Было на удивление тихо, но впервые за много дней Ренн почувствовала себя в безопасности. Никто не мог пробраться сюда: ни токороты, ни охотники племени Лесной Лошади, ни угрожавший им неизвестный с пепельными волосами. Легендарное колдовство племени Благородного Оленя держало всех их на расстоянии. Она смогла заметить лишь несколько маленьких свертков, привязанных к деревьям.
Молодой охотник подвел Торака к озеру, чтобы тот умылся, а женщина жестом указала Ренн на укромный залив. После недолгих уговоров она разделась и стояла, дрожа, пока женщина при помощи плюшки из какой-то твердой серой грязи соскребала с нее краску, которой они замаскировали себя в Сердце Леса. Приятно было снова стать собой, но ее кожу стягивало. Она спросила, из чего была серая плюшка.
Женщина удивилась ее незнанию.
— Это зола. Мы жжем зеленый папоротник, потом смешиваем с водой и печем его.
«Зола, — подумала Ренн. — Опять зола».
— В Сердце Леса все используют ее, — сообщила женщина. — Она как мыльный корень, только лучше.
Другая женщина принесла одежду: штаны и безрукавку из оленьей шкуры, отороченную заячьим мехом, удобные башмаки из шкуры лося и мягкую накидку с капюшоном, которую Ренн ошибочно приняла за плетеную из луба, но ей сказали, что она из крапивных волокон. Все было впору, но Ренн расстроилась, узнав, что, за исключением перьев хранителя племени, всю ее одежду племени Ворона сожгли.
— Но наша же гораздо лучше, — протестовала женщина.
«Одежда лучше, мытье лучше, все лучше, — подумала Ренн сердито. — Наверное, нам всем следует все бросить и начать подражать им».
Чтобы придать себе уверенности, Ренн, под предлогом, что ей нужно в туалет, осталась одна, а затем, закатав одну штанину, вытащила нож из зуба бобра, который ей подарили в племени Выдры, и привязала его к ноге запасной тетивой. Вот так. На всякий случай.
Когда она вернулась, Торак сидел у огня — тоже в новой одежде — и соскребал с лица краску. Она с облегчением увидела, что он снова стал собой, но они забрали его повязку, и он все время касался своей татуировки изгнанника.
Торак подвинулся, чтобы Ренн села рядом с ним, а остальные члены племени расселись вокруг костра.
— Хватит хмуриться, — прошептал он ей, — они помогают нам. Ты понюхай только, как пахнет!
Она фыркнула:
— Все непременно должно быть гораздо лучше, чем у нас.
Но ей пришлось признать, что еда хороша. Огромная корзина из переплетенных корешков свисала прямо над углями. Она была доверху полна ароматной похлебки из струганого мяса зубра, грибов и верхушек папоротника, все это было готово, когда корзина едва ли не прогорела насквозь. Еще там были вкусные лепешки из толченых лесных орехов и сосновой пыльцы, и большая бадья меда, из которой черпаком поливали все это, и дымящийся горячий чай из еловых иголок, чтобы все это запивать.
Было чудесно снова погреться у костра, но, за исключением краткой молитвы Лесу, люди Благородного Оленя ели в молчании. Ренн с тоской вспомнила о шумных вечерних посиделках племени Ворона, когда все обменивались охотничьими рассказами.
Едва они закончили трапезу, Дюррайн начала расспрашивать Торака. К их удивлению, она совсем не интересовалась, зачем они пришли, она хотела знать только, на что это похоже, когда твоя душа вселяется в дерево.
Торак с трудом попытался объяснить:
— Я… я был тисом. Потом я переселялся из дерева в дерево. Так много голосов… Я не мог этого вынести.
— Ах! — разом выдохнуло все племя.
Даже бесстрастное лицо Дюррайн на мгновение выдало душевное волнение.
— То, что ты слышал, это Голос Леса. Голоса всех деревьев, что есть, и тех, что когда-либо были. Голос слишком бескрайний, чтобы человек мог это вынести. Если бы ты слушал его дольше, чем один удар сердца, твои души разделились бы. И все же… как я завидую тебе.
Торак сглотнул.
— Моя мать… Ты сказала, что знала ее. Расскажи мне о ней.
Дюррайн лишь отмахнулась:
— Она предпочла уйти. Я ничего не могу рассказать тебе о ней.
— Ничего? — Торак был ошеломлен.
Ренн почувствовала злость за него:
— Но вы же наверняка пытались найти ее?
Дюррайн холодно улыбнулась…
— Но… она и отец Торака сражались с Пожирателями Душ. Им нужна была ваша помощь, — возмутилась Ренн.
— Племя Благородного Оленя никогда не сражается, — сказала Дюррайн. Ее карие глаза были ясными, цвета букового орешка, и они пронизывали души Ренн насквозь. — Я вижу, у тебя есть небольшая способность к колдовству. Но Сердце Леса — не игрушки. Ты не колдунья.
Она была права. Теперь был черед Ренн чувствовать себя раздавленной.
Торак рядом с ней заерзал.
— Ты ничего не знаешь о Ренн. Прошлым летом ее видения предупредили всех нас о наводнении. Она спасла все племена.
— Неужели? — сказала Дюррайн.
Торак задрал подбородок.
— Мы теряем время. Ты сказала, что наши поиски окончены. Ты знаешь, где Повелитель Дубов?
— В Сердце Леса нет Повелителя Дубов, — объявила Дюррайн.
— Ты ошибаешься, — возразил Торак. — Мы выследили его до этого места. След ведет на юг.
— Если бы в Сердце Леса появился Пожиратель Душ, племя Благородного Оленя узнало бы об этом.
— Раньше вы не знали, — заметила Ренн. — Хромой странник прожил с вами всю зиму, а вы даже не поняли, кто он.
Это вызвало гневный ропот со стороны остальных, и Дюррайн поджала губы:
— Ваши поиски окончены. Нынче ночью мы будем молиться. А завтра отведем вас обратно в Открытый Лес.
— Нет! — воскликнули Ренн и Торак в один голос.
— Вы не понимаете, во что вы встряли, — сказала Дюррайн. — В Сердце Леса идет война!
— Но вы же никогда не сражаетесь, — парировала Ренн, — разве это вас касается?
— Это касается всех нас, — сказала Дюррайн. — Это разделяет Великий Дух, от этого Лес чахнет. Наверняка даже вы в Открытом Лесу заметили это?
— Нет, мы слишком невежественные, — съязвила Ренн, — почему бы вам не просветить нас?
Дюррайн смерила ее сердитым взглядом.
— Зимой Великий Дух бродит по холмам в облике женщины с волосами из ивовых ветвей. Летом он ходит в чаще лесов в облике высокого мужчины с оленьими рогами. Это по крайней мере вам известно?
Ренн стоило больших усилий держать себя в руках.
— Весной, в дни поворота, на Великом Дубе в священной роще распускается листва. Но не этой весной. Все почки пожрали демоны. Дух не пришел. — Она замолчала. — Мы испробовали все средства.
— Красные ветки, — сказал Торак.