— Ш-ш-ш, не так громко. Не стоит малышам знать, что отец настоятель в детстве жульничал. Непедагогично.
Трое малышей — Магам, Шилли и Юч — изо всех сил старались достать мешок засахаренных каштанов, привешенных к верхушке скользкого столба. Ничего у них не получалось. Каждый раз они соскальзывали по столбу, у основания которого под их лапами чавкала вязкая лужа из смеси мыла и растительного масла. Посовещавшись, они выработали хитроумный план. Кротеныш Магам выпрямился во весь рост, прижавшись к столбу и обхватив его. Юч вскарабкался на Магама и встал ему на голову. Оба крепко держались за столб. Шилли взобралась по спинам обоих на голову Юча и, держась одной лапой за столб, свободной старалась дотянуться до вожделенного приза. К сожалению, их общего роста не хватало, чтобы завладеть сладким мешком. Магам, державший обоих друзей, не мог пошевелиться, но не переставал кричать, подбадривая Шилли:
— Хур-р-р, Шилли, давай, давай хватай каштаны, хр-р-р-р.
— Никак, — стонала Шилли, — не достать, высоко, никак!
На шум, смех и крики болельщиков прискакала белка Фенна. Она легко вспрыгнула вверх по спинам трех малышей, мгновенно оказалась на голове Шилли и смахнула мешок со столба. Сделав в полете сальто, она вернулась на землю — даже не запачкавшись.
— Раз, два — и орешки у меня! — улыбнулась Фенна.
— Но это нечестно! — воскликнула Марта. — Правила требуют влезть по скользкому столбу, а не по спинам малышей. Отдай орехи, Фенна!
— Но я их добыла! — обиделась бельчиха.
Аббат покинул свое кресло и взял у Фенны мешок.
— Цель игры — достать орехи. Правила не принуждают обязательно лезть по жирному столбу. Но малыши так старались… Кроме того, ты использовала их спины. Да и не слишком ты уже на малыша похожа. Разве что поведением… Предлагаю разделить орехи на четыре части и всех четверых считать победителями, малышка Фенна.
Все шумно приветствовали решение отца настоятеля. Торан тем временем поймал свалившихся кувырком Шилли и Юча, а Хорти вытаскивал прилипшего к столбу Магама. Освобожденный маленький крот благодарно обнял своего спасителя:
— Хурр, добрый сэрр, спасибо, без вас я пропадом пропал бы.
— Во, во, ничего, не стоит благодарности, друг, — ответил Хорти, осматривая свою заляпанную одежду. Он покачал головой, поскользнулся и плюхнулся в липкую лужу под столбом.
На берегу пруда, в тени камышей, сидела пожилая белка, накинув на голову капюшон, должно быть, чтобы защититься от солнца. Белка охлаждала в воде ноги. Рядом с белкой примостилась не слишком крупная выдра, тоже под капюшоном. Сестра Портула подсела к ним, обмахиваясь листом щавеля:
— Замечательное будет лето!
Ответ выдры оказался несколько неожиданным:
— А чай на полдник уже давали, сестра?
Портула отмахнулась листом от особенно нахальной мошки и сообщила:
— Но сегодня чая не будет, ведь вечером нас ждет праздничный пир. Разве вы не знаете, брат?
Белка мечтательно вздохнула:
— Вот бы сейчас закусить тепленькой ватрушечкой с земляничным вареньем и кремовыми облачками!
В этот момент болельщики зашумели громче, и сестре Портуле пришлось напрячь голос:
— Скоро начнется гонка по стене. Первый приз, если мне не изменяет память, как раз чай с небесно-сливочным нектаром и какой-то выпечкой. Кажется, как раз с кремовыми облачками.
Белка вскочила неожиданно легко для ее возраста:
— Что ж, значит, я получу первый приз.
— Но среди участников много молодежи, — засомневалась сестра Портула.
— Молодежь не так стремится к чаю, сестра. Чаек будет твой, Саро, правда?
— Постараюсь, Браг. — Белка откинула капюшон. — И может быть, с тобой поделюсь.
Портула, удивленно раскрыв рот, уставилась на белку:
— Саро? Не может быть… Неужели?
Саро тепло пожала лапу сестры Портулы:
— Да, Портула, да, дорогая. А этот скрипучий старый пень — догадываешься, кто это?
— О, Благодатные Сезоны! Брагун!
И она побежала вприпрыжку, размахивая лапами и крича:
— Вернулись! Брагун и Саробандо вернулись!
— Слыхал? — Саро толкнула выдру в бок. — Меня полным именем величают. Не забыли, значит.
В спортивных играх наступил перерыв. Каждый хотел посмотреть на героев своих детских сказок. На пришельцев обрушился град поцелуев, объятий, лапопожатий, хлопков по спинам и по загривкам. Подходили все новые постаревшие товарищи и знакомые.
— Саро, разбойница кустохвостая, узнаешь Фреда? Теперь я Фред-привратник.
— Фред! Глазам не верю! Рада тебя снова увидеть.
— Брагун-бегун, хвастун и шалун! Где ты все эти сезоны шлялся, маленький кошмар?
— Ох, сестра Сетива, мэм, легче перечислить места, где я не шлялся.
— Малый Кэррол, медовая ложка, ты ли это?
— Друг Брагун, товарищ детства золотого… Только я теперь не ложка… гм… аббат все-таки… Но как я рад вновь видеть вас с Саро!
— А кто этот мощный парень?
— Хурр, я Магам, мэм, а вы вправду самая пренастоящая Саробарабандо?
Вдруг Брагун почувствовал, что оторвался от земли. Кто-то сжал его так, что перехватило дыхание.
— Брат, Браг, ты вернулся! — По лицу Торана ручьем текли слезы.
Чмокнув Торана между ушей, Брагун взмолился:
— Братец Торан, не раздави на радостях, у меня в глазах темно! Ох, здоровенный чурбанище ты мой!
Казалось, излияниям чувств конца не будет. То и дело слышались приветственные возгласы и восклицания вроде: «Это же надо же!..», «И кто бы мог бы подумать бы!..», «Ну и ну!..», «Нет, вы только посмотрите на них!..», «Наконец-то нагулялись!..»
Спринголд, Хорти и Фенна стояли в сторонке с кислыми физиономиями. Им, существам молодым и эмоциональным, казались странными проявления эмоций старшими обитателями аббатства. Спринголд разочарованно протянула:
— Да-а, теперь о празднике никто и не вспомнит. А первое место в гонке по стене, почитай, у меня в кармане было.
Фенна угощала друзей засахаренными каштанами, размышляя вслух:
— Вот, значит, какие они, знаменитые великие герои. Не так уж они и велики, как мы думали. Так… старички. Сморчки-боровички… Что скажешь, Хорти?
Хорти дернул плечом:
— Во, так что ж, сказка — ложь. Реально, типа старички-бытовички, во. Глянь, предки вроде почти отцеловались, подвалим поближе, оценим ходячую легенду.
Сестра Сетива как раз знакомила Брагуна и Саро с Мартой.
Брагун осторожно пожал зайчихе лапку:
— Марта? Хорошее имя. Вам идет. Вы совсем не похожи на нас в молодости. Вы, Марта, должно быть, слышали что-нибудь о наших хулиганских проделках.