Заботливо и умело ухоженный сад, который был расположен поодаль от селения, на опушке молодого дубового подлеска, поражал буйным богатством красок и восхитительным разнообразием удивительных цветов…
«Не о нем ли мне рассказывала Лина?» – подумала Златка, вспомнив легенду о мрачных тайнах Ведьмина сада. И некоторые детали совершенно безобидной и даже веселой на первый взгляд иллюстрации только подтвердили ее предположение.
На дальнем краю цветочной поляны виднелся бревенчатый дом. Темный, почти черный от копоти, он покоился на высоком, неохватном пне старого дуба. Мощные корни выступали из земли и делали гигантский пень похожим на лапу далекого доисторического предка современных пернатых – птеродактиля. Это сразу напомнило Златке знаменитую сказочную избушку на курьих ножках. Правда, в отличие от жилища Бабы-яги из детских книжек, дом выглядел более зловещим. В его единственном, узком, как амбразура крепостной стены, окошке горел кроваво-красный свет. Такое же пунцовое пламя бушевало в открытом жерле некогда старательно выбеленной, но уже изрядно потемневшей от копоти каменной печи, которая находилась неподалеку. На выгоревшей от печного жара траве, рядом с горкой аккуратно распиленных и ровно сложенных поленьев, стоял огромный котел, извергающий клубы пара. За ними угадывался силуэт женщины, которая что-то бросала в приготовленное ею варево.
Златка внимательно посмотрела на иллюстрацию и вдруг поняла, что прекрасно знает, кто на ней изображен…
-
…У нее было много имен. Так много, что она и сама не сумела сохранить каждое из них в своей памяти. Люди во все времена называли ее просто Ведьмой. Им казалось, что всякий, кто произнесет вслух ее имя, обязательно навлечет на себя проклятие. Ведь даже тех, кто невзначай бросал неодобрительный взгляд в сторону жилища нелюдимой затворницы, непременно настигали либо мелкие неурядицы, либо серьезные беды. У одних вдруг ни с того ни с сего переставали нестись куры, у других – вмиг скисал свежий надой молока, у третьих – грызуны, на которых в здешних краях отродясь никто не жаловался, уничтожали чуть ли не весь запас зерна… А бывало еще, что только-только наточенный топор вдруг с топорища срывался или, того хуже, коса – не пойми как – прямо по ноге острым краем проходила…
-
Днем Ведьму часто видели в ее диковинном саду, где она могла без устали подолгу ухаживать за цветами.
-
Немало времени проводила она и около печи, то исчезая в своем жилище, то снова появляясь у котла, в котором она почти непрерывно что-то варила.
-
Владения колдуньи были окружены сплетенной из сухих ветвей изгородью. Ее колья были увенчаны глиняными горшками, а кое-где – черепами птиц и мелких лесных зверьков.
-
Местные охотники, которые неподалеку от селения расставляли капканы и силки на мелкую дичь, порой случайно приближались к владениям Ведьмы со стороны леса – в том месте, где ее забор вплотную примыкал к рассекавшему чащу глубокому оврагу. А потом многие из них с дрожью в голосе утверждали, что видели на заборе и кое-что пострашнее… Они были готовы поклясться чем угодно, что отполированные ветром и дождем черепа, судя по форме и размеру, явно принадлежали не животным, а людям…
…Продолжая невнятно, нараспев что-то бормотать себе под нос, Ведьма швырнула в котел очередную пригоршню цветочных лепестков. В это же мгновение легкий порыв неизвестно откуда налетевшего ветерка разметал их в разные стороны, и они закружились в воздухе маленькими стайками беспечных ярких мотыльков.
Ведьма выпрямилась и протянула руку к стоявшему возле поленницы лукошку, почти доверху заполненному лепестками выращенных ею цветов. При этом она досадливо тряхнула головой, и длинные волосы, все это время черной занавесью прикрывавшие ее лицо, тяжелой волной упали ей на спину. Златка едва смогла сдержать возглас изумления. Вместо мерзкой старой колдуньи с крючковатым носом и лохматыми седыми бровями, какой в ее представлении должна была выглядеть древняя колдунья, она совершенно неожиданно увидела довольно молодую женщину. Ее даже можно было назвать красивой, если бы не мертвенно-бледный цвет кожи и тонкие, изогнутые в недоброй усмешке губы.
