Антавиана захныкала.
— Я просто хочу быть твоей подругой.
Похоже, она говорила искренне. У Антавианы блестели глаза и дрожал голос. Марина была бы рада отомстить за все унижения, которые вынесла по вине коротышки, но она хорошо знала, что обязана той жизнью и что Антавиана заступилась за нее перед миссис Хиггинс. К тому же, совсем не стоило смеяться над чужой слабостью.
Анхела никогда бы так не поступила. Анхела была доброй.
— Ладно, не плачь, мы подруги.
— Правда?
Марине не хотелось много врать, Анхела ведь не любила обманывать.
— Если ты перестанешь водить меня за нос.
Антавиана распахнула перед ней свое маленькое сердечко.
— Я могу помочь тебе, только попроси. Учить тебя английскому, подарить тебе ручку, объяснить, где находятся музеи Дублина, мосты, башня…
— Башня! — воскликнула Марина, не давая ей продолжить.
— Хочешь взглянуть на Башню?
— Конечно, с большим удовольствием.
— Можем сделать это завтра.
— Нет, сегодня.
— Хорошо. Я тебя провожу.
— Нет, нет, я хочу пойти одна.
Антавиана погрустнела, и Марина решила исправить свой промах:
— Нет, право, к тебе это не имеет никакого отношения. Я бы с удовольствием пошла с тобой, но сегодня вечером я хочу побыть одна.
— Разве я не твоя подруга?
— Да, но это совсем другое. Ты объяснишь, как туда добраться?
Антавиана взяла карту, водила по ней пальцем и заговорила певучим голосом:
— Как выйдешь из школы, пойдешь по этой street [53] налево, у второго road [54] свернешь направо и попадешь на Clare Street. [55] Там найдешь станцию, которая называется «Пиерс». Тебе придется ехать на поезде до Сендикоува, а после того как выйдешь из вагона, спросишь Башню Мартелло.
— Башня Мартелло? — Марина записала это название на смятой бумажке, чувствуя себя полной невеждой, поскольку не ведала, что самая знаменитая башня Дублина называется Мартелло, и не представляла, почему ей дали такое имя.
Уже из-за того, что Антавиана это знала, а она нет, можно было вскрыть себе вены.
— Эта башня находится там?
— Да.
Марина улыбнулась. Как просто! Она чуть не расцеловала коротышку. Бедняжка. Возможно, из нее получится хорошая подруга, однако Марине не хотелось опаздывать.
Как только прозвенел звонок, она бросилась из школы сломя голову, не попрощавшись ни с Луси, ни с остальными.
Марина выбежала из ворот и понеслась вниз по улице. Она бежала как человек, в душу которого вселился дьявол, и, свернув за угол, врезалась в Цицерона и упала.
— Анхела! — раздался ликующий голос, который выражал радость, но не скрывал дополнительного смысла вроде «вот это неожиданная удача, я ведь тебя искал».
Однако чудик был Марине совершенно безразличен, он ее нисколько не интересовал.
Девушка встала, не обращая на него внимания, и подумала, не вооружен ли он радаром, способным определять ее местоположение, потом стряхнула пыль и снова бросилась бежать со всех ног.
— Подожди! Остановись на минутку! — Цицерон попытался задержать ее.
— Если тебе нужны конспекты, спроси их у Луси. Мне некогда.
— Нет, нет, подожди!!!
Цицерон бросился за Мариной в сторону станции.
— Ты не видишь, что я очень спешу?
— Речь идет лишь об одолжении. Мне нужны еще деньги.
— Опять деньги? Ты спустил четыре евро, которые я дала тебе сегодня?
— Ну, ну, не сердись на меня! Ты знаешь, сколько стоит бутерброд с беконом?
— Знать не хочу, надо было остаться в школе и поесть.
— Три евро и еще двадцать центов. У меня украли три евро, к тому же бекон подгорел.
— Я должна успеть на поезд. Прощай.
— Я с тобой.
— Исчезни.
— Я провожу тебя.
— Ты глухой?
Ему было все равно, пусть Марина кричит до хрипоты.
Чудик почти пал духом. Он пристроился за ней точно тень и не отставал, пока она как сумасшедшая бежала до Клэр-стрит.
Марина перепутала левую сторону с правой, два раза возвращалась назад, и когда прибыла на станцию и взглянула на расписание поездов, идущих к Сендикоуву, убедилась, что один поезд только что ушел, а до следующего надо ждать не менее получаса.
— Это из-за тебя!!! — завопила Марина на Цицерона, возмущенная своей неудачей, и швырнула папку с бумагами на землю. Прежде так она хотела поступить со сковородой, на которой утром жарила растекшиеся яйца.
Бросание папки на землю доставило ей неописуемое удовольствие, особенно если бы та развалилась на части, чего не произошло.
К удивлению Марины, чудик поднял папку, вытер ее рукавом и протянул ей.
— Ты уронила.
Марина от злости снова возмущенно швырнула ее на землю, но на этот раз чудик только плечами пожал.
— Если тебе нравится, когда она валяется на земле, пусть так и будет.
Марина, немного устыдившись, взяла папку и заняла очередь в кассу, чтобы купить билеты. Цицерон встал рядом с ней и в течение пяти минут не вымолвил ни слова.
Марина не могла вынести этого, она терпеть не могла тишины. Поэтому она решила заговорить первой. Хотя для нее это было равносильно унижению.
— Ты там бывал?
— Где?
— В Башне.
— В какой башне?
— В Башне замка.
— Как же я мог в ней быть, если это мой первый визит в Дублин?
— Вот как! Значит, ты здесь впервые?
— Вот именно. Меня заставили приехать сюда.
— Ну и ну!
— А ты ведь приезжаешь сюда уже несколько лет, правда?
Марина откашлялась.
— Да-да.
— Тогда ты должна знать.
— Что?
— По Башню замка.
— Да, конечно.
— И поэтому ты решила, что лучше посетить Башню Мартелло.
Марина прислушалась к тому, что слышала, попыталась, как могла, разобраться в этой информации, а затем простодушно спросила:
— Как ты сказал?
Цицерон был любезен или насторожен — смотря с какой стороны на это взглянуть. В любом случае, ему не хотелось ссориться, чтобы скорей получить у блондинки свои деньги.