— Том говорил мне, что ты выказала ему свою доброту, — сказал Дегтярник, будто оправдываясь.
Когда Кэйт поднялась, Дегтярник уже исчез за деревьями.
— Том? — удивилась Кэйт.
— Мог бы разрезать и мой шнур! — сказал Питер.
— Питер! Ты очнулся!
— Просто не верится. Двадцать четыре часа в двадцать первом веке, и теперь снова в 1763 году!
Мы в нескольких сотнях ярдов от того места, куда приземлились в первый раз!
— По крайней мере в этот раз понятно, что мы не в Австралии…
— Я точно знаю, где мы находимся, — сказал Питер. — И знаю, как отсюда дойти до Хоторн-Коттеджа.
— До дома Гидеона?
— Да.
— Ты слышал, что сказал лорд Льюксон о Гидеоне и Дегтярнике?
— Я этому не верю.
— Я тоже.
Хотя и с трудом, но Кэйт все же развязала узел шнура на руках Питера. Они шли молча, разговаривать не было сил. На холмах паслись овцы; поблескивая на полуденном солнце, летали пушинки чертополоха. Кэйт задала Питеру только один вопрос:
— А мой папа назвал тебе тайный код другой машины?
— Я видел, что он его набирал, но не обратил внимания, на какие цифры он нажимал, — ответил Питер.
— Ох, стыд и позор.
— Но по крайней мере и Дегтярник не знает их. Помнишь, что говорила доктор Пирретти — что видит в тебе огорчающие ее изменения. Тебе не кажется, что ты стала выглядеть… как будто немножко полинялой, а?
Эти слова привели Кэйт в ужас.
— Полинялой!
— Вероятно, все дело в освещении… — быстро сказал Питер.
— Нет, мне не кажется, что я выгляжу полинялой!
— Вероятно, она так сказала, чтобы заставить Дегтярника изменить свои намерения…
— Что ж, но ведь это не сработало, да? — рявкнула Кэйт. — Мы снова вернулись туда, откуда начинали.
И Кэйт быстро обогнала Питера и пошла вперед, но при этом вытянула руки и стала внимательно их рассматривать. Она не понимала, что имел в виду Питер. Правда, в глубине души ее что-то смущало. Изменения были еле заметны, но она уже не была той девочкой, которая явилась первый раз в 1763 год. Тогда ведь она и не представляла себе, какое путешествие они совершили. А теперь представляет. Конечно, что-то изменилось. Но что именно? Светило жаркое солнце, но от растущего чувства страха Кэйт стало холодно, она ощущала себя совершенно опустошенной.
Питер шел за Кэйт, смотрел на ее спину, разглядывал волосы, завязанные в конский хвостик, который болтался из стороны в сторону. Ссутулившаяся Кэйт еле двигала ногами. Пролетела стая ворон, и Кэйт оглянулась вслед пролетевшим птицам, будто искала у них поддержки. Питер задумался о том, как его дубликат, взрослый Питер, вел себя с Кэйт. Питер видел, что она устала и испугана, и знал только, что должен скорее привести ее к Гидеону, в Хоторн-Коттедж. Впервые в жизни Питер чувствовал ответственность за кого-то, и это помогало ему справляться с собственными страхами.
— В 1763 году не так уж плохо! — крикнул он Кэйт. — И мы придумаем, как вернуться домой… И даже если нам это не удастся, то твой папа и доктор Пирретти сделают новую антигравитационную машину. Они нас не бросят!
Кэйт только кивнула и поплелась дальше, щуря глаза от яркого солнца. Питер вприпрыжку побежал вперед, чтобы догнать ее. Он даже подумал, что она плачет, но когда Кэйт остановилась и обернулась, на ее веснушчатых щеках не было следа от слез. Увидев силуэт Кэйт на фоне залитого светом дербиширского пейзажа, Питер вдруг осознал, что Кэйт будто уменьшилась. Словно ее ничто крепко не связывало с этим миром. Как если бы поток времени вымывал из нее жизнь. Питер чуть поколебался, поскольку ему было нелегко сделать такой жест, но потом обнял ее одной рукой. Кэйт опустила голову ему на плечо, они остановились, глядя, как теплый ветерок проходит волнами по сухой траве, полной сверчков и диких цветов. Потом Кэйт сняла с себя руку Питера и зашагала вперед.
— Все будет хорошо, Кэйт! — крикнул Питер, но Кэйт ничего не ответила.
Когда наконец показался Хоторн-Коттедж, Питер почувствовал, будто вернулся домой, и припустился бежать вниз по холму. Но Кэйт вдруг закричала, как от сильной боли. Питер оглянулся и увидел, что она упала на колени и схватилась за грудь.
Питер кинулся к Кэйт. Вокруг он не увидел ничего пугающего. Он и не слышал ничего — кроме ветра, свистящего в высоких травах.
Питер опустился на колени рядом с Кэйт. Что случилось? Что так сильно, так внезапно подействовало на нее? Для сердечного приступа она слишком молода…
— Ты этого не чувствуешь? — еле слышно спросила она. — А меня как будто разрывают на части!
— О чем ты? Я ничего такого не чувствую!
— Нет, и ты должен это чувствовать! — Кэйт почти кричала. — И оно все ближе и ближе…
— Пойдем, — быстро сказал Питер, встал и попытался поднять ее. — Отсюда до Хоторн-Коттеджа не больше двух минут ходьбы.
Но Кэйт вывернулась, бросилась на землю и скрестила руки над головой. И все-таки Питер, схватив за запястья, поставил Кэйт на ноги.
— Прекрати! — крикнул он. — Ты хочешь показать, какая ты трусливая? Что бы ни происходило, нам лучше быть в доме, даже если Гидеона сейчас там нет…
Все то короткое расстояние, которое оставалось пройти до Хоторн-Коттеджа, Питер то тащил, то нес Кэйт. На скрип открываемых ворот в окне появилась светловолосая голова Гидеона Сеймура. Как только он увидел, что за гости идут по дорожке к дому, по лицу его пробежало выражение заботы и участия. Ему не нужно было объяснять, что случилась какая-то беда, он видел, что Кэйт с трудом перебирала ногами. Гидеон выскочил из дверей и помчался к ним.
— Мои глаза меня не обманывают? — воскликнул он. — Я думал, что больше никогда вас не увижу!
Обессиленный Питер наконец отпустил Кэйт, и она соскользнула на землю и тут же опустила голову на руки. Видно было, что у нее отчаянно болит голова.
— Я так рад, что ты здесь, — прошептал Питер. — Я не знаю, что такое с Кэйт — похоже, она заболела.
Гидеон присел на корточки рядом с Кэйт.
— Мисс Кэйт! — мягко сказал он. — Что вас беспокоит?
Кэйт посмотрела на него, хотела что-то сказать, но не произнесла ни слова.
— Простите меня, мисс Кэйт. Будет достаточно времени, чтобы все объяснить, — позвольте сейчас внести вас в дом.
Гидеон подхватил Кэйт на руки, но стоило ему сделать шаг к коттеджу, как Кэйт пронзительно закричала.
— Оно здесь! — кричала она, пряча лицо на груди Гидеона.
Гидеон и Питер обменялись тревожными взглядами и посмотрели на сад, полный цветов и пчел. Что же ей привиделось?
И тут они все поняли.