— Это письмо дедушки, адресованное профессору Арну Гроннингсетеру в больницу Тромсё.
«Мой дорогой Арн!
Трагические события, произошедшие с „Разведчиком“, поистине экстраординарны. Предложенное официальными органами объяснение — мол, причиной катастрофы стали ветхость и изношенность судна, и танкер затонул сам по себе — мне кажется не столько маловероятным, сколько немыслимым, если принять во внимание рассказ капитана Соренсена и то, что вы вчера изложили мне по телефону. Следовало бы найти доказательства и бросить все силы, чтобы пролить свет на эту ужасную драму, для чего необходимо начать серьезное расследование. Но насколько мне известно, ничего подобного не было сделано. Скорее даже наоборот. У меня есть информация, что это дело хотят замять. Поразительно! В тот момент, когда гигантское черное пятно угрожает нашим берегам, некоторые люди пытаются скрыть истинные причины этой беспрецедентной экологической катастрофы. Исходя из документов, к которым у меня есть доступ, я могу вас заверить, что ни человеческий фактор, ни технические неполадки не являются истинными причинами трагедии. Я задаю себе вопрос, который задам и вам: возможно ли, что танкер вот так просто, словно спичка, переломился надвое, и это при полном штиле? Позвольте усомниться.
Кроме того, на меня произвели большое впечатление результаты обследования шотландского капитана „Разведчика“ Фореста Вуда. В частности, обратите внимание на характер повреждений („круговые ожоги третьей степени диаметром двадцать сантиметров по всему телу… особенно пострадали шея, спина, живот и грудная клетка… также наличествуют серьезные повреждения внутренних органов… на теле многочисленные гематомы, на лице круглые синяки, особенно на нижней челюсти… черепно-мозговая травма…“). Все это позволяет мне думать, что мы имеем дело не с обычным кораблекрушением, а с явлением другой природы, сведения о котором могущественные люди захотят скрыть. Что касается безумия капитана, который сейчас находится без сознания, — вы сами говорили, что время от времени он впадает в неистовство, начинает произносить одни и те же слова, зачастую непонятно, при этом активно жестикулирует, но в себя, тем не менее, не приходит, — то оно лишний раз свидетельствует в пользу моей версии.
Поэтому я позволю себе просить вашей помощи, так как я хотел бы, чтобы капитан Форест Вуд был осмотрен как можно скорее Бобом, моей правой рукой.
Примите, дорогой друг, искренние пожелания здоровья и успеха и помните, что я сейчас нуждаюсь в вас так, как никогда.
„Я пришел к выводу, что поиск истины был безумием, потому что, когда ты ее находишь, не знаешь, кому о ней рассказать“ — говорил Бернарден де Сен-Пьер. [12]
Ваш Жеральд Абельманс».
Это было сильно. Письмо доктора Абельманса произвело эффект разорвавшейся бомбы. В полумраке маленькой комнаты дети замерли от страха и потрясения. Сначала письмо, а затем таинственное исчезновение дедушки через несколько часов после его написания — кого бы все это не испугало?
— Твой лиственный лес был не чем иным, как капитаном Форестом Вудом, [13] спасенным во время гибели танкера прошлым вечером! В этом и заключалась та самая плохая новость, которую сообщили дедушке по телефону, — уверенно сказал Том.
Адель почувствовала себя совершенной глупышкой.
— Завтра мы отправляемся в Тромсё! — заявила она, чтобы сгладить свою оплошность. — Раз Боб на охоте, мы поедем вместо него! Надо помочь дедушке.
Том, Борис и Беа согласно кивнули. Адель со свойственной ей властностью и апломбом раздавала ценные указания. Разбуженный этой суматохой, Ноно смотрел на ребят непонимающим взглядом.
— Ты, Том, спустишься в дедушкин кабинет и вернешь письмо на место, как будто оно там все время лежало. Важно не вызвать подозрений.
Том повиновался.
— Беа, ты сможешь сделать фальшивое удостоверение личности на имя шотландки Адель Вуд, если у тебя в запасе всего лишь несколько часов?
— Времени, конечно, мало, но должно выйти неплохо.
— Отлично, тогда за работу, у нас нет ни секунды лишнего времени.
Страстно увлекающаяся фотографией и графологией, Беа была экспертом в деле подделки документов. Усердная и дотошная, она была способна обработать любую фотографию и подделать любые документы (паспорт, удостоверение журналиста, корочку полицейского…). Этот уникальный дар каждый раз восхищал ее братьев и сестру.
— А ты, Борис, не забудь свой mp3-диктофон: нам потребуются доказательства. Что касается тебя, Ноно, ты нас послушно подождешь здесь.
Адель ласково погладила зверька по макушке. Ноно как будто понял, о чем идет речь, и посмотрел на нее грустными глазами. Стоя на задних лапках и размахивая передними, он упрашивал взглядом взять его с собой.
— Нет, нет, нет… И не надо мне строить глазки, Ноно. Там, куда мы идем, ты нам будешь мешать…
Обидевшись, сурикат вновь свернулся клубочком перед камином. Спрятав мордочку между лапами, он смотрел на Адель обиженным взглядом.
— А можно мне узнать, почему ты не разрешаешь Ноно пойти с нами? — встала на его защиту Беа.
— Потому что в больницу запрещено проводить животных… Нас просто не пустят на порог.
— Ноно мог бы подождать нас снаружи! — не уступала Беа, постепенно начиная злиться.
— Послушай, Беа, для всех будет проще, если Ноно останется здесь. Мы в нем не нуждаемся, я тебя уверяю.
Беа послала своей кузине убийственный взгляд:
— А я хочу, чтобы Ноно пошел со мной!
— Беа, прекрати, прошу тебя. Ты ведешь себя как маленькая…
— Я не веду себя как маленькая! Это ты ведешь себя как начальница! Отдаешь приказы направо и налево! Мадам сказала сделать то, мадам сказала сделать это! Так вот нет! Я не участвую в этом! Ноно идет с нами, или я тоже не иду!
— Но, Беа, Адель права, это невозможно. Мне бы тоже хотелось взять Ноно с собой, но он нам только все усложнит, — попытался разрядить ситуацию Том.
— Точно, поэтому ему следует остаться здесь, у камина. Этой шкурке будет лучше здесь, — подхватил Борис, подливая масла в огонь.
— И ты туда же! Я вижу, что все определились с выбором. Браво! Спасибо, большое спасибо! Разумеется, когда Адель что-то говорит, всегда поблизости окажутся два олуха, которые готовы ей только поддакивать. Отлично, значит, я с вами не иду, и проблему с вашим удостоверением личности вы решаете самостоятельно! Пойдем, Ноно!
Зверек подошел к Беа, прижав уши, — он понимал, что является причиной вспыхнувшей ссоры, и чувствовал себя виноватым. Беа подхватила своего друга на руки и ушла в комнату девочек, громко хлопнув дверью.