И в этот миг потолочные панели затрещали, свет замигал, пол завибрировал, вибрации становились все сильнее и сильнее. Доктор Коннер подскочил к пьедесталу, на котором лежал кэндлстон, с криком:
— Я должен удержать камень на месте!
С трудом доковыляв до середины зала, профессор, стараясь превозмочь растущий шум, позвал:
— Уолтер! Карен! Выходите!
Дверь распахнулась. Карен втащила в лабораторию Деррика, а Уолтер втолкнул инвалидную коляску, в которой сидел дедушка Эшли. Пол под ними раскачивался, их швыряло то вперед, то назад, как моряков на палубе корабля в штормовом море.
На пол сыпались струйки песка, песчинки отскакивали от кафеля. Судя по громкому, дробному перестуку наверху, на потолочные панели сыпались мелкие камешки. Профессор махнул рукой:
— Вы должны немедленно эвакуироваться!
Уолтер нагнулся, чтобы закрыть собой дедушку Эшли.
— Вы что, шутите? Я не смогу поднять инвалидную коляску по лестнице!
В то время как с потолка сыпались камни и песок, доктор Коннер, сидя на корточках рядом с пьедесталом, удерживал кэндлстон на месте.
— Выход «Омега»! — прокричал доктор Коннер, указывая кивком на дверь. — Я расчистил путь через завал. Попробуйте там пройти!
— А как же монстр? — крикнула в ответ Карен.
— Нет никакого монстра! Идите же, идите!
Карен дернула Уолтера за рукав.
— Я знаю дорогу!
Они с Дерриком направились к выходу «Омега». Пол под ногами качался, как качели.
Профессор поторопил Уолтера:
— Уходите! Сейчас же!
— А как же вы?
— Вперед!
Билли почувствовал, что Эшли уже не так крепко держит его. Подплыв к убийце, он прокричал:
— Что вы сделали с Бонни?
— Значит, — скрипучий голос Девина жужжал, как бормашина, — ты уже научился говорить. Неплохо!
Охотник метнулся к Билли, но Билли вовремя отпрянул. Убийца расхохотался.
— Вижу, ты стал пошустрее. Зато ума, по всей видимости, так и не набрался после того, как я победил тебя на горе. Достаточно было всего лишь поманить тебя прядкой волос, и ты, как идиот, начал карабкаться вверх по склону, чтобы спасти свою глупую подружку. Представляю, как ты удивился, не найдя ее! И вот ты снова самонадеянно пытаешься одолеть меня на моем же поле. Неужели твой папаша так ничему тебя и не научил? Ах да, совсем забыл. Он ведь дракон, глупая тварь, на своем веку я немало перебил таких, как он.
Билли сдерживался изо всех сил. Ему очень хотелось ответить Девину достойно, но, когда убийца замолчал, Билли лишь заметил:
— Значит, острый язык сейчас — твое единственное оружие?
Девин засиял ярко-малиновым светом.
— Дурак! Ты и понятия не имеешь, что я узнал в этом проклятом камне! — Посередине живота у Девина образовался энергетический шар, похожий на гнездо, наполненное громадными, роящимися светляками. Он выпустил шар из себя — огромную, мощную шаровую молнию.
— Я мог бы расщепить тебя на миллиард не связанных друг с другом частиц, полукровка! Ты беззащитен, у тебя нет ни оружия, ни даже песни!
— Какой песни?
— Не обращай внимания. — Девин постепенно менял цвет, вскоре он стал белым. — Если хочешь выжить, лучше становись на мою сторону. Готов поспорить, тебе не сказали, что происходит с мужчинами после того, как их восстанавливают!
— Сказали, но мне все равно. — Билли засветился кремово-белым светом. Нельзя допустить, чтобы убийца разозлил его, вывел из себя. Он приказал себе успокоиться и невозмутимо продолжал: — Ты только скажи, где Бонни.
— Лучше иметь дело со мной, малыш. Я скажу тебе, где она, и расскажу, как спасти твои мозги, если ты захватишь меня с собой и вытащишь отсюда.
— Она жива?
— Она жива.
Билли попытался сосредоточиться, но мозг был истощен. У него столько вариантов! А система может дать обратный ход в любую минуту! Нет времени!
В голове зазвучал голос Эшли:
— Ты прав, Билли. По-моему, у нас осталось секунд семьдесят.
— Ты слышала весь наш разговор, Эшли? Что мне делать?
— Я слышала немного. Сейчас у тебя нет времени объяснять, что происходит. Ты один, а действовать надо быстро.
Девин светился все ярче, на фоне полного мрака плавало расплывчатое пятно, отдаленно напоминающее очертания человеческой фигуры. Невозможно было разглядеть выражение лица. Ничто не могло помочь Билли решить, как поступить с этим лжецом. Но окружающая пустота напомнила Билли историю его отца. Возможно, в кэндлстоне сидят и другие, те, кто вступил с Девином в сговор… Если да, то где они? Если они — сообщники, почему Девин сейчас не с ними?
Хм-м-м… Здесь скрыто гораздо больше того, что можно разглядеть глазами.
— Ладно, — сказал, наконец, Билли. — Но сначала покажи, где Бонни. Если я пойму, что ты говоришь правду, я возьму тебя с собой.
Девин отплыл прочь, испускаемый им лучик света указывал во мрак.
— Следуй за мной!
«Отпусти меня чуть-чуть, Эшли, иначе я не смогу двигаться». Эшли приотпустила его, и Билли полетел по энергетическому следу Девина, пока тот не остановился. Билли приблизился к злодею, оставаясь, однако, на безопасном расстоянии.
«Если я позову, приготовься вытащить меня».
«Ты только скажи», — ответила Эшли.
— Видишь эту расселину? — спросил Девин, указывая мерцающим пальцем в сторону пола.
Расселину? Но это же трещина в камне!
— Да. — Девин просунул в расселину руку, и рука исчезла под полом. — Она ведет к выходу из кэндлстона. Бонни спустилась туда, надеясь выбраться отсюда.
«Эшли, ты поняла?»
«Я только слышала, как ты что-то сказал про трещину в камне. Я просканировала всю матрицу, там действительно есть расселина, которая ведет из внутреннего ядра вниз, к каналу выхода. Доктор сказал, что сам Девин не может выбраться из камня таким способом. Но возможно, он лжет. Билли, у нас не так много времени. Меньше сорока секунд. Торопись!»
Билли снова обратился к Девину:
— Почему я должен вам верить?
— Потому что у тебя нет выбора. Я тем путем выбраться не могу, могут только особи женского пола. В этом и состоит основное различие транслюминации по половому признаку. Вытащи меня отсюда, и я не только спасу твой никчемный мозг, но и объясню, как достать Бонни через тоннель выхода. Ты обещал, Баннистер! Я показал тебе, где она, теперь твоя очередь.
Билли осторожно подкрался к расселине, оказавшейся над пропастью, уходящей в темноту. Далеко внизу Билли увидел световую реку, текущую наружу, и лучистые фантомы, свившиеся плотным кольцом.