— Каким способом мы нарушим работу чуждых программ?
— Грубым вмешательством. Любое искажение сигнала приведет к сбою передачи данных. Это очевидно. Внутреннюю помеху трудно устранить, особенно когда невозможно ее идентифицировать.
— Рациональное зерно тут есть, — в глубокой задумчивости произнесла Эльза. — Значит, нам предстоит действовать в два этапа? Сначала мы должны сблизиться с функциональными узлами обороны, затем найти точки входа и атаковать системы на мнемоническом уровне, нарушив обмен данными?
— Коротко, но точно, — согласился Горкалов. — По-моему, это единственный план, выдерживающий критику. Нам придется импровизировать, рисковать, но все когда-то случается впервые, верно?
— Не боишься выпустить джинна из бутылки, Илья Матвеевич? — усмехнулся Криган. — Не знаю, как для чуждых систем, но для наших, человеческих, предложенная тобой мнемоническая связка попросту смертельна…
— А мы не будем никому рассказывать, — хитро прищурился Горкалов.
По другую сторону вертикали…
Камень. Холодный шероховатый камень.
Нужно сказать, что Джон Пекмен был сильно озадачен показаниями анализатора. Неужели древняя раса, разгадавшая физику гравитации, пользовалась в качестве строительного материала обыкновенными каменными блоками?
Впрочем, может быть, это еще не часть постройки?
Он следил за сканерами, в то время как боевая машина космодесанта, выдвинув два конических агрегата, выдувала песок из кратера, на дне которого располагался древний комплекс зданий. Когда работа будет завершена, по периметру образовавшегося углубления сервомеханизмы расположат эмиттеры суспензорного поля. Силовая установка «БМК» будет поддерживать защитный купол все время, пока разведгруппа из трех человек полностью не исследует все сооружения.
Джон вновь посмотрел на датчики. Он не привык к боевому скафандру, а если говорить точнее, впервые пользовался подобной экипировкой. Сначала его здорово напрягали экраны, расположенные внутри глухого, бронированного гермошлема, но потом ничего… понемногу притерпелся к ним. По крайней мере, обошлось без дурацких приступов клаустрофобии.
Переключив один из мониторов на внешний обзор, Джон критически осмотрел каменный выступ, обнажившийся из-под песка.
Странно, но это действительно являлось частью постройки, — под первым блоком лежал второй, и их ничего не скрепляло, кроме собственного веса!
Чушь. Не может такого быть. Стоило вспомнить скачкообразные изменения гравитации в момент атаки на «Аргон», как становилось понятно — подобная конструкция рассыпалась бы, как карточный домик, при первом же импульсе генераторов искусственного тяготения!
Не найдя ответа на возникшую загадку, Пекмен включил оптическое умножение.
Интуитивно он продолжал искать объяснение явному несоответствию прочностных характеристик обнажающейся из-под песка конструкции с той силой, которую генерировали устройства, заключенные внутри постройки.
«Камень не выстоял бы миллиард лет, — мысленно рассуждал Джон. — Процессы выветривания превратили большинство твердых пород в песок, и этот своеобразный абразив, постоянно перемещаясь по воле воздушных масс, тщательно ошлифовал кору планеты, сгладив большинство неровностей».
Странно было наблюдать, что при таких условиях прекрасно сохранилась обыкновенная каменная постройка. Конечно, при оптическом увеличении было видно, что поверхность блока покрыта микронеровностями, но…
Пекмена внезапно обдало жаром. Он поспешно перевел взгляд на сканеры и убедился, что ему не привиделось: конические углубления, покрывавшие грань блока, имели правильную геометрическую форму, располагаясь в определенной последовательности.
Что бы это могло означать?!
Он увеличил проникающую способность сканеров и понял, что конусы являлись лишь внешней, видимой частью сквозных отверстий, пронизывающих каменный блок. Внутри каждого канала располагался тонкий стержень из неизвестного сплава.
— Эй, Хоук, подойди сюда! — позвал он. Фигура в бронескафандре даже не шевельнулась.
— Чего тебе, Джон?
— Я кое-что обнаружил!
— Ну так транслируй мне данные.
— Почему бы тебе просто не подойти?
— В этом нет смысла. Напрасная трата энергоресурса и времени. Мы в боевых скафандрах, забыл?
— Нет, не забыл.
— Так что ты хотел показать? — голос Хоука прозвучал примирительно.
— Строение выполнено из каменных блоков.
— Да, вижу. Даже знаю, что ты скажешь по этому поводу. Явный нонсенс. Камень давно бы разрушился, верно?
— Верно. Тебя не интересует, почему этого не произошло?
— Интересует. Но я не привык задаваться лишними вопросами. Камень — значит камень. Ты у нас научный сотрудник, а я твой ангел-хранитель.
— Блоки пронизаны отверстиями. Внутри стержни. В комплексе их структура напоминает резонатор. Их удерживало вместе какое-то энергетическое поле.
— Ясно. Ты все толково объясняешь. Теперь понятно, почему они не превратились в песок. Поле не только связывало их, но и защищало от воздействия ветра, правильно?
— Да. Но после удара электромагнитного импульса оно больше не работает.
— Логично. Гранаты у нас замечательные. Пробивают самую мощную экранировку. Уверен, часть стержней оплавлена.
— Да… — взглянув на датчики, согласился Джон. — Но не в этом суть проблемы. Мы не можем входить внутрь.
— Это почему? — раздался в коммуникаторе вопрос лейтенанта Никольсона, внимательно следившего за разговором.
— Если прилетят эти… «лепестки»… здание рухнет при первом же гравитационном ударе. Нас просто раздавит.
— Хреновая перспектива, — высказал свое мнение Хоук.
— Запустим туда сервомеханизмы. А сами останемся снаружи, — спокойно отреагировал галактлейтенант. — Каждый боевой скафандр способен поддерживать по три канала телеметрии данных. Вполне достаточно.
У Джона немного отлегло от сердца. Все-таки военные технологии, как ни крути, на поверку оказывались ровно на шаг впереди любых «гражданских» разработок. Взять те же самые бронескафандры. Какой еще из известных индивидуальных защитных комплексов способен выдержать сначала гравитационный удар, а потом реактивироваться на третичных резервных цепях после спалившего всю активную электронику электромагнитного импульса?
— Сервомеханизмы, надеюсь, так же хороши, как и скафандры? — все же осведомился он по связи.
— Не волнуйся, не чета вашим исследовательским ботам. — В голосе Хоука прозвучала ирония. — Разведает все, что нужно, а при случае и по зубам врежет…
— Кому? — не понял Пекмен.
— Ну, мало ли… Может, там какой вражина внутри. Кто знает?