— Не то чтобы это было мое дело, волшебник, — сказал Робби Мак-Лаур, когда они шагали по освещенному факелами коридору, — но ради этих детей я хочу предупредить вас, что мой брат не тот гном, с которым можно шутки шутить.
— Мы ценим ваше участие, капитан, — ответил доктор Пим. — Но думаю, что мы сумеем за себя постоять.
— Понятно, что ж, шеи-то ваши. Просто мне бы не хотелось, чтобы детишек покромсали на ломти и шматочки, коли этого можно избежать. Признаю, я несколько старомоден.
Вскоре навстречу им стали попадаться гномы, нагруженные подносами, полными неопрятных следов какого-то великого пиршества. Один из шмыгнувших мимо них гномов тащил на палке не меньше дюжины пустых бутылей, весело громыхавших на ходу, а затем на перекрестке двух коридоров им пришлось прижаться к стене, чтобы пропустить двух гномов, кативших деревянную бочку с криками: «Король требует еще эля! Еще эля для короля!»
— Ох ты батюшки, — пробормотал доктор Пим. — Надеюсь, он не слишком пьян.
— Я бы за это не поручился, — процедил Робби Мак-Лаур.
Когда они подошли к огромным золотым дверям, капитан прокричал громовым голосом:
— Капитан Робби Мак-Лаур привел пленников, которых пожелал видеть король Хэмиш!
В тот же миг двое гномов, стоявших на страже, распахнули перед ними двери.
Кейт взяла Майкла за руку.
— Держись рядом.
Майкл кивнул, но промолчал. Он опасался, что если скажет хоть слово, сестра сразу поймет, с каким восторгом он входит в покои настоящего короля гномов.
— И попробуй не так широко улыбаться, — прошипела Кейт.
— Тихо! — рявкнул Робби Мак-Лаур, когда они переступали порог. Но предупреждения были излишни — зрелище тронного зала заставило детей онеметь.
Это была самая огромная комната, которую дети когда-либо видели. Ее стены уходили куда-то в бесконечность. Потолок был такой высокий, что казалось, будто поддерживающие его колонны вздымаются ввысь и исчезают во тьме. Однако зал поражал не только размером и размахом — не осталось без внимания и богатство. Россыпи бриллиантов, вмурованных в потолок, сверкали, словно звезды в ночном небе. Пол зала был выложен из драгоценных камней. Настенные росписи золотом и серебром изображали славные победы гномов над троллями, гоблинами, драконами и полчищами свирепых салмак-таров. Все убранство этого зала было призвано поразить гостей величием гномьего царства.
Кейт и Майкл, оцепенев, стояли в дверях.
Потом Кейт сказала:
— Это просто свинарник.
Повсюду громоздились кучи грязных тарелок, гниющих объедков, полупустых кувшинов для эля и совершенно пьяных и отвратительных гномов. Измученные слуги сновали туда-сюда по колоссальному залу, меняя пустые тарелки и бутылки на полные. Робби Мак-Лаур негромко крякнул от отвращения.
— Король Хэмиш славится своим аппетитом, — прошептал доктор Пим. — Этот пир, должно быть, длится несколько дней, а то и недель.
— Это неправильно, — заявил Майкл. — Гномы не должны так себя вести!
— Верно, мальчонка, — проворчал Робби Мак-Лаур. — Лучше не скажешь!
— Ой, гляньте-ка, кто там! — раздался громкий голос с противоположного конца зала. — Да неужто это наш чародей?! И сопляки с ним! Подать их сюда! Подать их сюда!
Стражи повели пленников вперед. По дороге дети смотрели под ноги, чтобы не наступить на храпящих гномов и лужи пролитого эля.
— Такое счастье, что ты удостоил нас своим посещением, волшебник! Гы-гы! Ты осел!
Хэмиш восседал во главе длинного стола, среди множества гномов с сальными лицами. Некоторые из них равнодушно жевали и пили, но большинство уже спали, рухнув головами на стол или завалившись на соседа. Хэмиш был единственный, кто еще держался молодцом.
Он оказался самым долговязым гномом из всех, кого дети успели увидеть. По человеческим меркам он все равно оставался коротышкой, но при этом был невероятно тучен. Кейт подумала про себя, что король похож на огромного жирного бородавочника.
— Надеюсь, вам понравились покои в нашем подземелье? Мы любим угождать нашим гостям, очень любим! Не хотим, понимаете, чтобы люди худо отзывались о нас. — Хэмиш мерзко рассмеялся и с хлюпаньем влил в себя большой глоток эля, пролив большую часть себе на бороду. Кейт подумала, что королевская борода, веером лежавшая на груди, очень похожа на волосатый светлый слюнявчик. В ней даже видны были застрявшие предметы: кусочки сыра и пирога, корки хлеба, куриная ножка и вилка. Иными словами, Хэмиш являл собой полную противоположность бравому капитану Робби Мак-Лауру, который стоял навытяжку рядом с пленниками в своей безукоризненно чистой форме и с тщательно расчесанной бородой.
Когда Хэмиш допил свой эль, прислуживавший за столом гном забрал у него пустую тарелку и собрался было отойти.
— Эй, ты! — взревел король, швырнув в него кубком, который со звоном отлетел от головы гнома. — Я еще не закончил!
Отвешивая поклоны и рассыпаясь в извинениях, гном вернул тарелку на место, и Хэмиш, собрав рукой остатки еды, забросил их себе в рот.
— Вот так, — прочавкал он, швырнув тарелку через плечо, так что она с грохотом упала на пол. — Теперь можешь забрать. — Затем король вытер руки о бороду — при этом оттуда вывалилось несколько кусков колбасы — и громко рыгнул. Звук гулко облетел огромный зал и, вернувшись к столу, видимо, разбудил спящих гномов, которые вдруг резко сели и начали рыгать хором, словно желая скрыть досадную оплошность своего короля. Вскоре стены гигантского зала загудели от оглушительной симфонии дружно рыгающих гномов.
Бррррааааааааааааафт…
Эррраффффт…
Грааафффааааа…
Блааапппштггг…
Аггррраааффффф…
— Хватит! — заорал Хэмиш, ударив кулаком по столу. Гномы мгновенно смолкли, а через несколько мгновений стихло и эхо последнего «ииррфффтт».
— Откровенно говоря, — заметил доктор Пим, — он подает отвратительный пример своим подданным.
— Доктор Пим, — прошептала Кейт, дергая волшебника за рукав, — что нам делать?
Но волшебник лишь приложил палец к губам не сводя глаз с короля. Внезапно Хэмиш хлопнул в ладоши. В первый момент ничего не произошло, затем откуда-то издалека донесся ритмичный грохот. Он стремительно нарастал, а потом огромные двери распахнулись, и в зал вошли две шеренги одетых в кольчуги гномов. Разделившись, они загрохотали своими закованными в сталь ножищами вдоль колонн тронного зала, и буквально в считаные секунды огромное помещение заполнилось сотнями гномов: шлемы их сверкали, лезвия острых, как бритва, топоров блестели в свете факелов.
— Значит так, волшебник, — в последнее слово Хэмиш вложил все презрение, на которое оказался способен, — думаю, я готов оказать тебе достойный прием. Но прежде чем мы начнем всю эту канитель, я хочу знать, как зовут этих сопляков, которые вообразили, будто могут шастать по моей земле, как и когда им заблагорассудится. А? Скажи-ка мне.