Это был полный облом! Не в силах произнести ни слова и стараясь не разреветься во весь голос от такого офигительного поворота событий, Златка с размаху плюхнулась в стоящее у самого входа в комнату кресло и мрачно уставилась на маму. Тем временем мамин голос начал постепенно приобретать привычную уверенность, и она принялась расписывать Златке все прелести сказочного уголка, в котором той предстояло бездарно убить остаток летних каникул. При этом она говорила с таким неподдельным энтузиазмом и искренним восторгом, что девочке на какой-то миг даже почудилось, будто мама и сама вот-вот откажется от срочной загранкомандировки и отправится вместе с любимой дочкой в сказочный край нетронутой флоры и непуганой фауны.
– Симпатичное уютненькое местечко, – самозабвенно говорила мама, – чистый воздух, лес, река…
– Кисельные берега, – уныло вставила Златка, прервав вдохновенную мамину речь. – А вокруг – толстый-претолстый слой озона… Мам! Ну, какой еще лес? Какая река? О чем ты говоришь? Вы ведь из-за этой поездки даже покупку щенка договорились на время отложить, а теперь что? Ни щенка, ни Италии!
Мама смутилась и вновь растерянно повернулась к папе. Именно в этот момент тот неосторожно выглянул из-за своей спасительной газеты и теперь был вынужден продолжить начатый мамой нелегкий разговор с не на шутку расстроенным ребенком.
– Злата, пожалуйста, поверь мне, – проникновенно начал папа, – все наши планы остаются в силе, и никуда Италия от нас не денется. Во время рождественских каникул мы туда обязательно отправимся, и уж на этот раз никаких проблем с отпуском у нас с мамой не будет.
– Честно? – недоверчиво спросила Златка, проницательно изучая лица родителей.
– Чтобы я в одночасье облысел, – торжественно произнес папа и тут же провел рукой по волосам, словно и в самом деле опасался за сохранность своей пышной шевелюры, благодаря которой, по семейному преданию, пятнадцать лет назад молодой биохимик раз и навсегда пленил сердце юной студентки факультета иностранных языков.
Не в полной мере удовлетворившись папиной клятвой, Златка пристально посмотрела на маму.
– Чтобы я поправилась на пять килограммов! – жутким шепотом произнесла мама, которая старательно следила за своей фигурой, строго соблюдала самые разные диеты и регулярно посещала спортивный зал.
Столь сокрушительные аргументы просто не позволили Златке усомниться в искренности родителей, и уже на следующий день в сопровождении мамы она оказалась на железнодорожном вокзале.
Пока Златка с откровенно скучающим видом изучала суетливое перемещение пассажиров по перрону, мама направилась к двери вагона, который должен был доставить Златку прямиком в гостеприимные объятия малознакомой родственницы, и остановилась рядом с проводницей. Златка со скучающим видом зевнула, подошла поближе и прислушалась. Говорила в основном мама. Взволнованно жестикулируя, она объясняла рыжекудрой даме в лихо сдвинутой набекрень синей пилотке, что «девочка впервые отправляется в поездку самостоятельно».
Хозяйка вагона внимательно слушала, время от времени поглядывала на Златку и понимающе кивала. Причем делала это она так старательно, что ее фирменный головной убор уже давным-давно должен был бы свалиться ей под ноги. Тем не менее каким-то чудом он продолжал оставаться на месте, и Златку даже посетила мысль о том, что волосы у проводницы могли оказаться совсем не настоящими и пилотка была просто хитроумно приделана к пышному рыжему парику. Правда, уже в следующую секунду собственное предположение показалось девочке таким прикольным, что она, не выдержав, насмешливо фыркнула. Губы ее невольно растянулись в улыбке, и она неожиданно почувствовала, что настроение у нее немного улучшилось.
Проводница незаметно подмигнула Златке и, забрав у мамы билет, в последний раз заверила ее, что обязательно присмотрит за дочкой.
