Старик Потапыч, петушок и Андрюша следили молча, как лицо Пирлипатова превращается в звериную морду.
– Где труба? – заорал он яростно, тряся над полом стариковский подарок. – Куда вы дели мою трубу?
Старик Потапыч развел руками.
– Есть такое мудрое правило, – наставительно произнес он. – Кто его придумал, не важно, но работает оно как часы. Правило левой ноги – может, слышали? А иначе, защита от некоторых нечестных личностей, возомнивших, что они пуп земли. Представляете, попади такая трубочка в ваши руки, каких глупостей с ее помощью вы натворили бы! Ведь эта трубка – инструмент тонкий, и расстроить его можно в одно мгновенье такими грубыми руками, как ваши…
– Ничего не желаю слушать! – остановил его Пирлипатов. – Коготь, Ноготь, Локоть, ко мне, на помощь! Меня ограбили! Скорее сюда!
За стеной загрохотали шаги. Это верные помощники Пирлипатова, отозвались на крик хозяина.
И вот тут, хотите верьте, хотите нет, случилась вещь действительно фантастическая, в сравнении с которой события, описанные нами до этого, покажутся обыденными и пресными.
Помните, придя в «Лавку древностей», первое, что Андрюша увидел, это старые кожаные штаны, принадлежавшие Борису Гребенщикову. Так вот, когда топочущий Коготь пробегал мимо крючка со штанами, они упали на него со стены и туго-натуго скрутили штанинами спешившего на помощь помощника.
Ноготь тоже не ушел далеко. Его накрыла, как ястреб суслика, широкополая шинель Кузьмича из «Особенностей национальной охоты».
Довершила же акт возмездия выставленная в отдельной витрине правая кроссовка Шнура, лидера популярного «Ленинграда». Она пулей выстрелила по Локтю, и он всей тушей повалился на саркофаг, расколов его на сотню фрагментов. Потревоженная мумия фараона в наказание за недосмотренный сон саданула негодяя под дых, и тот рухнул как подкошенный на пол.
Всю эту короткую сцену отразили мониторы охраны, установленные в кабинете у Пирлипатова.
Видя, что дела его плохи, Пирлипатов прокричал: «Фас!» – и попытался натравить свое кресло на коварных посетителей кабинета. Но кресло-лошадь итальянской работы, вместо того чтобы наброситься на клиентов, так лягнула своего бывшего седока, что тот колбаской откатился к стене.
Молчавший до поры петушок выразительно взглянул на хозяина.
– Может, и его, как Дадона? – хитровато предложил он. – Клювом по лбу, и уноси готовенького?
– Рано, птица. А Сережа Овечкин? – возразил петуху хозяин. – Где заложник? – спросил он у Пирлипатова, грозно глядя на того сверху вниз. – Если вы не отдадите Сережу, мы применим другое правило: древнее китайское правило, как при помощи веревки и палки получить у обвиняемого признание.
– Не посмеете! – сказал Пирлипатов, сбрасывая с себя и корзину и торбу великаньих размеров. – Пытки по закону запрещены! И не знаю я никакого Сережу! Не докажете, что он у меня!
Произнеся эту яростную тираду, Эрдель Терьерович облокотился рукой о памятную доску из мрамора, приготовленную для своей будущей славы.
Не успели незваные посетители и глазом, как говорится, моргнуть, как доска была отброшена в сторону, открыв их изумленному взору маленькую железную дверцу, спрятанную в стене за доской.
Еще секунда, и Пирлипатов исчез, показав всем на прощанье язык.
На что рассчитывал лукавый Эрдель Терьерович, скользнув налимом за потайную дверь?
Ну конечно, на свой редкостный аппарат, который был «из Англии присланный», то есть купленный когда-то на аукционе. Шар из вещества кейворита находился, как вы знаете, в том же месте, где был заперт Андрюшин друг. Этот шар был последним мостиком, способным соединить два берега: этот, зыбкий, на планете Земля, и другой, богатый и твердый, на планете из созвездия Ориона.
Пирлипатов на последнем дыхании вбежал в нужное секретное помещение.
Зрелище, которое он увидел, в переводе на язык экономики именовалось бы как «полный дефолт».
Наверное, такую картину наблюдали народы Севера после того, как над таежными сопками бабахнул Тунгусский метеорит.
Все было истерзано и разбито: мебель, камень, стекло, металл. А в стенке, как гигантский иллюминатор, зияла круглая оплавленная дыра.
С минуту Пирлипатов крепился, вдыхая обескровленный воздух, затем ноги его не выдержали и подогнулись в ослабевших коленях. И если бы не руки милиционеров, протянувшиеся к нему из пролома, он бы рухнул на грязный пол, как статуя отца всех народов, свергнутая со своего пьедестала.
Хозяина «Лавки древностей» подвела элементарная жадность.
Шляпа Мишки Япончика, которую всучил Пирлипатов знакомому из управления милиции в обмен на драгоценную трубочку, оказалась обыкновенной шляпой, а никаким не историческим экспонатом. На внутренней ее стороне собиратель обнаружил ярлык: «Фабрика шляпных изделий. Ленинград. Артикул такой-то». И стоила шляпа рубль.
Поэтому бригаду оперативников и направили в подозрительный магазин, торгующий подозрительными вещами.
И, надо заметить, вовремя.
Кстати, чуть позже выяснилось: практически все предметы, выставленные Пирлипатовым на продажу, тоже оказались подделкой.
Даже левая штанина штанов легендарного Бориса Гребенщикова была не настоящей, а липовой. Поэтому она и не выдержала, когда Коготь попытался освободиться. Хорошо, не подвела правая, не дала ему придти на подмогу.
Читателя, конечно, интересует, что же произошло с Сережей.
Не волнуйтесь, ничего страшного. Вы же знаете, Сережа Овечкин был очень упорным мальчиком, и не было такого препятствия, которого Сережа не одолел бы.
Поэтому, оказавшись запертым, первым делом он внимательно осмотрелся. И сразу же обнаружил шар, показавшийся ему очень знакомым. Фантастику Сережа любил, и, чтобы убедиться наверняка, что это знаменитый снаряд, описанный в романе Уэллса, мальчику хватило минуты. На то, чтобы усвоиться с управлением, времени ушло больше.
Короче, через пару часов сделанный из кейворита снаряд, проделав в стене дыру, вылетел со свистом из «Лавки древностей».
Скажем сразу: до Луны Сережа не долетел. Вещество, из которого шар был сделан, оказалось наполовину выдохшимся; Пирлипатову на международном аукционе подсунули некачественный товар. И это правильно: не всё же таким, как он, дурить головы простодушным гражданам. Когда-нибудь придется и самому напяливать дурацкий колпак. Жаль, что сам он в путешествии не участвовал. Нет, не в этом, а в другом – к Ориону.
Запаса силы в аппарате из кейворита хватило ровно на пятнадцать секунд. Перелетев через канал Грибоедова, он привидением мелькнул над домами и приземлился на тот самый сарайчик, в котором Лобов держал свой металлолом.
Сам сантехник в момент приземления мирно ужинал под спиленным топольком на расстоянии плевка от сарая. Он сидел на фанерном ящике и как раз макал вторую пельменю в банку с миргородской горчицей, когда что-то со страшной силой обрушилось на его сарайчик. Сарай сплющился и ушел под землю, а сверху вырос приличных размеров шар – похоже, из цветного металла. Оттуда вылез паренек лет двенадцати и быстрым шагом направился к подворотне.