— Никакой другой джинн, включая моего собственного отца, похоже, не отваживается вступить в схватку с Иблисом, — сказал голос. — Поэтому я решила искать помощи у мундусян. У премьер-министра. Но теперь-то я вижу, что он — совсем не тот человек, каким представляется издали. Моя мама будет очень разочарована, когда я ей все расскажу. Она-то вечно им восхищается. А восхищаться тут нечем. У него вообще нет никакой власти.
— У тебя осталась последняя возможность, — сказал Нимрод. — Уходи.
— Запали мою лампу! — Девица глумливо хихикнула. — Что это за глава страны, если он никого не может посадить под стражу? Вот пусть и расплачивается теперь за свое слюнтяйство! Вонючий политический скандальчик ему обеспечен. — Она расхохоталась. — Я об этом позабочусь. Вот увидите!
— Ты сама сейчас получишь столько вони, что нанюхаешься на всю оставшуюся жизнь, — рассердился Нимрод.
— Пугать меня вздумал?
— Сама увидишь.
Нимрод поджег первый усик. Поскольку джинн внутри премьер-министра был полностью обездвижен заклятием и мистер Уидмерпул не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, резкий запах и частицы паленой шерсти беспрепятственно проникли через ноздри в носовые пазухи, оттуда — в легкие и, наконец, в кровь премьер-министра.
— А-а-ай! Прекрати! Ужасный запах! Убери это!
— Ты сама просила повонять. — Нимрод положил испепелившийся усик обратно в пепельницу, поджег следующий и снова поднес к ноздрям премьер-министра. Потом еще один… и еще… Кровь мистера Уидмерпула быстро несла микроскопические частицы паленой шерсти к шейным лимфоузлам, а затем и в мозг. Вонь паленой шерсти была уже нестерпима, так что Лусинда Уидмерпул инстинктивно закрыла руками и нос и рот. Но то, что произошло в следующий миг, заставило ее забыть о запахе.
Кровать оторвалась от пола и начала подниматься вверх!
Дочка премьера ошалело уставилась на кровать. Тридцать сантиметров. Еще тридцать. Целый метр! На кровати лежал ее отец и сидел мужчина в красном костюме, но их вес ничуть не мешал кровати парить в воздухе. Мужчина продолжал совать в нос отцу горящий кошачий ус, а кровать поднялась еще чуть выше и зависла — как на представлении фокусника в цирке или кабаре.
— Господибожемой! — выдохнула миссис Уидмерпул, а пресс-секретарь несколько раз громко выругался.
— Ни о чем не волнуйтесь, милая леди, — сказал Нимрод, поджигая шестой волосок. — Сейчас наступила так называемая стадия ковра-самолета. Это момент в процессе изгнания джинн, когда его… или ее желание улететь становится почти нестерпимым. Почти. Впереди — еще один усик.
— Господибожемой! — повторила жена премьер-министра, которую не так тревожило парение кровати, как то, что обнаружилось под кроватью на полу: недоеденные куски пиццы, старые газеты, состриженные ногти, несколько документов с пометкой «совершенно секретно», несколько непарных носков, штраф за нарушение правил стоянки, пара грязных трусов, фотография Ее Величества с автографом, несколько жеваных жевательных резинок, несколько иностранных монет (главным образом французских франков) и сломанная теннисная ракетка.
— Отойдите, мадам, — крикнул Нимрод, поскольку миссис Уидмерпул наклонилась, чтобы поднять фотографию королевы.
Мгновение спустя кровать внезапно вернулась на пол, а окно спальни распахнулось, выпустив на свободу невидимую джинниорку.
— Мы победили, — сказал Нимрод — Сейчас все выветрится.
Взмахнув рукой и пробормотав свое слово-фокус, он вернул подвижность премьер-министру, который уже более или менее походил на самого себя и, что еще важнее, заговорил своим собственным голосом.
— Что тут происходит? — нервно спросил премьер.
Нимрод встал и отошел от кровати, а доктор Варнакуласурия наклонился, чтобы проверить пульс мистера Уидмерпула и прослушать сердце через стетоскоп.
— Да я себя прекрасно чувствую, честное слово! — Премьер-министр улыбнулся дочери, которая вложила ему в руки его плюшевого медвежонка.
— Господин премьер-министр, — сказал Нимрод, — вы помните, что с вами случилось?
Мистер Уидмерпул смутился.
— Я думал, это дурной сон. Я не управлял своими действиями, не владел собственной речью. Точно кто-то в моей голове решал, что мне надо говорить или делать. — Он взглянул на пресс-секретаря, как будто проверяя, можно ли сейчас говорить столь откровенно. — Не кто-то, а девочка. Маленькая девочка, не старше моей дочки.
— А у этой девочки было имя? — спросил Нимрод.
— Не знаю. — Мистер Уидмерпул на мгновение задумался, потом пожал плечами. — Тина? — Он посмотрел на Нимрода. — Вам это имя что-нибудь говорит?
Нимрод покачал головой.
— Что ж, сэр, мне пора, — произнес он.
Все принялись наперебой благодарить Нимрода за чудесное спасение премьер-министра. Даже раздражительный пресс-секретарь разразился пылкой тирадой, состоявшей из множества «спасибо».
— Перестаньте, ерунда какая… — сказал Нимрод. — Меня совершенно не за что благодарить. Запали мою лампу! Это был мой священный долг. Я же англичанин. Я — патриот. Нельзя же позволить, чтобы премьер-министр Великобритании ударил в грязь лицом перед канцлером Германии. Нет уж, пусть смеются над французским президентом, а не над нашим премьером.
Доктор Варнакуласурия проводил Нимрода в вестибюль и с превеликим уважением еще раз поцеловал ему руку.
— Мой отец, факир, рассказывал мне о джинн и об их могуществе, — сказал он. — Но, сэр, к моему огромному стыду, я мало верил его рассказам. Я же ученый, сами понимаете. Я не суеверен.
— И все-таки сюда меня привели именно вы.
— По правде говоря, я так до конца и не верил, что вы сможете помочь. Пока кровать не поднялась в воздух. Ну и, разумеется, меня потрясло, как вы из ничего сколдовали зажим для носа. Не говоря уж о рыбе для Бутби.
— Закатай меня в бутылку! Это же просто рыба, а не золотой слиток, — скромно сказал Нимрод.
— Но вы с таким же успехом могли сколдо вать и золото, верно? И вы смогли изгнать джинн из тела мистера Уидмерпула! Ведь и у этой девчонки огромная сила! Подумать только — сколько бед она могла натворить!
— Нам всем повезло, что у нее нет никакого опыта в такого рода делах. Однако если она — Тина или как там ее зовут — сумела завладеть речевым центром премьер-министра, это уже кое-что… Да, дров она могла наломать немало. — Нимрод посмотрел на часы. — Я, пожалуй, отправлюсь ее поискать. Она провела несколько часов в чужом теле и теперь может нуждаться в помощи — ей же надо найти свое собственное тело. А тела в нашем мире долго на месте не лежат, их подбирают и увозят. Даже в Лондоне. — Нимрод широко улыбнулся и хлопнул доктора по плечу.
— Скажите, — начал доктор Варнакуласурия, снимая очки, — это правда, что вы… Вы действительно можете выполнить три желания?
Нимрод понял, куда клонит собеседник: