У него оставался лишь один путь – на проклятый Гермес, в Башню. Он вернулся сюда лишь с тем, чтобы попытаться спасти умирающего друга и убедиться, что давние взрывы сделали свое дело.
Огромная постройка действительно выглядела мертвой, запущенной, медленно разрушающейся под напором неистовых ветров.
Джон надеялся, что прошлое погибло, но спустя всего несколько дней пребывания в Башне он понял, что глубоко заблуждался. Память оставалась с ним, она шла по пятам пустыми мрачными коридорами, кричала о пролитой тут крови, не давая забыться…
Он не смог превозмочь себя и поселиться тут, просто отринув любые воспоминания. Окончательно измучившись, Джон принял спонтанное решение: снова уйти в дальний поиск, но теперь уже самостоятельно, благо в его распоряжении был космический корабль, а временно реанимированные системы некоторых уровней Башни давали возможность эффективно и быстро подготовить все необходимое для долгого автономного полета.
Во время последней экспедиции в его руки попали любопытные гиперсферные координаты, которые он собирался проверить. Чтобы полностью обезопасить себя от любых неожиданностей, он забрал со склада готовой продукции две серв-машины класса "Ворон", которые корпорация "Галактические Киберсистемы" изготавливала по заказу первой Конфедерации Солнц.
Здесь нужно сказать, что после Галактической войны выпуск боевых серв-машин происходил в рамках строгих ограничений, они уже не комплектовались модулями независимого поведения, реализованными на базе кристаллосхем, но разве для расположенных на Гермесе производств, о которых не знал никто, кроме самих Сент-Иво, играли значение какие-то запреты?
Разработанные тут серв-машины, предназначенные для экспорта в обитаемую галактику, отвечали всем нормам технических заданий, но Артур Сент-Иво правивший в тот период на Гермесе, выпустил опытную партию модифицированных "Воронов", для внутреннего использования, хотя бы на случай вторжения сюда какой-либо третьей силы.
Естественно, разработанные для защиты Башни серв-машины, имея в основе стандартное шасси знаменитого "Хоплита", резко отличались от образцов, поставляемых на галактический рынок: например, запрещенный к эксплуатации модуль программ независимого поведения был усовершенствован, превратившись из набора схем в кристаллосферу, работающую на комбинации фотонного и термального сопроцессоров. Такое технологическое решение полностью защищало мозг серв-машины от электромагнитных воздействий, а использование тепла от реактора, для накачки инфракрасных микролазеров фотонного вычислительного устройства наделяло кибернетическую систему огромным быстродействием, сочетающуюся с высочайшей степенью автономии.
Осматривая машины, которые по внутренней классификации именовались "Ворон-М", Митчел пришел к выводу, что его предок довел объем памяти, структуру и быстродействие кристаллосферы до того уровня, когда, соединяясь с мозгом человека, машина могла усвоить весь объем личности пилота в качестве "программы независимого поведения". Здесь явно просматривалась одна цель – окажись в рубке серв-машины кто-либо из правителей Гермеса, он мог быть уверен, что при наихудшем обороте событий его физическая смерть уже не будет нести отпечатка удручающей окончательности – при гибели пилота кристаллосфера автоматически считывала данные с нейросетей коры головного мозга, создавая резервную копию личности.
Пытаясь спасти разум друга, пожертвовавшего собой ради Джона на далекой планете Рай [6] , он использовал эту уникальную возможность, перекачав данные его сознания на носитель одной из серв-машин.
Решив личные вопросы и подготовившись к рискованному поиску, Джон Митчел покинул Гермес, направляясь в сторону Рукава Пустоты.
В итоге он оказался первым, кто прорвал Вуаль Забвения и вступил в контакт с тремя древними расами, обитавшими внутри замкнутого цепью логрианских устройств звездного сообщества.
Он не любил ворошить прошлое, но оно постоянно напоминало о себе.
Так получилось, что Джон находился в рубке модифицированного "Ворона" когда севший на планету Инсектов корабль атаковали Хараммины, – истинные хозяева скрытого от посторонних глаз шарового скопления.
Они не собирались вступать в контакт с незваными гостями. Понимая, что их пытаются уничтожить, Митчел, хорошо изучивший древние технологии, ставшие доступными благодаря открытию построенной три миллиона лет назад Сферы Дайсона и множеству артефактов, добытых искателями приключений в Рукаве Пустоты, повел подвергшихся атаке "Воронов" к обнаруженному неподалеку от города инсектов древнему порталу. Подобные устройства миллионы лет назад связывали Сферу Дайсона, построенную Инсектами вокруг родной звезды с удаленными планетными колониями.
Джону удалось активировать древний портал, но прежде чем он смог воспользоваться им для бегства, двух "Воронов" настиг удар космических кораблей Харамминов.
Атака была сокрушительной, – противник, не зная, с кем имеет дело, задействовал всю ударную мощь своих вооружений, и "Ворон" Митчела, входя в пространство открывшего гиперпространственного тоннеля, был фактически уничтожен, а Джону, сидевшему в кресле пилот-ложемента оставалось жить всего несколько секунд.
Его угасающее сознание успело запечатлеть два зрительных образа: характерный, изгибающийся вверх в виде опрокинутой чаши горизонт Сферы Дайсона, да судорожно помаргивание кристаллопривода, пытавшегося в последние секунды вобрать на искусственные носители информацию его личности.
В тот момент он думал, что теперь смерть настигла его окончательно и бесповоротно.
…
Нет, судьба видно еще не наигралась с ним.
Она не хотела отпускать Джона из своих цепких объятий.
Люди, осваивающие затопленные, болотистые просторы Сферы Дайсона, нашли разрушенную серв-машину, непонятным образом оказавшуюся зажатой между рухнувшими блоками древнего гиперпространственного портала Инсектов.
"Ворона" разобрали на металл, единственным узлом, который заинтересовал причастных к находке поселенцев, был странный шар из дымчатого бронестекла, внутри которого изредка вспыхивали сиротливые искорки света.
Кристаллосферу отправили на исследование.
…
Были ли в его жизни периоды, к которым применимо понятие счастья?
Да.
На этот раз он вернулся в мир вместе с осознание факта собственного бытия: это нельзя назвать пробуждением, скорее – обновление сознания, новое рождение, или, если оперировать привычными понятиями, – выход из комы с глубокой потерей памяти о прошлом.
Призраки былого более не несли болезненной ясности осознанных воспоминаний, они будто тени роились где-то в глубинах новорожденного эго, а окружающий мир полнился новыми, яркими впечатлениями: непознанный, таинственный, привлекательный…
Впервые он не задавался вопросами, где я, ради чего живу, – он просто БЫЛ…