— Куда ты провел ее?
— В столовую. Надеюсь, я не сделал ничего плохого?
— Ничего. — Геррик ободряюще улыбнулся юноше. — Я сейчас спущусь. Пожалуйста, позаботься о том, чтобы нам не мешали.
— Да, господин.
Смущенный, лакей козырнул вместо того, чтобы поклониться, и торопливо вышел. Геррик усмехнулся, достал из ящика заряженный пистолет, сунул в кобуру под сюртуком и отправился в столовую, находившуюся в задней половине дома.
Войдя в ярко освещенную комнату со столом вишневого дерева, стульями и внушительным буфетом, он остановился и посмотрел на стоящую возле окна элегантную женщину.
Как и предупреждал лакей, лицо ее скрывала густая вуаль, а фигуру — черное французское платье, стоившее, судя по качеству ткани и покрою, немалых денег.
Женщина из высшего общества.
Интересно.
Словно почувствовав его взгляд, гостья резко повернулась. В руке она держала сложенный листок.
— Наконец-то.
Геррик медленно прошел вперед.
— Простите, что заставил ждать, но я никак не ожидал к завтраку незнакомку.
— Не такую уж незнакомку, — пробормотала женщина, нетерпеливым жестом поднимая вуаль, под которой обнаружилось красивое бледное лицо, обрамленное сияющими черными волосами. Темные, слегка раскосые глаза были лишь чуточку светлее.
— Мария. — Геррик замер от неожиданности. — Вы что, совсем лишились рассудка?
— Мне нужно было срочно с вами повидаться.
— Могли бы прислать записку. Если кто-то проведает, что вы приходили сюда, нас обоих ждет неприятное объяснение перед императором.
Она небрежно махнула рукой — строгие правила, по которым жило большинство женщин света, никогда не значили для нее слишком много.
— Никто ничего не узнает, а ждать я не могла.
Подавив желание тряхнуть гостью как следует и, может быть, втемяшить в ее прелестную головку хоть чуточку здравого смысла, Геррик пригляделся внимательнее и заметил в беспокойных глазах признаки едва сдерживаемой паники.
— Что случилось?
— Вот.
Не говоря больше ни слова, Мария протянула ему листок. Холодок предчувствия тронул сердце Геррика Герхардта еще до того, как он прочел требование выкупа: сто тысяч рублей за возвращение Софьи.
— Как вы это получили? — спросил он осипшим вдруг голосом.
— Оно лежало на моем туалетном столике утром, когда я только проснулась.
Значит, этот мерзавец осмелился проникнуть в дом к княгине!
— Вы поговорили с прислугой?
— Конечно, — бросила Мария, обнимая себя обеими руками и пытаясь унять бившую ее дрожь. — Все клянутся, что ничего не слышали ночью и что двери и окна были заперты. Геррик…
Взяв княгиню за руку, он подвел ее к небольшому дивану в углу комнаты.
— Садитесь, Мария. — Усадив близкую к истерике женщину, Геррик и сам опустился рядом и взял ее за руку.
— Я не должна была посылать ее в Англию…
Полностью соглашаясь с княгиней, Геррик тем не менее оставил эти мысли при себе. В данный момент важно было только одно: как можно скорее спасти Софью.
— Не корите себя. Вы не могли знать, насколько опасны ваши враги и как далеко они готовы зайти в своих намерениях.
Уловив невысказанное неодобрение, Мария состроила гримасу:
— Не надо меня утешать. И не надо преуменьшать мою вину. Посылая Софью в Англию с этим безумным поручением, я думала только о себе. Я так боялась, что Александр узнает о моей неосторожности, о той опасности, которой я его подвергла. Я думала, что он никогда… никогда не простит меня. — Долго собиравшиеся слезы прорвали плотину и потекли по бледным щекам. — Теперь я никогда себя не прощу.
— Слезами горю не поможешь, — твердо сказал Геррик. Женщины, столь непостоянные, как Мария, легко поддаются панике, а этого он сейчас позволить ей не мог. — Нам нужно думать о Софье.
Тактика сработала. Мария смахнула слезы, выпрямилась и расправила плечи. Импульсивная и эгоистичная, она несомненно любила единственную дочь.
— Вы правы. Я уже распорядилась собрать драгоценности и пригласила стряпчего, чтобы выяснить, какую сумму можно собрать в самый короткий срок. Ста тысяч я, конечно, не наберу, но, может быть, эти мерзавцы удовлетворятся тем, что есть.
— Нет, Мария. Выкуп вы платить не будете.
Княгиня упрямо свела брови.
— Не указывайте мне, Геррик, что делать и что нет. Софья — моя дочь, и я готова на все, чтобы спасти ее.
Он беззвучно выругался, понимая, что вынужден поделиться с нею хотя бы частью своих страхов.
— Я не хотел об этом говорить, но человек, который шантажирует вас, не просто ловкий пройдоха, для которого нет ничего важнее денег.
Княгиня вскинула голову:
— Что вы имеете в виду?
— Он… он безумен. Она охнула. Прекрасные глаза расширились от ужаса.
— Сумасшедший?
— Да.
— Но откуда вы это знаете?
Геррик покачал головой. Несчастной женщине не станет легче, если она узнает, что сведения поступили из далеко не самого чистого источника.
— Пожалуйста, дорогая моя, поверьте на слово.
— Боже… — Мария покачнулась. Пепельно-бледное лицо напряглось, выдавая те усилия, которых стоила ей попытка сохранить самообладание. — Так вы думаете, что она уже…
— Нет. — Самый худший вариант Геррик даже не рассматривал. — Ему отчаянно требуются деньги, и он не станет убивать ее, пока не убедится, что вы готовы заплатить. Но, получив деньги, этот человек посчитает, что заложница ему больше не нужна. Более того, она станет ему опасна, и он не рискнет оставить ее в живых.
— Но вы ведь уже знаете, кто он?
— Ему об этом пока еще неизвестно.
Мария поднялась с дивана и, пройдясь по комнате, остановилась у окна.
— Вы знаете, как найти его?
— Я отправил на поиски своих людей. Она обернулась и уколола его сердитым взглядом:
— Этого недостаточно.
— Вы должны довериться мне, Мария. — Он встал, шагнул к ней и взял за плечи. — Сможете?
— Я верю в вас, но не могу просто стоять в стороне и ничего не делать.
— Это не так. — Геррик понимал, что должен прежде всего убедить несчастную мать не предпринимать никаких необдуманных действий, не наделать глупостей, которые могли бы осложнить положение Софьи. — Вы должны вести себя так же, как всегда.
— То есть?
— Мы не можем утверждать, что этот человек не наблюдает за вами и всеми домашними. — Он стиснул зубы. Рано или поздно сэр Чарльз ответит за свою дерзость. — Ему ведь удалось незаметно доставить ту записку прямо в вашу спальню.