– Снять засов с двери, мэм? Но…
Вошедшая Марта тихо возразила:
– Не будешь же ты спорить с хозяйкой? Это ее дом, и она делает так, как считает нужным!
Я притворилась, что не заметила долгих многозначительных взглядов, которыми обменялись супруги.
Сколько они успели узнать, что подозревают? И насколько это важно?.. Но еще не поздно это узнать, а пока все, что мне сейчас необходимо, – горячая ванна, чтобы прогнать усталость, тарелка супа и уют собственной постели. Больше сегодня не буду ни о чем думать.
Я спала крепко и без снов, пока жаркие лучи солнца не ударили прямо в глаза, а за окном не послышались рассерженные голоса.
Марта, обычно тихо стучавшая перед тем, как войти, на этот раз буквально ворвалась в спальню.
– Хозяин… он здесь и настаивает…
Но тут огромная фигура заполнила узкий дверной проем, грубо оттолкнув Марту. Тодд Шеннон. Белокурый гигант со свирепо нахмуренными бровями и злой усмешкой.
– Что это ты себе позволяешь, черт возьми? Клянусь Богом, женщина, не удивляюсь, что ты скрываешься от меня, на это, должно быть, есть причины, но вижу, ты не потеряла ни капли прежнего высокомерия!
Я рассерженно вскочила, протирая глаза, и с ужасом заметила, что вчера, еле добравшись до постели, даже не позаботилась надеть красиво вышитую ночную сорочку, приготовленную Мартой.
– Вижу, что и вы совсем не изменились. Во всяком случае, что бы вы ни собирались мне объявить, могли подождать, пока я встану и оденусь!
– Ты прекрасно знаешь, я не позволю заставлять себя ждать! Почему не приехала вчера? Ты скоро обнаружишь, что меня так просто дурачить нельзя! Поэтому вылезай-ка из этой проклятой постели. Хватит скрываться, скажи лучше правду, если осмелишься! Предупреждаю, тебе придется многое объяснить!
Перед лицом такой ярости я внезапно почувствовала ледяное спокойствие.
– В таком случае должна напомнить, что вы в моей спальне и в моем доме, и если не возьмете себя в руки и не вспомните об элементарных правилах приличия, мистер Шеннон, буду вынуждена просить вас удалиться! Вам ясно?
На секунду мне показалось, что сейчас совершится убийство. Тодд побагровел, из глаз буквально посыпались искры.
– Что?.. Ты… ты…
Но тут, словно добрый ангел, вмешалась Марта:
– Ваш халат, хозяйка…
Испуганный шепот, как ни странно, немного образумил Шеннона: повернувшись, он неузнаваемо хрипло бросил через плечо:
– Хорошо. Подожду. Пять минут. И войду, даже если придется выломать проклятую дверь.
Ему пришлось подождать десять минут. Я сполоснула лицо холодной водой, выбрала блузку и юбку. Тодд ненавидел, когда я одевалась как крестьянка. Пусть поймет, что не смеет мне приказывать! Теперь трудно было представить – неужели я когда-то согласилась выйти за него, позволила увлечь себя, подчинить грубой мужской силе.
Тодд Шеннон оказался всего-навсего высокомерным, бесчувственным невежей, привыкшим любой ценой поставить на своем.
Он приветствовал меня в обычной манере:
– Будь я проклят, если ты не выглядишь словно нищая девчонка какого-нибудь грязного фермера! Твой дружок-полукровка, наверное, велел тебе так одеваться?
– Ну что вы! – мило улыбнулась я. – Он предпочитал видеть меня вообще без одежды! Вы именно это хотели слышать?
– Ты наглая шлюха!
– А вы, мистер Шеннон, сварливый грубиян и невоспитанный наглец!
Мы стояли друг против друга словно враги, я упрямо не опускала глаз. Тодд делал невероятные усилия, чтобы сдержаться.
– Значит, это правда, не так ли? – Обманчиво мягкий голос неожиданно раскатился громом ярости: – Будь ты проклята! Я имею право знать, что за создание просил стать своей женой, и не притворяйся, будто не знаешь, о чем идет речь! Ты и Парди, ты и Корд, а в промежутке бог знает сколько индейских воинов. Скажешь правду или нужно выбить ее из тебя?!
– Попробуйте пальцем притронуться, и пожалеете! – предупредила я. – А прежде чем снова начать мне угрожать, Тодд Шеннон, прошу учесть, что я все еще владелица половины «Ранчо ШД» и могу позволить иметь столько же вооруженных наемников, сколько и вы. Пора бы вспомнить, что имеете дело не с униженной, испуганной девчонкой, которая слова в ответ не скажет, если вам вздумается затеять ссору!
Лицо Тодда ошеломленно вытянулось.
– Как! Ты в самом деле смеешь повышать на меня голос?!
– Просто отвечаю на ваши угрозы, – напомнила я холодно и, видя, что он вот-вот снова взорвется, поспешила добавить: – Сами понимаете, пока мы будем ссориться и осыпать друг друга оскорблениями, ни к чему не придем. Спросили бы вы у меня обо всем откровенно, вместо того чтобы кричать…
– О каких вопросах ты говоришь?! Я стал всеобщим посмешищем, и это после того, как едва не сошел с ума, опасаясь, что эти ублюдки тебя прикончили! За кого вы меня принимаете, мисс?! За безвольного дурака, вроде моего племянника, воображающего, что влюблен в тебя, и готового поэтому поверить чему угодно?! О да, он провел полночи и утро, пытаясь все объяснить и найти тебе оправдание. Но клянусь Богом, я желаю услышать и твои объяснения! Собираешься их давать или нет?!
– Могу сказать правду, хотя вряд ли она придется вам по вкусу. Сядьте, пожалуйста, неприятно, когда надо мной возвышаются.
Наконец он, упрямо хмурясь, согласился все выслушать, и я обнаружила, что не могу ни секунды оставаться спокойной. Неустанно шагая из угла в угол, я рассказала Тодду то, что осмелилась, правда, далеко не все, некоторые вещи объяснить было просто невозможно. Почему я должна чувствовать себя виноватой только потому, что любила? Тодд все равно не сможет понять, снова разразится криками, оскорблениями, так что я старалась говорить как можно суше.
Он слушал молча, если не считать нескольких резких замечаний в самом начале. Едва сдерживаемая ярость была заметна только по тому, как он безжалостно терзал зубами сигару. Что касается меня, к концу рассказа я уже ничего не чувствовала и хотела одного: чтобы Тодд скорее ушел и оставил меня в покое.
– И это все, что скажешь?
– Вот именно. Хотите – верьте, хотите – нет.
Он едва заметно скривил губы в усмешке, но глаза оставались холодными, словно кусочки зеленого стекла.
– Дам тебе знать позднее, чему поверил, а чему нет… когда хорошенько все обдумаю!
Тут он удивил меня тем, что ушел, не сказав ни единого слова, и это внезапное спокойствие вывело меня из себя больше, чем все крики и оскорбления. Может, это и было его намерением! Я вернулась в пустую комнату. Передо мной был целый день – жаркий, пустой, бесцельный. Итак, первая встреча с Тоддом позади. Что я должна делать теперь?