– Здравствуйте, – вежливо кивнула я.
– Здравствуй, деточка! – произнесла она и вновь перевела взгляд на бабушку. – Анна Станиславовна, вы уж, пожалуйста, не обессудьте, но экскурсию-то, похоже, придется отложить. Вас там внизу люди ожидают…
– Что за люди? – поинтересовалась бабушка, а я тем временем незаметно подергала рукой, потому что она все еще продолжала цепко удерживать мой локоть, словно сомневалась: смогу ли я самостоятельно удерживать равновесие.
– Не знаю, – проговорила уборщица, а бабушка, спохватившись, наконец-то отпустила мою руку и, взглянув на часы, сокрушенно покачала головой.
– Как я могла забыть? У меня же встреча с родителями назначена! – пробормотала она и повернулась в мою сторону. – Детка, не обижайся, мне надо идти. Увидимся дома! Ключи у тебя есть?
– Есть! – кивнула я, внутренне радуясь, что обход вверенной бабушке территории так быстро завершился.
– Уверена? – на ходу продолжала контролировать меня уже направившаяся к выходу из класса бабушка.
Я демонстративно похлопала себя по карману джинсов.
Бабуля удовлетворенно кивнула и скрылась за дверью, а я развернулась и внезапно уперлась взглядом в придвинутую к стене большую квадратную раму с плотно натянутым на нее холстом.
Я стояла как завороженная и не могла оторвать взгляд от рамы. При этом абсолютно ничего не понимала – что меня так удивило? Ну, обычная рама… Обычный холст… Судя по свежей белизне, совсем недавно загрунтованный…
Кроме этого холста, в помещении вообще ничего не было!
Неизвестно, сколько времени я так простояла бы напротив него, если бы не тихо подошедшая сзади уборщица.
– Ступай, голубушка, ступай! – ласково проговорила она, легонько прикоснувшись к моему плечу. – Мне тут еще прибраться надо…
– Да, конечно, не буду вам мешать. До свидания, – произнесла я, оторвавшись от созерцания холста, и неожиданно наткнулась на изучающий взгляд женщины, которая вдруг показалась мне знакомой. – Простите, пожалуйста, а раньше мы с вами нигде не могли встречаться?
– Мир тесен, может, где и встречались, – улыбнулась в ответ уборщица и, неопределенно пожав плечами, осторожно подтолкнула меня в сторону двери.
Я кивнула и, собравшись покинуть класс, случайно обратила внимание на лежащий прямо на пороге небольшой – размером с визитку – плотный прямоугольник, вырезанный из черного бархатистого картона. Уже собралась нагнуться, чтобы поднять его, но опередившая меня уборщица накрыла его шваброй и проворно притянула к стоящему рядом пакету для мусора. Я почему-то с облегчением вздохнула и вышла из класса.
Миновав мрачноватую анфиладу длинного коридора, я сбежала по лестнице, пересекла просторный холл и выскочила на щедро залитое солнечным светом крыльцо.
Рядом доносились оживленные голоса. Я повернула голову и увидела стоящих около окна двойняшек. В том, что это были именно двойняшки, можно было не сомневаться. У них все было одинаковым. Одинаковые футболки, одинаковые джинсы, одинаковые кроссовки! И даже пышные рыжеватые шевелюры были совершенно одинаково всклокочены! Лишь по голосам можно было догадаться, что это брат и сестра.
Я с любопытством приблизилась и увидела, что двойняшки внимательно изучают прикрепленное к внутренней стороне оконного стекла расписание уроков. При этом мальчишка с энтузиазмом рассуждал, каким образом он на месте учителей составил бы это расписание, а его сестренка, время от времени поддакивая и кивая в знак полного с ним согласия, продолжала что-то строчить в своем блокноте. Заглянув ей через плечо, я увидела, что занесенная на страницу аккуратным каллиграфическим почерком последовательность учебных предметов мне прекрасно знакома, и это привело к выводу, что я вижу перед собой своих будущих одноклассников.
В это время заметившая меня краем глаза девочка слегка посторонилась.
– Хочешь переписать? – поинтересовалась она. – Ручка нужна? Могу дать.
– Нет, спасибо, я уже переписала, – ответила я. – Так вы из девятого «А»?
– Ага, – почти в один голос ответили брат с сестрой, синхронно повернувшись ко мне, и я увидела перед собой одинаково вздернутые носы с едва заметной россыпью веснушек и две пары внимательно изучающих меня зеленых глаз.
– А я теперь буду учиться вместе с вами. Меня Рада зовут, – сообщила я и посмотрела сначала на девочку, а потом перевела взгляд на ее брата.
– Тоха, – первым представился тот.
– Тоха? – переспросила я. – То есть Антон?
– Ага, – подтвердил он. – А это Луиза. Моя младшая сестра.
– Младшая? – уточнила я. – Вы же, по-моему, двойняшки…
– Ну и что? – искренне удивился Антон. – Мы же не сразу появились на свет, а по очереди.
– С разницей в пять минут, – подала голос молчавшая до сих пор Луиза.
– Понятно, – сказала я и с любопытством посмотрела на нее. – Редкое у тебя имя…
– Да у тебя, в общем-то, тоже, – улыбнулась в ответ девочка. – А меня мама с папой в честь героини одного голливудского боевика назвали…
– Точно, – подтвердил Антон. – Им в молодости один фильм очень нравился. «Тельма и Луиза» называется. Не смотрела?
– А-а, это там, где две угарные тетки, вооруженные стволами, носились на тачке по всей стране? – неожиданно для себя брякнула я, хотя готова была поклясться, что никогда не смотрела подобного фильма.
– Ага, – Антон, явно не ожидавший подобного ответа, восхищенно воззрился на меня. – Классный фильм, правда?
Я неопределенно кивнула, испытывая странное чувство, больше всего похожее на мелькнувшее и тут же бесследно испарившееся воспоминание, и при этом совершенно не понимая, что это на меня вдруг накатило.
– Ладно, приятно было познакомиться, – я кивнула своим будущим одноклассникам, быстро направилась к воротам, но, уже подойдя к ним, сбавила шаг, посмотрела назад и увидела смотревшего мне вслед Антона, который тут же улыбнулся и помахал рукой.
Я махнула ему в ответ и поймала себя на мысли, что Антон мне определенно понравился. Даже несмотря на то, что был рыжим…
В самом прекрасном расположении духа я подскочила к двери своего подъезда, но только успела извлечь из кармана ключ, как у меня над головой раздалось громкое карканье. Я вздрогнула и взглянула вверх. На самой нижней ветке старого клена, на расстоянии всего лишь какого-нибудь метра от меня, мрачно восседала черная птица с внушительного размера клювом. Повернувшись ко мне левым боком, она пристально и настороженно изучала меня одним глазом. Я затаила дыхание и тоже, не мигая, уставилась на нее. При этом никак не смогла бы объяснить даже себе самой, для чего мне это нужно. Застыв на крыльце с ключом в руке и почему-то не решаясь отвести от птицы взгляда, я стояла и смотрела на нее. Не знаю, сколько времени мы таким образом гипнотизировали друг друга, но первой не выдержала птица. Она обиженно закаркала, сорвалась со своего места и перелетела на соседнее дерево, после чего, устроившись на ветке рядом со своими подружками, принялась им о чем-то с возмущением рассказывать.