Сара тотчас залилась краской, словно пойманная на месте преступления девчонка-подросток.
В глазах обычно невозмутимой экономки неожиданно промелькнуло нечто, похожее на сочувствие. Бесстрастное лицо на какой-то миг изменилось при виде испачканных простыней, которые Сара яростно срывала с кровати. Но мимолетная жалость вмиг испарилась, и в голосе Серафины зазвучали привычные неодобрительные интонации:
– Синьорине ни к чему утруждать себя подобными вещами. Я сама сменю белье! – И, услышав шум льющейся воды, женщина покачала головой: – Вам стоило всего лишь позвонить, и я приготовила бы ванну. На будущее соблаговолите позвать, как только проснетесь, и я сразу явлюсь.
«Дело не в словах, а в том, что стоит за ними», – думала Сара, лежа в душистой воде, пытаясь расслабиться, забыться, отдаться неге, роскоши и безделью.
И хотя Серафина не подавала виду, все-таки поняла и смирилась с переменами в положении гостьи. Отныне она сама станет заботиться о Саре – убирать ее комнату, наполнять ванну по утрам…
Сара грустно улыбнулась своему отражению в запотевшем зеркале. Как он назвал ее ночью? Куртизанкой? И при этом буквально рычал. Пожалуй, теперь она действительно начинает чувствовать себя куртизанкой. Интересно, скольких женщин он привозил сюда и держал в этой комнате ради собственных прихотей и удовольствия? А затем прогонял, как только они надоедали, награждая на прощание дорогой безделушкой или новой машиной…
«Ну что ж, – с отчаянием подумала Сара, – с меня и машины хватит!» Вот только почему на душе так тяжело?
Кстати, куда подевался Марко? Прежде он мог бесцеремонно ввалиться, как раз когда она принимала ванну, а теперь… О, черт побери! Надо срочно взять себя в руки! Взглянуть на все происходящее другими глазами. Трезво и холодно, совсем как Марко. Она достаточно долго сопротивлялась, чем и заинтриговала его, но теперь он, доказав свое превосходство, возможно, выбросил ее из головы. А что, если…
Сара погрузилась в воду, досадуя, что краснеет по малейшему поводу. Но нельзя отрицать, что прошлой ночью он ее хотел!
Новые, хотя уже и испытанные ощущения неожиданно вернулись, терзая молодое, горячее тело, напоминая обо всем, что было прошлой ночью… и Сара нерешительно, почти благоговейно коснулась своего потаенного местечка, которое вчера наполнял он. Здесь… здесь он был. Немножко саднит… слабая боль… но Боже, как могли бесчисленные руководства по технике этого подготовить ее к реальности и дать представление об истинных чувствах, когда теряешь рассудок, хладнокровие, самоконтроль и хочешь, жаждешь, стремишься к тому, что делают с тобой…
Сама того не сознавая, она закрыла глаза, отдаваясь чувственным воспоминаниям. Из дремоты Сару вывел знакомый презрительный голос:
– А я-то надеялся, что хоть на время утолил твою жажду! И что я вижу? Лежишь в теплой воде и с мечтательным видом ублажаешь себя?! О каком из своих любовников грезишь на этот раз?
Сара ойкнула и прикрылась руками, словно этим детским жестом хотела заставить немедленно исчезнуть нависшего над ней великана в костюме для верховой езды – ноги в пыльных высоких сапогах слегка расставлены, на темном лице играет насмешливая улыбка.
– Я совершенно не… – с негодованием начала Сара, но Марко тут же оборвал ее:
– О, прошу, не останавливайся! Я наслаждался, глядя на твое полное затаенного блаженства лицо с приоткрытым ртом…
Он резко засмеялся, заметив, как на высоких скулах Сары загорелись красные пятна.
– Ах, оставь это! Не собираешься же притворяться, что понятия не имеешь, насколько вид женщины, которая играет с собой так, как сейчас ты, заводит любого мужчину?
Она, должно быть, окончательно спятила! Позволить ему все, что только можно, да еще воображать, что ненависть к этому человеку осталась в прошлом! И пока Сара пыталась найти подобающий случаю уничтожающий ответ, Марко продолжал наблюдать за ней, издевательски глядя из-под тяжелых век, явно не собираясь выдавать свои истинные чувства.
– Надеюсь, я не расхолодил тебя? Кем бы ни был твой воображаемый любовник, ты все равно выглядела так, словно находишься на седьмом небе от счастья!
С нее довольно! И если его светлость думает, что отныне все будет так, как он захочет, пусть не обольщается! Сара растянула губы в нескрываемо фальшивой улыбке, прежде чем невинно похлопать глазами и простодушно объяснить:
– О, я обычно придумываю себе идеального любовника… ну, ты понимаешь, беру лучшее от всех мужчин, с которыми встречалась, и получается нечто восхитительное. – И, просияв под его угрюмым взглядом, добавила: – Но что, ради всего святого, ты здесь делаешь? Я думала, что не увижу тебя весь день… как обычно.
Решив игнорировать выпады девушки, Марко молча пожал плечами, не переставая пристально изучать ее.
– Интересно, как тебе удалось узнать так много о моих привычках? – протянул он. – Надеюсь, эти вечно хихикающие глупышки горничные не слишком распускают языки?
Сара презрительно поджала губы, но Марко неумолимо продолжал тем самым голосом, который так часто завораживал и бесил ее:
– Что же до моего прихода… как ты думаешь, почему я здесь?
Ну и скотина! Но на сей раз ему не обвести ее вокруг пальца, не заманить своими оскорблениями, так искусно перемешанными с любовными словечками, и чересчур ловкими, властными руками, прекрасно умеющими возбудить женщину до такого невообразимого экстаза, что бедняжка окончательно теряла голову и не знала, на каком она свете.
– Прошу извинить меня, но я не закончила мыться, – ледяным тоном ответила Сара, – и намереваюсь пробыть здесь еще целую вечность. Поэтому не будете ли так добры…
Она мысленно послала его к черту, и в самом деле, у Марко уже зародился дьявольский план, которому было невозможно противиться.
– Прекрасная идея! – хладнокровно объявил он и, усевшись, принялся снимать сапоги. – Ты весьма изобретательная чертовка! И, слава Богу, не так скованна, как остальные женщины! Не несешь всякой чепухи насчет приличий и запретов! По крайней мере не скрываешь, какую жизнь ведешь!
Чаша терпения Сары переполнилась. Это уж слишком! После нечеловеческого напряжения и приключений прошлой ночи, странной сумятицы чувств, после всего… всего, что он сделал с ней, еще смеет возвращаться как ни в чем не бывало и терзать ее!
– А ты… ты самодовольный ублюдок! – завопила она, неожиданно для себя.
– Неужели? – Он уже успел сбросить рубашку и сапоги и как раз расстегивал ремень. – Весьма сомнительный комплимент, особенно для тех, кто слышал печальную историю о похождениях моей матушки и довольно неприятных последствиях. Однако заверяю тебя, что я родился от короткого, но вполне законного союза между моими родителями, – сухо, без всякого выражения сообщил Марко, но Сара съежилась, заметив неприкрытую ярость, с которой он выдернул ремень из петель и отшвырнул в сторону. Хоть бы он не смотрел так пристально, словно прикидывая, как получше расправиться с ней!