Крис сел на берегу, глядя в режущие глаз, ослепительные, причудливо переплетающиеся между собой радужные потоки.
Нет, здесь что-то было не так…
Мысль о проводке каналов сети по каждому кристаллу была верной, но в остальной части своих размышлений Крис усомнился.
«Слишком просто… и беспечно со стороны людей», – подумал он в своей обычной логичной манере. Информационные потоки Интерстар должны быть наглухо отделены от остальной части проводящих их кристаллов, иначе в каждой личной Вселенной умершего уже на следующий день толклись бы сотни фантомов живых людей, путешествующих по сети Интерстар и заглядывающих в миры усопших, так сказать, «по пути»…
Должен быть блок, преграда против подобного соглядатайства. Вот только чей – человеческий или логрианский?
Прийти к однозначному выводу было сложно.
Крис просто видел реку информации, которая текла мимо, ничего не рассказывая о себе.
Что будет, если он войдет в нее? Разобьет ли это течение его личность на отдельные байты, раз и навсегда смешав со своим потоком? Скорее всего, что да. Это будет верным способом виртуального самоубийства.
Вот, наверное, где спрятана гарантия сосуществования двух пространств… – подумалось ему.
Размышляя на берегу и разглядывая поверхность несущихся мимо потоков в попытке определить начало и конец этой разноцветной стремнины, Крис вдруг увидел маленькую темную полоску, перечеркивающую реку информации, недалеко от того места, где находился он сам.
Позабыв о своих недавних проблемах и волнениях, он пошел в направлении аномалии, пока его глазам не предстал тоненький дугообразный мостик, который, изгибаясь, вел на ту сторону реки, уводя прямо в чернильную стену мрака.
«Выход? Выход из моего кристалла?!»
Крис, не колеблясь, ступил на узкий мост.
Конечно, в программном и материальном исполнении все было не так, но разум человека, замурованный на информационных носителях Логра, мог оперировать только доступными его воображению объектами, поэтому, шагая по узкому мостику над радужной рекой, Крис отдавал себе отчет, что на самом деле это не он идет по какому-то там мосту, а набор байт, описывающих его личность, перемещается сейчас по некоему информационному каналу…
Таких структур не должен был содержать в себе настоящий, созданный по технологии логриан кристалл. Или вся техническая информация, которую Крис добывал еще при жизни, лгала, в чем он сильно сомневался. Источники, по его оценкам, были верными… скорее кристалл, доставшийся ему, оказался дефектным.
О том, что копия древнего мини-компьютера, воспроизведенная уже в человеческих военных лабораториях, была специально видоизменена, Раули пока что не догадывался.
Мост окончился.
В черной как смоль стене сияла радужная мембрана какого-то входа.
Крис решительно шагнул в нее, потому что путь назад, на изгаженную трупами и перепаханную воронками равнину, казался ему сейчас менее предпочтительным.
* * *
Мембрана продавилась, но не лопнула, впуская его фантом в сложный лабиринт уже не радужных, а одноцветных тоннелей.
Это была сеть. Локальная сеть какого-то комплекса.
Крис пошел по центральному тоннелю, стены которого показались ему подсвеченными изнутри мягким, изумрудно-зеленым светом.
Странно, что он передвигался тут так свободно и беспрепятственно.
Впервые с того момента, как разум Раули очнулся на информационных носителях Логра, он испытал интерес, никак не связанный с собственным прошлым. Ощущения были новыми – в них, конечно, по-прежнему не присутствовало никакой остроты чувств, только спокойный анализ осознаваемых фактов, но все же… все же это была новизна, пусть не чувственная, но хотя бы информационная.
Его разум продолжал оперировать геометрией доступных образов, воспринимая информационные каналы той системы, куда он вторгся, как некие тоннели, и, соответственно он не удивился, когда изумрудный проход вывел его в огромный зал с множеством разных по размерам входов и выходов, среди которых, если присмотреться внимательнее, присутствовали окна!
Он не сомневался, что таким образом его воображение воспринимало внешние видеоустройства местной сети. Часть из них наверняка являлась контрольными мониторами заурядных пользовательских терминалов, и Крис не мог предугадать, возможен ли взгляд наружу из-за матовой поверхности подобного устройства.
Он вдруг подумал, что сейчас наверняка получит ответ на один из вопросов, который в душе не раз задавали сами себе почти все пользователи: а не смотрит ли на меня сквозь монитор кто-то оттуда, с той стороны экрана?
Нет… окна не имели обратной связи. Крис в лучшем случае видел ту информацию, что отображалась в данный момент на конкретных дисплеях, только буквы и цифры казались ему перевернутыми, словно были отражены в зеркале.
Он на мгновение остановился в некоторой нерешительности. Помимо обычных дисплеев, система должна иметь связь с внешними видеодатчиками, это во-первых, а во-вторых, именно отсюда пришла в его мир Дана, и она говорила об огромном электронном окне…
Да, вот оно. Слишком большое, чтобы оказаться тривиальным монитором.
Крис решительно направился к нему по широкой информационной дорожке.
Через несколько секунд, подойдя вплотную, он смог убедиться, что это окно действительно имеет обратную связь – сквозь него был отчетливо виден фрагмент какого-то помещения.
Присмотревшись внимательнее, Кристофер остолбенел.
Нет… Этого не может быть…
Знакомая спальня, компьютерный терминал, встроенные в стены шкафы для одежды, аппарат поддержания жизни в изголовье кровати…
Это была спальня его отца, Вениамина Раули!
Крис невольно попятился, и изображение послушно стало отдаляться…
В его душе царило смятение. Казалось, что незримая, но безжалостная рука сорвала вернувшийся было полог равнодушия и рациональности с его мыслей, и его сущность вновь окунули в прошлое, словно в бочку с нечистотами.
Немногие сохранившиеся в памяти теплые воспоминания о матери, о первых впечатлениях осознаваемого шаг за шагом детства, об укромных уголках нежности и теплоты – все топил ноющий, ледяной холод: мать умерла рано, он едва помнил ее, а отец и старшие братья не очень жаловали юного Криса…
Впрочем, он всегда отвечал им взаимностью.
Захваченный волной воспоминаний, он некоторое время стоял на мерцающей информационной дорожке неподалеку от электронного окна, потом, опомнившись наконец, подумал: «я должен убедиться, что это правда, что спальня отца – не очередное бредовое воспоминание моей души!..»
Теперь ему стало понятно, почему он мог так спокойно перемещаться по внутренней архитектуре компьютерной системы, – ведь эта электронная машина знала его…