– Могу в этом поклясться, – сказал Гидеон. – Я был свидетелем их появления и видел аппарат, возникший в воздухе над склоном холма в долине, в пяти лигах от Бэслоу-Холла. Дети держались на этом устройстве благодаря неведомой силе. По прошествии некоторого времени природа этой силы переменилась. Притяжение сменилось отталкиванием, аппарат подбросил мастера Питера и мистрис Кэйт в воздух, и они упали на землю. Я даже испугался, решив, что они мертвы. А также могу поклясться, что они не понимали, как все это с ними случилось. Они только спрашивали, могут ли вернуться домой к своим семьям.
– Значит, вы не помнили, как промчались сквозь годы? – спросил сэр Ричард. Питер и Кэйт покачали головами.
– А эта обнаруженная вами способность, которую вы называете… раствориться, проявляется сама по себе, или вы можете ее контролировать?
– И то, и другое, – ответила Кэйт.
– Хотя прошло всего несколько дней с тех пор как мы оба растворялись, сами того не желая, – сказал Питер, – мы будто бы… обосновались в 1763 году. Но оказалось, легче растворяться по желанию – особенно хорошо это получается у Кэйт…
– Одна беда, – перебила его Кэйт, – попадая в наше время, мы можем оставаться там лишь несколько минут. Нас затягивает обратно в ваш век. А если этому начинаешь сопротивляться, то становится очень больно…
– Вы хотите сказать, что аппарат может доставить вас обратно? – спросил сэр Ричард.
– О-ох! Даже и не знаю… – Кэйт помолчала. – Если бы здесь был мой папа, он бы ответил на ваш вопрос! Да, мы не знаем. Может быть…
– Вы полагаете, аппарат необходим для вашего возвращения в двадцать первый век?
– Мы не можем, растворившись, остаться дома. Значит, без аппарата нам не обойтись.
Сэр Ричард откинулся на спинку кресла и пригладил волосы.
– Поразительно… – сказал он. – Совершенно поразительно. Насколько безгранична тайна жизни… Что ж, мой дорогой преподобный, что вы думаете об этом?
– Сэр, мой разум старается найти смысл во всем том, что я услышал. Когда я первый раз увидел мастера Скокка и мистрис Дайер, я почувствовал определенную… странность… в их одежде и манере говорить, но я в своей жизни не слышал ничего более поразительного! Тем не менее я хорошо разбираюсь в людях, и у меня складывается мнение, что эти дети не намереваются вводить нас в заблуждение. В противном случае мы все выжили из ума и просто обманываем друг друга, сидя по доброй воле в кабинете сэра Ричарда и разговаривая о путешествии во времени…
– Если хотите, – предложила Кэйт, – мы можем попытаться раствориться прямо здесь.
Она посмотрела на Питера, но он покачал головой.
– Я не уверен, что у меня сейчас получится…
Кэйт, шурша голубым шелковым платьем, встала. Она неподвижно стояла, закрыв глаза. Питер наблюдал за реакцией сэра Ричарда и преподобного. Даже не глядя на Кэйт, мальчик чувствовал пульсацию времени, когда Кэйт стала переходить из одного века в другой. Он вытянул руку по направлению к ней и понял, что Кэйт потянет его за собой, как в Ковент-Гардене. Он отдернул руку. Очертания Кэйт уже расплывались. Вот она стала прозрачной, будто изображение на кисее, и сразу после этого пропала.
Преподобный перекрестился, на лбу сэра Ричарда выступили бусинки пота-он выглядел очень испуганным.
– Что за дьявольщина? – задыхаясь, произнес сэр Ричард.
– Это не дьявольщина! – взорвался Питер. – Это не какая-то черная магия, если вы это хотите сказать. Кэйт не ведьма! Это наука! Физика! Что-то связанное с силой притяжения, или с темной материей, или с тем и другим вместе. То, чего вы не понимаете, вовсе не обязательно должно быть дьявольского происхождения. Ведь так?
Гидеон положил руку на плечо Питера.
– Успокойтесь, мастер Питер. Было бы удивительно, если бы исчезновение Кэйт не вызывало ужаса в человеческой душе, когда это видишь в первый раз. А что, даже вы…
– Простите, сэр Ричард, – сказал Питер. – Я нечаянно сорвался… Теперь вы знаете всю правду. Не хочется быть сожженными, как ведьмы. В конце концов, мы могли бы рассказать об изобретениях, которые будут менять мир, о будущих войнах. Вы можете узнать, какая страна станет самой могущественной на земле… Я не знаю, что происходит со временем, но я совершенно уверен – мы не должны говорить о будущем. Во всяком случае, если что-то и рассказывать, то как можно меньше…
Сэр Ричард был слишком потрясен, чтобы гневаться на Питера. Он просто тупо смотрел на то место, где только что находилась Кэйт. Однако преподобный был более внимателен.
– И какая же страна будет самой могущественной в мире? – спросил он.
– Вы мне не поверите, преподобный Ледбьюри. В любом случае я этого не скажу, так как это может изменить будущее.
– Даю слово чести, – ответил преподобный, – что не поверю ни одному вашему слову, не скажу ни одному человеку и не предприму никаких действий из-за услышанного. Достаточно, мастер Скокк? Пожалуйста, мне хочется узнать все до того, как этот сон закончится.
– Ну что ж, хорошо, – сказал Питер, увидев нетерпеливое выражение лица преподобного и решив ему не отказывать. – Англия скоро потеряет контроль над Америкой, и Америка станет самой богатой и самой могущественной страной на земле.
– Америка? Чепуха! Нет, я в это не верю! – покраснев, воскликнул преподобный. – Более могущественная, чем Англия?
– Намного.
– Более могущественная, чем Франция?
– О да, намного.
– Так, хорошо… Мне это не нравится… Право слово… Америка!.. Да никому я этого не расскажу, не то меня повесят.
– И Америка построит космический корабль, который доставит людей на Луну.
– Все-таки мне снится сон, – сказал преподобный.
– Ив будущем, – вмешался Гидеон, – не обрекают слабых и бедных на нищенскую или преступную жизнь, не вешают людей за кражу еды и не позволяют детям голодать.
– Посмотрите! – внезапно закричал сэр Ричард. – Мистрис Кэйт!
Как проявляется фотография в растворе фиксажа, так начала материализоваться Кэйт. Это было потрясающее зрелище! Один Питер ощутил легчайший толчок, когда Кэйт снова возникла в 1763 году.
– Питер! – тут же воскликнула излучающая счастье Кэйт. – Они знают, что мы растворяемся! Наши родители, похоже, знают, что мы живы! Они не сдаются!
– С чего это ты взяла?
– Там есть один офис. На углу, где делают ксерокс. В офисе у раскрытого окна сидела девушка. Она читала газету и курила. Сначала она меня не видела, а я просто стояла и смотрела на нее. Потом девушка почему-то подняла глаза и заметила меня. Она была так поражена, что забыла выпустить изо рта дым и закашлялась. Потом девушка показала мне первую страницу газеты.
– Это ты? – пробормотала она.