— Не покажете ли вы мне, где произошло убийство?
Миссис Баркер кивнула. Кажется, она была рада, что ей в конце концов есть что делать. Затем она отвела его вверх по лестнице.
Комната, где был убит хозяин дома, была поразительно похожа на ту, в которой погиб Жиль Брендон: полки с книгами по всей площади стен и письменный стол точно в центре. Дверь всего одна. Единственный вход, и он же — единственный выход.
— Спасибо. Больше я вас не задерживаю, — сказал он.
Но экономка по-прежнему стояла у двери.
— Все хорошо! — Подчеркивая голосом каждое слово, Марк пристально посмотрел на нее.
Миссис Баркер неохотно ушла.
Марк начал осматривать стол, хотя знал, что полицейские уже делали это. Сначала он ничего не находил. Но потом увидел календарь Портера, раскрытый на странице с датой того дня, когда тот был убит. Там была запись, которая показалась Марку странной.
«Отпустить миссис Баркер?»
Если Портер сам решил отпустить экономку, почему он поставил знак вопроса?
Марк пристально посмотрел на календарь и подумал, что у этой странности должно быть какое-то разумное объяснение.
Потом его мысли спутались. Он очень устал. Почти всю ночь он провел на коне — скакал без цели, чтобы заглушить внутреннюю тревогу.
Элли покорила его уже в первую встречу. Ее улыбка, быстрый ум, ее смех, запах ее духов словно околдовали его. И самым невероятным чудом в мире оказалось то, что эта женщина, в которой все прекрасно, предназначена ему в жены. Даже их игра в «знает — не знает», когда они манили и дразнили друг друга, нравилась ему.
Но как она может так испытывать судьбу? Как она может сама идти в жестокие руки убийцы? Он поймал ее с поличным, но она не почувствовала себя виноватой и даже наоборот — повела себя вызывающе. Элли может пренебречь не только безопасной жизнью, титулом и высоким положением, но и им самим и помчаться за ускользающей мечтой. Именно из-за этого болела его душа. Марк влюбился в Элли и думал, что она тоже влюблена. Он думал, что два его облика — сын графа и разбойник — сольются в один, и когда-нибудь он и Элли будут смеяться, вспоминая о своей первой встрече. Ничто на свете не могло быть для него лучше, чем прикасаться к Элли, быть рядом с ней, заниматься с ней любовью, чувствовать жар, ярость, страсть и…
В этот момент Марк услышал, что экономка вернулась и стоит возле двери. Он встал и улыбнулся ей.
— Сэр… у вас календарь мистера Портера, — пробормотала она.
— Да, он у меня. Я отвезу его в Скотленд-Ярд. Его вернут родственникам мистера Портера, когда они приедут.
Уходя, Марк чувствовал, что экономка нервничает гораздо больше, чем должна бы, и злился на себя за то, что отвлекся на посторонние мысли и не мог сосредоточиться на убийствах.
Черт бы побрал Элли! Она не права. Она не может так беспечно рисковать своей жизнью, потому что…
«Потому, что она стала частью меня», — додумал Марк.
Он твердо решил, что сейчас же поедет обратно в охотничий дом. Он не был уверен, что заставит себя извиниться перед девушкой, но хотел увидеть ее, поговорить с ней.
И коснуться ее.
На немощеной дороге перед домом Портера, беря в руку поводья Галлоуэя, Марк вдруг почувствовал, что не может больше ждать.
О господи! Он должен срочно вернуться к ней.
Лорд Ферроу держался стойко. Хотя его сын покинул дом без всяких объяснений, лорд сделал все, что мог. Он по-прежнему был вежливым с Элли и заботливым и делал вид, что для его сына совершенно естественно время от времени исчезать.
Разумеется, это естественно, раз Марк — разбойник!
Элли сразу приступила к делу.
— Вы знаете, что разбойник — это ваш сын? — поинтересовалась она.
Лорд пристально посмотрел на нее и кивнул.
— А вы знаете об этом потому, что побывали на сеновале.
Элли покраснела.
— Лорд Ферроу, почему Марк это делает?
Джозеф вздохнул:
— Не я должен говорить вам об этом. Это должен сделать Марк. Но будьте спокойны: эта тайна хранится очень строго. Даже Брайан Стирлинг ничего не знает. Поверьте мне, Марк не желает причинять никому вреда.
Девушка поняла, что лорд больше ничего не скажет. Затем она спросила:
— Вы сегодня едете в город?
— Да, еду. Но я пообещал, что сначала отвезу вас повидать ваших тетушек.
— Честно говоря, я бы хотела снова съездить в музей и побыть там с леди Камиллой.
— Вы точно знаете, что она сегодня работает в музее? — изумленно спросил он.
— Да. Выставка только что открылась, поэтому она будет в музее несколько дней: ей надо самой проследить, чтобы все было в порядке.
— Я беспокоюсь…
— Вам не надо так волноваться. В Лондоне улицы полны людей. Музей находится под охраной, и я там всех знаю. Я буду в полной безопасности. Я не могу прятаться всю жизнь.
— Хотел бы я, чтобы Марк был здесь, — пробормотал Джозеф.
— Со мной все будет хорошо, — твердо заявила Элли.
Когда они приехали в Лондон, она пожелала Джозефу хорошо провести день и вошла в здание музея. Камилла была там. Она была рада увидеть Элли, но удивилась и спросила:
— Что ты здесь делаешь за несколько дней до собственной свадьбы?
— А что я должна делать? — с улыбкой ответила Элли. — Свадьба будет в вашем замке. Я уверена, что мои тетушки срочно шьют мне платье, и… мне абсолютно не к чему приложить руки.
— Я надеялась, что…
— Что я знакомлюсь с Марком? — продолжила Элли. — Он сейчас уехал по делам. Но не позволяй мне отвлекать тебя от дела. Продолжай работать.
— Элли, я слышала о том, что случилось в вашем доме прошлой ночью. Пожалуйста, будь осторожна.
— Я буду очень осторожной.
Элли улыбнулась, вышла из кабинета Камиллы, быстро прошла мимо экспонатов и снова оказалась на улице. Она хотела направиться к почте, но вместо этого повернула в другую сторону и пошла к зданию газеты.
Благодаря Тану Гриру она знала расположение помещений внутри здания и пошла в редакцию, надеясь, что Грир будет там. Она оказалась права.
Журналист, увидев ее, удивился и испугался. Он неуклюже вскочил на ноги, едва не пролив свой чай, и поздоровался:
— Здравствуйте, мисс Грейсон!
— Доброе утро!
— До… добро пожаловать!
— Спасибо.
— Что вы здесь делаете?
— Я захотела прочесть несколько старых статей. Это возможно?