Насколько это верно, не могу сказать даже сейчас. Все динозавры-спасатели склонны к преувеличению.

— Только прошу тебя, никому ни слова! Если коллеги узнают — мне конец! — Он вздохнул. — Осталось продержаться всего один год. Потом выхожу на пенсию. Но до тех пор надо держаться. А это непросто. Знаешь, тебя я заметил только потому, что ты толстый как бочка да еще синего цвета.

Мак обернулся и посмотрел на меня печальными глазами:

— Послушай, малыш, я хочу сделать тебе предложение. Оставайся со мной на этот год. Будешь моим навигатором, впередсмотрящим, моими глазами. Жилье и еду гарантирую. Посмотришь мир. Соглашайся! Чудесные спасения в последнюю секунду. Симпатичные девочки на краю гибели. Как тебе, а?

5. Моя жизнь у динозавра-спасателя

Свитер и штаны. Прежде чем я начал работать у Мака навигатором, он снабдил меня теплой одеждой. Нам с ним предстояло летать на большой высоте, где воздух разрежен, а холод такой, что не спасает даже самая толстая шкура, как у меня.

Мак высадил меня на вершине горы, а сам исчез. Через два часа он вернулся с одеждой — теплым красным свитером и синими штанами.

— Позаимствовал в деревне, — объяснил он. — Висели на дворе, и я их стянул с веревки. Но я не считаю это воровством. Возможно, когда-нибудь в будущем мы спасем их хозяину жизнь.

Когда смотришь на вещи сверху, они видятся совсем по-другому. За тот год, что я провел вместе с Маком, мне открылась масса разных полезных вещей, которые потом очень пригодились мне в моей дальнейшей скитальческой жизни. Раньше, например, я думал, что мир представляет собой чан с водой, по поверхности которой плавают малюсенькие островки. Во время полетов с Маком я не без удивления обнаружил, что мир круглый и только частично покрыт водой, остальное место занято обширными материками. Раньше мне бы и в голову не пришло, что бывает так много земли одним куском сразу. Иногда мы неделями летали над сушей, а моря все не было видно. Впервые в жизни я увидел могучие горные цепи, широкие реки, голубые озера и дремучие леса. Мы с Маком пролетели над полюсами, и меня поразило зрелище исполинских гор из сияющего чистейшего льда. Я познакомился с джунглями — бескрайним зеленым ковром, где из-под шапок раскидистых крон гигантских деревьев то и дело высовываются головы настоящих драконов. Мы кружили над действующими вулканами, греясь у гигантских кратеров с раскаленной лавой, словно у печки.

Коварные опасности. Мак показал мне пустыни, из песка и из разноцветных каменных глыб. Он не уставал посвящать меня во все тонкости геологической науки. Познакомил меня с альпийскими ледниками и торфяными болотами, барханами, плывунами и бездонными пропастями. Между тем интерес Мака к миру носил чисто профессиональный характер, за любым природным явлением для него прежде всего скрывалась опасность. В болота, топи и трещины можно провалиться, в коварных плывунах подстерегает мокрая смерть. Пролетая над лесом, Мак автоматически осматривал его на предмет наличия опасных зверей и лесных чудовищ, попутно рассчитывая возможность самовоспламенения стволов из-за засухи; реки мы изучали с точки зрения обитания в них пираний (бросишь в воду дохлую рыбу, если вода забурлит, значит, надо поставить на берегу предупреждающий знак); моря — с перспективы присутствия в них акул; озера — на предмет выявления змей, саламандр и крокодилов.

Сверкающий в лучах заходящего солнца айсберг представлял для Мака не завораживающее зрелище, а опасность, подстерегающую мореплавателя, чудесный лесной водопад — не освежающую прохладу, а ловушку для неопытного гребца, нагромождение облаков над островами в Карибском море — не удивительное атмосферное явление, а предупреждение о надвигающемся тайфуне. Даже неподвижная, мертвая пустыня под пристальным взором Мака оборачивалась полной смертоносных опасностей западней: прячущиеся под камнями плотоядные ящеры, ядовитые пауки, злые скорпионы, миражи, доводящие легковерного путешественника до безумия, жгучее, беспощадное солнце, расплавляющее мозги.

Спокойное море во время полного штиля не менее опасно, чем самый страшный шторм, ведь от жажды в стоячей водной пустыне ежегодно погибает еще большее количество моряков, чем под гребнями диких, разбушевавшихся волн. Скептические настроения Мака были продиктованы его ежечасной заботой обо всем и всех. Любая, большая или малая, тревога обязательно оставляла на его коже морщинку, с годами превратив его шкуру в настоящую карту забот.

У динозавров-спасателей своя собственная, очень сложная система слежения за миром. По правде говоря, мне так и не удалось в ней до конца разобраться. Вся планета у них делится на квадраты, за каждый из которых отвечает один птеродактиль. Время от времени квадраты перераспределяются заново. На всякий случай, чтобы не было привыкания.

Иногда Мак встречался с кем-нибудь из коллег на вершине скалы. Я тогда тихонько сидел в сторонке и слушал, как они обмениваются информацией, делятся последними новостями: кому какой квадрат достанется в следующем году, дают друг другу ценные спасательские советы, а иногда даже позволяют себе пару-другую сдержанных шуток. Дело в том, что все динозавры-спасатели по природе своей одиночки, и потребность в непринужденном общении напрочь отсутствует в их характере (касается всех особей этого вида без исключения).

Я между тем успел скинуть все лишние килограммы. Летая на спине у Мака, я не терял времени даром, а выполнял по пути всевозможные полезные упражнения: отжимания, круговые движения корпусом, «лодочку» и «велосипед». Иногда я цеплялся за когти Мака и подтягивался на них, как на брусьях. Он же, в свою очередь, обеспечивал меня правильным, полезным питанием. Посадив меня на верхушку какого-нибудь высокого дерева или горы, он улетал и возвращался обратно с полным клювом свежих фруктов и овощей. Потом мы сидели рядышком, молча жевали свой ужин и наслаждались чудесным видом заката. Вскоре я вернул себе прежний вес, да еще крепкие мускулы в придачу.

Я так и не понял, как Мак узнавал, что кому-то грозит опасность. Возможно, это был просто инстинкт. Обычно мы безо всякой цели кружили над нашим квадратом, пока Мак вдруг не вскидывал голову и не зависал в воздухе, отчаянно маша крыльями. «Есть работа!» — говорил он и резко менял курс. Мы долетали до цели, и тут к делу подключался я. Мне нужно было четко, с точностью до миллиметра, подвести Мака к клиенту. Используя вместо штурвала рога у него на голове, я управлял им, как летательным аппаратом. Или просто говорил, куда лететь: «Чуть левее, ниже, еще, правее, хватай!» Примерно так.

Спасения в последнюю секунду. Мы спасали путешественников из лап кровожадных лесных чудовищ, пока те еще не успели превратиться в отбивную котлету; спасали падающих в глубокие овраги и бездонные пропасти; вытаскивали моряков, потерпевших кораблекрушение, из ледяной воды и из зубов гигантских акул; спасали детей, заблудившихся в темном лесу, прежде чем им успевали заморочить голову болотные кобольды. Спасали мы и одержимых вулканологов, летевших в кипящую лаву, выхватывая их из огнедышащего жерла; вытаскивали случайных бедолаг из болот и зыбучих песков и, конечно же, выручали жирных, раскормленных простофиль, ставших жертвами коварного острова-плотожора.