Марко глянул. Икира тоже…
Ноутбук лежал на верхней ступеньке крыльца. Экран был размером с тетрадку, девочка на нем виделась в полный свой рост. Как и прежде красновато-коричневая, «терракотовая», но без царапинок и выбоин. И без увечий!
Все недавние события отодвинулись в памяти Марко. Теперь впереди всего была девочка. Она стояла в сероватой глубине экрана, как настоящая. Словно можно взять на ладонь.
Пальчиками правой ноги (той, которой на самом деле не было) она упиралась в бугристый холмик, словно замерла в прыжке или танце. Обе руки были согнуты в локтях и разведены. Пальцы левой (которая есть) сжаты в кулачок. Пальцы правой (которой не было) расправлены крылышком. Была и головка. Только без лица.
Его заслоняли прижатые ветром длинные пряди — как иногда это бывает у Славки Тотойко, но гуще…
Кстати, Славка тоже оказалась здесь, подошла и смотрела на экран через плечи других. А рядом с ней — Галка Череда и Кранец.
Пек оглянулся.
— Почти вся компания. Только Слона нет.
— Он отцу помогает, вечером собираются в лиманы, — сказал Икира.
— А я думала, отсыпается после дискотеки… — вставила Славка.
Икира глянул укоризненно:
— Он там почти и не был. Настроил музыку и ушёл…
— Люди, а что про девочку-то скажете? — спросил Пек. — Я, что ли, зря старался?
Все смутились. Наконец Пиксель объяснил:
— Мы молчим, потому что нечего сказать… Пек, она такая, как есть. То есть такая, какой была на самом деле. Точно…
— Пек, ты художник, — выговорил Топка.
— Даже лучше, чем вы с Пикселем, — добавила Славка.
— Славка, ты вредина, — сказал Пек.
— Ага! — обрадовалась она.
Любопытный Кудряш сделал замечание:
— Только непонятно всё-таки, что у неё было в кулаке.
— Может быть, ничего не было… — заметил Кранец. — Сжала, вот и всё. — Наверно, он помнил прежнюю Славкину догадку о хворостине. — А ещё жалко, что лица нет…
— С волосами тоже хорошо выглядит, — сказала круглая Галка Череда. — Выразительно… — И глянула на Славку.
Пек слегка насупился и объяснил:
— Про лицо я думал. И выбирал… Только не знаю, какое подойдёт. Потому и позвал Марко, пусть решает.
— Почему я-то?..
— Ну, ты же нашёл девочку.
— Но не я же её лепил… — пробормотал Марко.
— Кто лепил, мы не знаем. А девочка теперь твоя… А впрочем, смотрите все! Я тут много портретов разыскал в Интернете…
На экране выстроились в два ряда шесть цветных фотографий. Симпатичные такие лица. Ну, просто красавицы!
Две блондинки, две смуглые и темноволосые, одна русая, одна каштановая и с удивительно голубыми глазищами.
— Ну, тут сразу и не скажешь, — деловито заметил Кранец. — Смотреть и смотреть…
— По-моему, вот эта… — показал на смуглую девочку Пиксель. — В древней Греции все, наверно, были такие… тёмные. И нос прямой… И смотрит хорошо…
Пек повернулся к Марко:
— А ты что скажешь?
— Не знаю…
— Ладно. У меня ведь их много, полистаем ещё…
И снова замелькали снимки. Некоторые — мелкие, некоторые — во весь экран. Все оживились. Стало похоже на телеигру «Выбери подружку». Игра — дурацкая, но теперь сделалось интересно.
— Вот!..
— Нет, вот эта…
— Да у неё уши, как у Померанца!
— Пек, чего она дразнится!
— Славка, что с тобой сегодня?
— Ничего, я выбираю… Вот, какая симпатичная…
— Уродина, как ты, — мстительно сказал Кранец. — Ай!..
Славка, однако, не дотянулась до него и замолчала.
Марко тоже ничего не говорил (и, глядя на него, молчал Икира).
Марко пытался вспомнить лицо Юнки. Не вспоминалось. Апельсиновые волосы, бирюзовые глаза, острый подбородок, уши с янтарными серёжками-капельками… Но это всё по отдельности. Даже голос помнился, а лица не было…
Марко старался представить Юнку так и так, и так. По-всякому. То близко, то в отдалении. То в лицейской форме, то в праздничном платьице, то в костюме пажа. И в чёрном тренировочном костюме, как тогда, в спортзале…
…Он тронул её плечо:
«Больше не болит?»
«Нет. Я же тренируюсь…»
Она сделала шаг назад и оказалась уже не в зале, а почему-то на галечном пляже. Развела руки, в них появился жёлтый шнур. Юнка взмахнула шнуром, перескочила через него. Взглянула на Марко:
«Получается?»
«Да…» — одними губами произнёс он. Фигурка Юнки замерла, уменьшилась и… наложилась на снимок девочки — тот как раз опять возник в ноутбуке.
Словно тень слилась с терракотовой статуэткой.
Марко не успел ничего сказать. Успела Славка:
— Прыгалка… — выговорила она за спиной у Марко.
— Что? — дёрнулся Пек.
— У девочки прыгалка в руках. То есть скакалка… Надо только, чтобы правые пальцы были в кулаке…
Больше никто ничего не сказал. Все сдвинулись головами к экрану.
— Подождите, братцы… — Пек взял ноутбук на колени, сел боком, чтобы экран видели все. Стал нажимать кнопки. Вокруг девочки обозначилась пунктирная рамка. Потом ещё одна, маленькая, вокруг ладошки-крылышка. Пальцы шевельнулись, как живые, и сжались в кулачок. Круглая Галка ойкнула… Из кулачков протянулись вниз жёлтые линии, соединились, легли широкой петлёй на бугорок под ногой, на которой стояла девочка. Она легко так стояла, готовилась прыгнуть через шнур, взметнуть его, прыгнуть снова…
— Ух ты, — тихонько сказал Икира и сбоку взглянул на Марко.
Марко кивнул.
Он ничуть не досадовал на Славку за то, что она опередила его. Ведь он-то, внутри себя, все равно догадался сам. А то, что не сказал первый, даже лучше. Прыгалки — игра для девочек, пусть и разгадка будет от них. Главное, что есть ответ. Никто даже не заспорил, настолько все стало ясно.
— Мирослава, как ты догадалась? — уважительно спросила Галка.
— Чего такого… — сказала та. — Ох, мне же надо к бабке Лександре, помочь обещала. Она купила тёлочку у соседей Копылкиных, махонькую. Теперь хлопот на старости лет… Померанец!
— Чево-о?
— Не «чево», а «что». Где банки, которые ты должен был собрать для Лександры Панасьевны?
— Пиксель с Топкой разрисуют посудину, тогда все вместе и отнесём.
— Вы когда разрисуете? — повернулась к «художникам» посуровевшая Мирослава Тотойко.