В тюрьму она не хотела.
Больше года они скрывались на Эрлизе, – одной из независимых планет Окраины, и именно там с загадочным шаром начали происходить удивительные перемены.
Беат не могла не заметить, что он вел себя как ребенок. Интересуясь всем и вся, он задавал ей столько вопросов, что от звуков его синтезированного голоса порой начинала болеть голова. Тогда Беат решила, что наилучшим решением проблемы "часто задаваемых вопросов" станет компьютерный терминал, имеющий доступ к информационным базам данных сети Интерстар.
Благо у любопытного кибернетического рассудка имелись стандартные разъемы для подключения периферийных устройств.
…Несколько суток он неподвижно висел подле работающего терминала; огоньки за полупрозрачной оболочкой неистово вихрились, и Беат даже не пыталась угадать, какой объем информации получает и обрабатывает загадочный шар.
Несколько суток спустя он отключился от сети Интерстар и, повернувшись вокруг оси, внезапно заявил:
– Беат, ты должна помочь.
– В смысле?… – Опешила Блейз.
– Я помог тебе покинуть Деметру. Теперь я нуждаюсь в помощи.
– Долг платежом красен, да?
– Я вспомнил… Я был… – Он впервые изъяснялся так сбивчиво, бессвязно. – Я хочу… Мне нужна… мастерская.
– Зачем…
– Я… Я не такой. Только часть. Я хочу стать прежним.
– Ты частица чего-то большего? – Искренне удивилась Блейз.
– Да.
– Хорошо, я подумаю. Только не кружись около моей головы, мне не уследить за тобой.
– Мастерская. Металл. Сервомоторы.
– Я же сказала – подумаю.
– Нет. Сейчас. Сразу.
– Слушай, не капризничай, ладно? Мы ведь с тобой прячемся, верно?
– Да. Мы будем прятаться. В мастерской.
– Для этого нужны деньги. – Резонно напомнила Беат.
– Деньги… – он на секунду задумался – целая вечность при его быстродействии. – Деньги будут. – Он очертил в воздухе плавную дугу, вновь подлетев к терминалу.
…
На протяжении полугода Блейз казалось, что она попала в рабство к собственному пленнику.
Деньги он действительно достал, – маленький несмышленый кибрайкер. – В ее мыслях присутствовала нежность – за месяцы, проведенные во взаимном общении, она успела привыкнуть к непоседливому шару, как к родному существу.
Беат уже не могла остановить его. Да и не хотела.
На ее глазах в арендованной мастерской, расположенной на окраине города, из различных комплектующих, заказанных по его чертежам, возникало нечто огромное.
О том, что это серв-машина, Беатриче догадалась довольно скоро, но она в жизни не видела ничего похожего на конструируемую тут модель.
Ничего удивительного, ведь образцы подобной техники никогда не поставлялись на галактический рынок.
Год спустя они стали настоящими друзьями, а в мастерской возвышался десятиметровый корпус собранной по отдельным деталям серв-машины.
– Райвен [8] . – Однажды произнес он, облетая вокруг их совместного творения. – Теперь у меня есть имя.
Беат нахмурилась.
– Ворон?
– Да.
– Хорошо… Я буду звать тебя Рейв, ладно?… – Немного переиначила она.
– Согласен. Теперь нам больше не нужно прятаться.
Блейз посмотрела на исполинскую серв-машину и заметила:
– Теперь нам будет трудно прятаться.
– Нет. Я хорошо изучил Окраину. Здесь можно все. Если ты будешь внутри меня, – он явно имел в виду кресло пилот-ложемента, расположенное в рубке "Ворона", – никто не станет подходить, чтобы спросить у тебя документы.
– Ты изучал Окраину или человеческую психологию? – Слабо улыбнулась Беат.
– И то и другое. Здесь найдется немало людей, кому потребуются твои услуги. Я… Я не хочу чтобы мы расставались, Беат.
– Ну вот, ты говоришь совсем как человек.
– Наверное. – Шар стремительно обогнул "Ворона" и, покачнувшись, остановился в полуметре от ее лица. – Вдвоем нам будет весело.
Он еще не подозревал что первый шаг "Ворона" станет началом трагического пути его возвращения в Башню.
Счастье длилось недолго – Конфедерация уже трещала по швам под напором молодых промышленных групп Окраины, и поиски Беатриче Блейз прекратились, по крайней мере, со стороны Патруля.
Единственный, кто по-прежнему искал ее, был Отто Шнайдер.
…
Ветер не выносил этих воспоминаний. Образ Беат жил в его душе, не умирая никогда: Блейз стала первым человеком, встреченным им на своем многотрудном жизненном пути, кто относился к мыслящей машине как к равному, – она по своему любила его, и никогда не скрывала нежной привязанности к Рейву.
В этом и заключалась боль.
Боль невосполнимых утрат. Несколько месяцев они провели вместе, совершив ряд удачных операций по переправке контрабандных грузов в пределах Эрлизы. Райвен не находил в таких действиях ничего предосудительного – по его мнению было великой глупостью вводить ограничения на поставку легкого стрелкового оружия в окраинные миры, где опасность подстерегает тебя повсюду.
Нет, каждый должен иметь возможность защитить себя.
Он продолжал познавать мир, теперь этот процесс стал глубинным, полностью осмысленным, он больше не глотал информацию без разбора, и его память начала понемногу пробуждаться.
Некоторые образы, события находили отклик в рассудке, возвращаясь из потаенных глубин сложного искусственного сознания приступами "дежа вю".
Крохи, разрозненные частицы прошлого бытия не складывались в целостную картину, словно фрагменты мозаики, большая часть которой безвозвратно утеряна, они несли лишь смутные намеки.
Отто Шнайдер.
Он сыграл роковую роль в судьбе Райвена.
Беат получила от него выгодное предложение – совершить рейс на Гизборн, – транспортный корабль предоставлял получатель груза, она должна была лишь переправить товар от места посадки в указанный район.
На Гизборне их ожидала засада.
Есть ли смысл вспоминать о Шнайдере?
Его прах лежал под огромными ступоходами серв-машины. Да он почти достиг заветной цели, попутно едва не убив Беат и заставив Райвена вспомнить название планеты, где располагалось научно-промышленное ядро "Киберсистем".
Потеря критически важных воспоминаний сыграла с Райвеном злую шутку – он устремился сюда, на Гермес, наивно полагая, что возвращается домой.