— Потому что ей пришлось оставить в Бостоне своего жениха. К тому же здесь за ней постоянно следят, говорят: «Не ходи туда», «Не делай этого». Что за удовольствие для взрослой девушки подчиняться стольким правилам?
— Но правила существуют в любом приличном обществе, petite. До прибытия сюда вы жили в Бостоне?
— Oui [26] . Я рада, что мы уехали оттуда. — Она подняла ресницы и подалась вперед, приблизив свое лицо к Нику. — Я не выношу так называемое приличное общество. Я люблю делать то… что мне нравится.
— И что тебе нравится?
Она улыбнулась.
Он понял, что мог бы при желании овладеть ею. Она подалась вперед, слегка опустила веки, раздвинула влажные губы.
— Ты очень красива, Колетт, — сказал он по-французски, — но, к сожалению, сейчас не время для любовных утех. Возможно, позже мы сумеем уединиться.
Она разочарованно нахмурила лоб, обиженно поджала чувственный рот. Нику потребовалось несколько мгновений, чтобы успокоить ее. Он подумал, что, вероятно, упускает весьма соблазнительную женщину, которую задел его отказ, но ему почему-то не было до этого дела. Во всяком случае, сейчас. Возможно, позже он пожалеет об этом, но в данный момент следовало подумать о более важных вещах.
Он предпочел бы остановиться в гостинице Монтерея, но Мартин настоял на его возвращении в Буэна-Висту к Патрику Райену. Смерть Такетта объяснили как акт правосудия, совершенный государственным агентом, но все же Нику следовало на какое-то время покинуть город. К тому же его ждало связанное с Райеном задание.
— Или ты забыл о нем? — спросил Мартин, приподняв брови. — Светская беседа — весьма эффективный способ сбора информации, — сухо добавил он, глядя на Ника сквозь клубы сигарного дыма. Подавшись вперед, Мартин стряхнул пепел в хрустальную пепельницу, стоявшую между ними на столе, потом откинулся назад. — Понимаю ваше нетерпение, лейтенант Кинкейд, но должен напомнить, что вы взялись за это задание по собственной воле. Вас никто не принуждал.
— Если считать, что угроза трибунала — вовсе не принуждение, — мягко парировал Ник, и Мартин улыбнулся.
— Чепуха. Вы ведь не служите в армии, лейтенант Кинкейд. Как вас можно отдать под трибунал?
— Кажется, это был мой первый вопрос.
Ник отлично знал, что Рой Мартин не остановится ни перед чем ради достижения своей цели. Если бы Мартину понадобилось обойти несколько законов или переступить через них, он сделал бы это не моргнув глазом, считая, что интересы Америки оправдывают все. Обладая связями на самом высоком уровне, Рой Мартин мог бы добиться зачисления Ника Кинкейда в армию и осуждения его военным трибуналом. Для этого хватило бы нескольких росчерков пера. Конечно, такой поступок был бы неэтичным, но Мартин честно и откровенно признавался, что, когда речь идет о такой важной задаче, как сохранение новых штатов в составе страны, можно оправдать многое.
Поэтому сегодня Ник принял предложение Патрика Райена пожить в Буэна-Висте и обдумать предполагаемую покупку обследованной им земли. Это было мудрое решение. Нику уже удалось собрать по крупицам информацию, которая могла оказаться чрезвычайно полезной при условии тщательной проверки.
Слуги зажгли фонари, и тусклый свет упал на хорошенькое личико Колетт. Ник вспомнил, что ему следует приготовиться к торжественному обеду, на котором будут присутствовать и другие гости Райена. Дон Луис, которого ждали сегодня, по предположению Мартина также активно участвовал в незаконных сделках. Вечер обещал оказаться весьма интересным, хотя и не таким приятным, как середина дня.
Ник еле заметно улыбнулся, вспомнив о вышедшей из океана Венере с атласной кожей, фиолетовыми глазами и чувственным ртом.
Да, это было приятное и загадочное происшествие. Ника преследовало какое-то смутное воспоминание, связанное не с садом асиенды, а с чем-то более давним. Перед ним периодически возникали блестящие аметистовые глаза; они заслоняли собой девушку с пляжа, которую он держал в объятиях.
Но события развивались так быстро, что ему пришлось отстранить от себя интригующее видение, чтобы заняться подвернувшейся ему красоткой. Потрясение, которое он испытал, обнаружив, что имеет дело с девственницей, перепутало все его мысли, и он лишь сейчас подумал о странном эпизоде.
То, что хозяйка Колетт приехала из Бостона — города, где его однажды арестовали из-за девушки с фиолетовыми глазами, — не могло быть случайным совпадением. Если он прав в своих догадках — скоро это выяснится, — то, как любил говорить Мартин, зачем напрашиваться на неприятности? Они и так слишком часто приходят без приглашения.
Несколько минут назад тетя Бенита сообщила, что отец зовет Тори к себе по какому-то важному делу. Она должна зайти к нему до прибытия гостей. Тон послания не сулил ничего хорошего, и Тори забеспокоилась. В последнее время все шло наперекосяк.
Умиротворенность, которую она ощущала совсем недавно, исчезла, ее прогнали невероятные события этого дня. Вернувшись в асиенду, девушка тотчас забралась в бронзовую ванну, до краев наполненную горячей благоухающей водой, но по-прежнему чувствовала прикосновения его рук, обжигающие поцелуи. Господи, она, верно, сошла с ума, если предложила себя ему… точно жертвенное животное.
Он мгновенно овладел ею, не задавая вопросов до того момента, когда уже было слишком поздно. Но врожденная честность Тори требовала признать, что ее с самого начала тянуло к Кинкейду; с первого момента, когда он прикоснулся к ней в саду, она постоянно думала о нем, представляла, как он дотрагивается до нее. Возможно, она не понимала до конца странное, неистовое желание, которое заставило ее отдаться Кинкейду, но все же не могла отрицать его.
Она закрыла глаза и вздрогнула. После возвращения Тори постоянно беспокоила мысль о том, что нечто важное остается скрытым, ускользает от нее. Но что именно? Она нервничала, зная, что должна что-то вспомнить.
— Maotresse?
Открыв глаза, Тори повернулась и увидела стоящую в дверном проеме Колетт; светильники еще не горели, и служанка находилась в тени. Пришло время одеться к обеду и встретиться с отцом; Тори боялась предстоящего вечера.
— Да, Колетт. Я знаю — пора приготовиться.
— Oui. Один гость уже пришел.
— Гость?
— Oui. Лейтенант Брок.
— О Господи, я совсем о нем забыла!
Тори подошла к зеркалу и хмуро посмотрела на отражение стоящей за ее спиной Колетт. Французская служанка была слишком самоуверенной и дерзкой, ее следует поставить на место. Тори захотелось наказать девушку.
— Он уже здесь?
— Oui. Рамон провел его в гостиную. — Колетт лукаво посмотрела на свою хозяйку. — Он сказал, что вы пригласили его. Рамон очень удивился, услышав это.
— Да, я его пригласила. Почему бы и нет? В конце концов, он держался очень любезно на пароходе и знает, что я уже помолвлена.