Как будто прочитав его мысли, Палумбо протянул ему сигарету.
– К сожалению, я не могу сейчас отвезти вас, мистер Карнаган. Я должен быть здесь до конца съемок и помочь погрузить аппаратуру. Но если вы до тех пор не уедете, у меня в машине будет свободное место.
Черт возьми, ему необходимо взять себя в руки. В конце концов, он же ничего не знает наверняка. Во-первых, это может быть лишь хорошей имитацией, а во-вторых, ей это может нравиться. В любом случае, если он вдруг вмешается, то будет выглядеть последним идиотом. Кроме того, он давно искал случая поговорить с Палумбо наедине.
Так почему же он чувствует себя Иудой? И почему так сильно пульсирует кровь в висках? Разве вчера вечером она не предпочла ему Карима?
Ив уже давно крикнул «Стоп!», но Анна продолжала лежать неподвижно. Она просто не могла собраться с силами и заставить двигаться свое истерзанное тело.
– Анна, ты была просто великолепна! Я даже мечтать не мог о том, что ты окажешься такой замечательной актрисой! – Ив протянул ей халат и помог подняться.
Неужели он ничего не знал? Неужели до сих пор ничего не понял? Хотя есть вещи, которых камера не может передать. Например, того, как болело ее тело, как болело все внутри, как противная, липкая влага стекала по ногам. Все вели себя так, как будто ничего не произошло. А может быть, действительно ничего этого не было? Главное – не позволять себе впасть в истерику. Лучше уж делать вид, как и все остальные, что это было всего лишь игрой.
– С тобой все в порядке? Ты немного бледна, cherie. Может, тебе принять что-нибудь? Мы постараемся собраться побыстрее.
Ив пристально смотрел на нее, но Анна так и не смогла выдавить из себя улыбку. Халат был мягким и теплым. Но в данный момент больше всего на свете ей нужна была ванна. Казалось, что вода сможет смыть всю грязь с ее тела и души.
Направляясь к своему вагончику, Уэбб прошел мимо двух женщин, которые совершенно серьезно обсуждали сцену, свидетелями которой стали.
– Мне кажется, во всех фильмах Плейдела присутствует определенная доля садизма. Он тяготеет…
– Ты, наверное, имела в виду садомазохизм? Он унижает женщин и заставляет всех думать, что им это нравится!
– Ну, если вспомнить Бергмана…
Он чуть не сбил с ног Карима, который шел в том же направлении. Их взгляды встретились. Они напоминали двух кобелей, готовых в любую секунду вцепиться друг другу в глотку.
К счастью, Плейдел успел вмешаться как раз вовремя. Еще не время сталкивать лбами этих двоих. Одобрительно похлопав Карима по плечу, Ив попытался разрядить обстановку:
– Ты был очень хорош, mon ami. Правда, у меня есть несколько замечаний, которые хорошо бы обсудить прямо сейчас. Ты извинишь нас?
Последняя фраза была обращена к Уэббу Карнагану, который даже не удосужился кивнуть в ответ и, распахнув дверь вагончика, зашел внутрь, захлопнув ее за собой.
Анна не знала, как Уэббу удалось найти ее… и почему. К тому времени она уже успела наглотаться успокоительных, но они еще не начали действовать. Уэбб просто бесцеремонно сгреб ее в охапку и впихнул на переднее сиденье пикапа, за рулем которого сидел как всегда молчаливый и невозмутимый Палумбо, который, казалось, не замечал ничего, кроме дороги и ползущего впереди грузовика.
Песок летел из-под колес. Он забивался в волосы, проникал под халат и начинал натирать и без того измученное тело. Анна старалась заставить себя не вспоминать о происшедшем и думать только о горячей ванне и свежей одежде. Больше всего на свете ей хотелось вернуться домой и спрятаться. Но где ее дом? Кармел теперь казался чем-то очень далеким – частью прошлого, к которому нет возврата.
Она старалась не думать и о Уэббе, который так внезапно появился и забрал ее с собой. Зачем он это сделал? Не тратя лишних слов, он лишь сказал: «А теперь, госпожа примадонна, вы поедете со мной!» Увидев выражение его лица, Анна не осмелилась возражать. Да и что он с ней может сделать такого, чего бы уже не делал раньше?
Машина резко свернула, и их бросило друг на друга. Анна замерла. Она безошибочно почувствовала, что он сейчас начнет говорить обидные, несправедливые слова, и постаралась к этому подготовиться.
– Похоже, тебе нравится, когда тебя насилуют, Анна? Или это не было изнасилованием? Ты, случайно, не увлекалась групповым сексом, когда жила во Франции? А может, тебе просто нравится разнообразие и обилие наблюдателей?
Ну почему он был так жесток с ней? Анна попыталась отстраниться, но его рука не пускала ее, и она продолжала полулежать у него на коленях.
Ее голос был настолько слаб, что она сама с трудом узнавала его:
– Уэбб, пожалуйста, не надо! Зачем ты так? Почему не хочешь оставить меня в покое?
Теперь он ее насмешливо передразнивал:
– Пожалуйста, не надо! Кажется, на твоем языке это означает приглашение? Мне эта фраза очень хорошо знакома, и я слышал, как ты говорила ее Кариму.
Или я ошибаюсь? Да, ты совершенно права, мне бы давно следовало оставить тебя в покое, но, к сожалению, я никак не могу забыть ту Анну, которой ты когда-то была. Что с тобой произошло, Энни? Что ты здесь делаешь?
Гнев оживил Анну и придал ей силы. Лицемер! Неужели он рассчитывает, что она будет молча сносить его ханжеские упреки? И если он сам не обращал никакого внимания на присутствие Палумбо, то какого черта это должно волновать ее?
– А что ты здесь делаешь? Что тебя привлекает больше: деньги, популярность, обилие женщин или своеобразие здешних нравов?
– Что ты имеешь в виду под «своеобразием здешних нравов»?
Анна зашла уже слишком далеко, чтобы остановиться.
– Только не делай вид, что ты этого не понимаешь!
Теперь она смотрела ему прямо в глаза. Она должна была видеть их выражение.
– Твое притворство уже никого не обманет! Тебе же просто нравится, когда тебя снимают. Ты прекрасно знаешь обо всех этих камерах, видеозаписях, мониторах. А вот знает ли об этом Клаудия? А твоя последняя подружка – Анна-Мария? Я сама видела… – в следующую секунду она прикусила язык, но было уже поздно.
– Говоришь, видеозаписи, да? Так кто же из нас лицемер, малышка? Ты, оказывается, увлекаешься вуайеризмом? У меня создается впечатление, что тебе известно гораздо больше, чем мне. Как насчет того, чтобы поделиться со мной всем, что ты успела увидеть? Думаю, увидела ты немало.
– Но я не… Я совсем ничего не знаю… – Анна чувствовала, что с каждым мгновением запутывается все больше и больше.
Теперь в голосе Уэбба появилась пугающая вкрадчивость:
– Давай, наконец, прекратим играть в эти игры, Энни. Почему бы тебе не рассказать мне обо всем?