелена пыли.
— Как быстро они приближаются, — сказала она. — Они двигаются слишком быстро.
— Слишком быстро? — встревожилась Йом.
— Вот именно, — ответила Аверан. — Это вся их орда в полном составе. Это конец мира.
— Что ты имеешь в виду под словами вся орда, — потребовала объяснений Йом.
— Теперь наступают настоящие воины, — ответила Аверан. — Опустошители бросили в бой всю свою армию, и все они очень скоро вырвутся на поверхность. Они взяли с собой самых могущественных колдунов и…
Она воздела руки к небу, не в силах продолжать.
Йом подумала, что даже Аверан не в состоянии угадать, на что способны опустошители.
Три дня. Габорн предсказывал, что через три дня предстоит великая битва при Каррисе. Йом подсчитала, как быстро обыкновенные опустошители продвигались раньше, и поняла, что срок в три дня был назван правильно. Через три дня армия, которая маршировала из Подземного Мира наверх, достигнет Карриса.