Запустив в лукошко свои длинные тонкие пальцы, Ведьма выудила из него еще одну пригоршню лепестков и уже собралась повторить попытку.
Златка, которая сидела вплотную к изгороди, замерла, чтобы ничем не выдать своего присутствия. И тут, совсем не вовремя, у нее нестерпимо зачесалось в носу. Изо всех сил стараясь не чихнуть, девочка плотно сжала зубы, страдальчески закатила глаза… и увидела нанизанный на один из кольев ограды человеческий череп!
Пожелтевший от непогоды, он печально взирал своими пустыми глазницами в темные глубины леса… От неожиданности открыв рот, Златка оглушительно чихнула и судорожно схватилась за прутья изгороди. Сухое дерево не выдержало и треснуло. Златка, тщетно попытавшись сохранить равновесие, поняла, что в следующую секунду кубарем полетит в овраг. И уже сорвавшись с откоса, она успела поймать устремленный на нее взгляд. Взгляд, наполненный первобытной бурлящей злобой и непроглядной беспощадной тьмой. И Златка с содроганием поняла, что однажды уже ощущала его на себе… Это было в первый день ее приезда в город, когда она смотрела из окна своей комнаты вниз, на зловещий пруд в центре дубовой рощи.
…Приземлившись на что-то жесткое, Златка постаралась мысленно убедить себя в том, что готова к любой неожиданности. Но сначала на всякий случай она все-таки осторожно пошевелила по очереди руками и ногами и только потом, медленно открыв глаза, обнаружила, что сидит за столом и продолжает разглядывать знакомую иллюстрацию, на которой изображена женщина в темном долгополом одеянии. Ту же самую иллюстрацию… Вернее, очень похожую, но все-таки немного другую…
Когда Златка была маленькой, она очень любила искать отличия в одинаковых на первый взгляд картинках. Она всегда быстро справлялась с любыми головоломками… Вот и сейчас она тоже сразу же увидела разницу. Вместо того чтобы склониться над котлом возле печи, Ведьма стояла, выпрямившись, и пристально вглядывалась в темнеющий со стороны леса разлом в изгороди.
Почувствовав себя очень неуютно, Златка быстро захлопнула книгу, выскочила из-за стола, тревожно огляделась и поспешила выйти из комнаты.
Но уже на пороге она остановилась, обернулась и бросила взгляд на оставленную на столе книгу. Может быть, следует забрать ее с собой и прямо сейчас отнести назад? Впрочем, стоит ли? Магазин, скорее всего, уже закрыт… Поколебавшись еще немного, Златка извлекла из-под тахты сумку, положила туда старинный фолиант и до упора потянула замок-молнию.
Развернувшись, она перепрыгнула сразу через несколько ступеней и с облегчением устремилась к выходу.
Оказавшись на свежем воздухе, Златка сразу же заметно приободрилась. На залитую солнечным светом площадь перед особняком падали полосатые тени деревьев, в листве которых беспечно щебетали какие-то пташки. По тротуару, за оградой музейного парка, деловито шагали возвращающиеся с работы жители окрестных домов. С хохотом, гремя по асфальту колесами разноцветных скейтов, промчалась компания подростков. Лохматый рыжий щенок, загнав на дерево белую пушистую кошку, старательно оглашал окрестности победным тявканьем… Златка, которой всегда хотелось иметь собаку, некоторое время с интересом наблюдала за проделками симпатичного забияки, и вскоре все ее страхи незаметно испарились. Девочка дошла до ворот и немного постояла около выхода из парка. Проводив взглядом несколько проехавших мимо машин, она вдруг вспомнила, что даже не спросила у Лины, в котором часу та должна вернуться, а находиться сейчас в доме одной все же как-то не очень хотелось…