К выполнению данного Златкиной маме обещания она честно приступила вскоре после того, как поезд отошел от вокзала. Когда Златка, сидя в гордом одиночестве в двухместном купе, старательно оттирала со щек узоры боевой раскраски, оставленные яркой губной помадой маминых прощальных поцелуев, дверь плавно отъехала в сторону. Добродушная проводница сочувственно посмотрела на Златку, водрузила на стол поднос, на котором пирожные, бутерброды и стакан горячего янтарного чая соседствовали с целой кипой комиксов в разноцветных обложках, и, ободряюще улыбнувшись, удалилась.
Перекусив, Златка принялась перелистывать глянцевые страницы одного из журналов и внезапно почувствовала, что невероятные приключения рисованных персонажей вызывают у нее чувство острой зависти. Придуманные художником герои любили и ненавидели, блуждали в жутких лабиринтах древних подземелий и сражались с ужасными монстрами, а тут… Златка подавила полный разочарования вздох и прильнула к окну. За стеклом не наблюдалось ничего интересного. Лишь проплывала бесконечная панорама перелесков и деревушек в два-три десятка домов, да и та потихоньку растворялась в незаметно подкравшемся вечернем сумраке, изредка вспыхивающем огоньками маленьких станций, на которых скорый поезд не останавливался. Вскоре совсем стемнело, и Златка включила ночник, разливший вокруг волны мягкого золотистого цвета. Вскоре, предварительно постучав, в купе заглянула проводница. Убедившись, что у девочки все в порядке и пожелав ей спокойной ночи, она удалилась и оставила Златку одну. Вернее, наедине с невеселыми размышлениями о том, что ее может ожидать в провинциальном городке, название которого, напечатанное мелким шрифтом, с большим трудом удалось обнаружить в географическом атласе лишь после долгих и старательных поисков…
Под мерный стук колес незаметно для себя Златка уснула и пробудилась только утром.
Девочка взглянула на часы. Ничего себе, уже почти одиннадцать! В изголовье по-прежнему горел так и не выключенный с вечера ночник, а осторожно просачивающийся через оконное стекло пропитанный дождем бледный свет безуспешно пытался развеять остатки сна, тревожно-непонятного и вместе с тем казавшегося удивительно реальным! Собственно, почти все Златкины сновидения, насколько она помнила, всегда казались ей цветными, и она неизменно удивлялась, если кто-то говорил ей, что редко видит подобные сны. Нет, у нее они действительно были только такими! Некоторые из ее снов отличались тем, что были удивительно похожи на правду, а иные поражали воображение своей невероятностью… Правда, рано или поздно любой из них, даже самый яркий, рассыпался на крошечные осколки пестрой мозаики, и собрать их в единое целое уже ни за что не удавалось!
Этот же сон, похоже, никуда исчезать не собирался…
-
…Со всех сторон Златку плотно окутывал густой кисель угрюмо-свинцового тумана. Неподалеку смутно угадывались очертания поверхности какого-то водоема. Скорее всего, это был небольшой пруд. Вокруг него, в вязкой пугающей тишине, застывшими молчаливыми стражами высились могучие силуэты исполинских деревьев.
-
Внезапно серое безмолвие нарушил оглушительный треск. В воздухе, прямо над тем местом, где еще несколько секунд назад виднелся пруд, непонятно откуда возникла сверкающая черная полусфера, похожая на половину разрезанного поперек гигантского черного яйца. Ее стенки напряженно вибрировали, и, казалось, она с трудом справляется с неистовым напором живущей внутри ее клокочущей массы. При этом Златка отчетливо понимала: едва границы разомкнутся – столетиями томившееся в заточении беспощадное и жаждущее стремительной мести зло вырвется на свободу. До полуночи оставались считаные секунды, и медлить было нельзя! Осторожно пошевелив правым плечом, девочка ощутила ключицей успокаивающее давление широкого кожаного ремня. Златка согнула руку в локте. Плавно, будто опасаясь раньше времени насторожить то неведомое, с чем ей сейчас предстоит неминуемо встретиться, она потянулась к левому бедру…