— Ах, Бесконечный Луг! — вздохнул Ячменная Борода. — Я никогда не видел его наяву — только в грезах. Но это и есть наш истинный дом. Наша судьба. И если ты, дитя, останешься жить, ты сможешь нас туда привести.
Маленькая мышка слушала. Но услышала ли она его, Ячменная Борода не знал. Глазки ее затуманились. Должно быть, она вновь задремала и будет лежать так, то просыпаясь ненадолго, то вновь погружаясь в сон, пока не умрет.
Весь день и до глубокой ночи Ячменная Борода не отходил от малютки ни на шаг. Он согревал ее своим теплом и время от времени тыкал носом в животик, чтобы она почувствовала, как проголодалась.
Он взывал к Великому Владыке Полей и Болот, умоляя спасти дитя. И на рассвете молитва была услышана. Женщина-голыш, которую мыши называли Кормилицей, подошла к клетке, напевая вполголоса старинную песенку. И унесла шестерых слепых детенышей.
— Ура! — пищали детеныши, пока Кормилица вытаскивала их из клетки. — Нас избрали! Прощайте! Живите счастливо!
И все магазинные мыши за них порадовались. А у тринадцатой мышки теперь, когда их унесли, появился шанс добраться до еды.
Но Ячменная Борода опасался, что уже слишком поздно. Малютка слишком долго голодала.
— Она такая худенькая, такая слабенькая, — переживал он. — Вдруг она даже головку не сможет поднять, чтобы поесть?
Место рядом с матерью освободилось, но малышка была не в силах доползти до еды. Она опять пролежала всю ночь без движения.
Несколько раз Ячменная Борода слышал в темноте, как замирает ее дыхание. И каждый раз с ужасом думал, что это уже навсегда.
Но на рассвете она внезапно встрепенулась и, увязая в толстом ковре из опилок, медленно поползла к маме под бок.
— Давай! — воскликнул Ячменная Борода, обливаясь слезами радости. — Вперед, смелее! Ползи к еде!
Остальные мыши тоже радостно запищали, подбадривая малышку, пока та не добралась до матери.
И — о счастье! — наконец-то поела.
А к концу первой недели она начала расти. И оказалась совсем не такой, как другие магазинные мыши. Все ее братья и сестры были буровато-серые, а в ее шерстке пробивались золотисто-желтые волоски. За этот необыкновенный цвет мама назвала ее Янтаркой.
Прошло три недели — и маленькая Янтарка начала играть с другими магазинными мышами.
Неделя для мыши — все равно что год для человека, так что росла Янтарка быстро. Ячменная Борода каждый день упрашивал ее испытать свою волшебную силу. Но день проходил за днем, а у нее ничего не получалось.
— Не волнуйся, — утешал ее Ячменная Борода. — Веруй в Великого Владыку Полей и Болот, и все будет хорошо.
* * *
Той ночью Янтарка долго сидела без сна, устроившись в уголке и глядя сквозь стеклянную стену на аквариумы с рыбками и террариумы с лягушками. Она пыталась понять, для чего же на самом деле она родилась на свет. И ничегошеньки не понимала.
На верхней полке в красивом мышином домике сновали по ярко раскрашенным туннелям экзотические пятнистые мыши.
— Ух ты, в нашей кормушке опять чипсы с йогуртом! — то и дело кричали они сверху своим скромным соседям. — Вам, бурым мышам, небось такое и не снилось!
А другие пятнистые мыши подхватывали со смехом:
— Ну что вы все сидите в своей клетке? Заходите в гости, покатаетесь на нашем тренажерном колесе!
«Что же делать? — терзалась Янтарка. — Неужели это и есть вся жизнь: рыться в опилках да выискивать себе местечко почище?»
Ей хотелось быть особенной. Даже еще более особенной, чем какая-нибудь пятнистая мышь. Ей очень хотелось верить Ячменной Бороде. Но было ясно как день: никакой волшебной силы у нее нет. Она и сама-то не могла вырваться на свободу, а уж освободить весь род мышиный — и подавно.
* * *
Наутро избрали маму Янтарки. А на следующий день унесли и Ячменную Бороду.
Все братья и сестры Янтарки покинули зоомагазин еще раньше, и, хотя в клетке оставалось полным-полно других мышей, ей стало очень одиноко.
Она мечтала выбраться из этого унылого стеклянного ящика, и оставалось только надеяться, что ее тоже скоро изберут.
* * *
Целую неделю Бен нянчился с нильским вараном. Он даже брал его с собой в ванну и обнаружил, что Имхотеп — так звали эту великолепную ящерицу — обожает нырять и шлепать хвостом по воде. После ванны Бен вынимал Имхотепа из воды и высушивал феном, а потом они вместе смотрели комиксы под ультрафиолетовой лампой.
Бен регулярно подливал Имхотепу чистую воду в поилку и следил, чтобы ему было тепло.
А вечером двадцать шестого марта, в день рождения Бена, мама сказала ему:
— Залезай в машину. Поедем в зоомагазин.
Зоомагазин «Ноев ковчег» был всего-то в трех милях от дома, но до сих пор Бену никогда не разрешали зайти внутрь. Это был первый раз.
Бен переступил порог и уставился на ежиков, копошившихся в опилках и довольно похрюкивавших.
Но мама сразу же повела его дальше, вглубь магазина, вручила ему доллар и воскликнула:
— Бр-р-р!.. Ну давай уже, бери мышь.
— Которую? — спросил Бен.
— Любую, — сказала мама. — Просто купи мышь и спрячь ее в пакет. Только не показывай мне эту гадость. — Она чихнула и, зажав нос, побежала к выходу. — Я сейчас задохнусь от этих кошек! — бросила она на бегу.
— Мышь, — прошептал Бен. — А мне и в голову не приходило, что можно завести мышь!
Впрочем, ничего удивительного. Папа ведь пообещал: если Бен докажет, что способен вести себя ответственно, ему позволят завести какую-нибудь маленькую зверушку. А что может быть меньше мышки?
Бен представил себе, как будет весело. Мышку можно будет носить с собой в школу в коробке для завтрака. И пускать ее бегать по комнате, пока он будет делать уроки.
Есть она будет совсем мало. И аллергии на мышей ни у кого нет. Одним словом, мышь — это замечательно!
Бен заглянул в стеклянный ящик. Симпатичные мышки рылись в опилках, толкались у поилки и носились по клетке друг за другом — наверное, играли в догонялки. Их там было несколько дюжин. Простые бурые мышки с черными глазами-бусинками. В соседнем ящике суетились другие мыши, особенные, — белые с бурыми пятнами, но те были по два доллара за штуку. На экзотическую мышь денег не хватило бы. А простая стоила всего пятьдесят центов.
Наконец Бен углядел одну мышку, не похожую на остальных, — самую маленькую, с золотистым отливом. Она тихонько сидела в опилках, сложив лапки на животе, и смотрела Бену прямо в глаза с таким видом, словно всю жизнь только и дожидалась его появления.
— Я могу чем-нибудь помочь? — подошла к Бену продавщица.
— Да, — кивнул Бен. — Я хочу вон ту, маленькую.