С такими мыслями Джон сидел, ожидая окончания всех технических процедур, связанных с полной активацией его машины.
Наконец невнятный гул, издаваемый боевыми эскалаторами, стих, свет в рубке на секунду погас, затем включился вновь, и тотчас ажурные фермы обслуживания с ощутимым толчком отошли в стороны, освобождая корпус серв-машины.
— Доброе утро, пилот, — раздался в тишине приятный женский голос. — Все системы активированы. Тестирование окончено. Прошу разрешения на контакт.
Джон откинулся в кресле, позволив своему затылку утонуть в мягком подголовнике.
— Контакт разрешаю, — сухо произнес он.
В следующий миг пришли в движение механизмы пилот-ложемента. Кресло чуть изменило угол наклона, из-за подголовника поднялся шлем с дымчатым поляризованным забралом, на запястьях защелкнулись специальные захваты, позволяющие пальцам работать с вмонтированными в подлокотники сенсорными манипуляторами, но предохраняющие руки от соскальзывания в момент крена или перегрузки.
Последними защелкнулись магнитные замки страховочных ремней, и тут же специальный манипулятор поднял на уровень височного импланта толстый соединительный кабель с разъемом на конце. Одно точное движение — и длинные игольчатые контакты прошли сквозь отверстия в шлеме, соединившись с ответным гнездом, вживленным в височную область Джона.
Ошеломляющие ощущения нейросенсорного контакта с механизмами многотонной машины на миг помутили разум, затем секундная дурнота прошла, и Джон вновь начал воспринимать окружающий мир, но теперь его видение окружающего стало иным, — проходящие через височный имплант импульсы превышали обычный порог возбудимости нервных клеток, и мозг невольно переориентировался на обработку иных данных, не связанных с нервными окончаниями его собственного тела.
Он явственно ощущал каждый сервопривод огромной машины, чувствовал, как с глухим воем набирает обороты расположенный прямо под креслом гироскоп пространственной стабилизации, осознавал вес и мощь механических приводов, но и эти хлынувшие в разум импульсы обратной связи с исполнительными узлами «Ворона» быстро притупились — это модуль «Одиночки» постепенно понижал порог их напряженности, пока Джон вновь не ощутил свое собственное тело, не потеряв при этом восприятия систем серв-машины, которая теперь, после завершения синхронизации, стала органичным продолжением его внутреннего «я»…
— Как самочувствие, Джон? — осведомился голос.
— Все в порядке.
— Ты возбужден.
— Я знаю. Не вмешивайся. Никаких метаболических препаратов, ясно?
— Да. Ты дашь мне имя?
— Позже.
Кристаллосфера «Одиночки», спрятанная за облицовочной панелью пульта, сейчас искрилась мириадами огоньков, будто миниатюрная модель обозримой вселенной, в объеме которой вспыхивали и гасли мириады звезд. Джон знал, пройдет еще несколько минут, и кибернетическая система «Ворона» впитает в свои базы данных доступные для чтения участки его памяти и будет анализировать их, приспосабливаясь к психологии человека, занявшего место в кресле пилот-ложемента.
Джон постарался расслабиться, затем, полностью овладев своими эмоциями, отдал приказ:
— Включи канал связи с ведомой машиной для дистанционной активации систем.
— Готово.
— Стартовый импульс!
На экранах кругового обзора было отчетливо видно, как дрогнули фермы обслуживания, освобождая удлиненное тело второго «Ворона», и серв-машина внезапно покачнулась, словно оступившийся человек, с трудом удержавший равновесие.
— Сбой нейросенсорного контакта. Разум пилота заблокирован, — доложил голос киберсистемы.
— Повтори попытку. Увеличь уровень возбуждающих сигналов. Он должен очнуться.
— Принято.
* * *
…Он ощущал адскую боль.
Сознание застряло в черноте небытия, но последние травматические ощущения все еще жили в нем, заполняя разум.
…Инвар бежал, из последних сил преодолевая отделяющие его от спасительного люка метры. Изъеденный коррозией овальный провал в борту старого десантного корабля приближался слишком медленно, он отчаянно подумал, что уже не успеет… и точно, — что-то с невероятной силой ударило в спину, с невыносимым, отвратительным хрустом ломая пластины бронежилета, и Инвар, дернувшись всем телом, вдруг увидел, как неразорвавшиеся бронебойные заряды выходят у него из груди, забрызгивая стены узкого прохода кровавыми брызгами его собственной плоти…
Мир вдруг закрутился бешеной спиралью и погас, а когда ощущения вернулись, вокруг царил сумрак. Инвар не чувствовал собственно тела, лишь глаза воспринимали стробоскопические вспышки от частых выстрелов импульсной винтовки, и он понял, что это Джон ведет огонь куда-то в глубины коридора.
В этот миг Инвар отчетливо понял, что умирает, и наступившее просветление сознания сейчас оборвется навсегда, навеки…
— Джон… — едва слышно просипел он, сотрясаясь в конвульсиях. — Сделай что-нибудь… — окровавленные губы Инвара вдруг исказились. — Я так хочу жить… — на последнем дыхании выдавил он.
…Фантомная боль не отпускала, она затмила разум, образы прошлого хаотично менялись, закручиваясь ирреальным водоворотом стоп-кадров, но сквозь эти ощущения, рассеивая окружающий мрак, пробивалось что-то иное, требовательное, безапелляционное, словно неведомая сила настойчиво ломилась в его сознание, сметая шоковые ощущения смерти…
Неужели я выжил?.. Что со мной происходит? Реанимация?
Рассудок Инвара интуитивно уцепился за эту соломинку-мысль, но до полного прозрения было еще далеко, — слишком глубоким оказался затянувший его в свои пучины омут ощущений собственной смерти, и поверить в обратное, выкарабкиваясь из состояния небытия, показалось ему безнадежной попыткой затянутого под лед пловца пробиться сквозь мутную толщу льда к близкому, но недостижимому свету…
* * *
Джон наблюдал за «Вороном» Инвара, не пытаясь подключиться к прямому каналу передачи данных. Он тоже пережил когда-то подобное перерождение и знал, как нелегко выкарабкиваться из провального небытия, постепенно, по крохам собирая разбитое вдребезги сознание…
Заметив, как серв-машина Зори-Магира дважды едва не опрокинулась, судорожно отработав исполинскими ступоходами, он отдал приказание автоматике, и четыре прочные штанги с магнитным захватами на концах надежно закрепили «Ворона» на сборочной платформе, не позволяя ему рухнуть набок.
Прошли добрые четверть часа, прежде чем раздался очередной доклад системы:
— Есть нейросенсорный контакт. Пилот реагирует на внешние импульсы возбуждения.
— Постепенно понижай порог. Он должен сам осознать окружающее.
Еще некоторое время Джон провел в томительном ожидании, а затем случилось нечто невероятное, выходящее за рамки привычного понимания вещей, — он услышал тщательно синтезированный машиной голос Инвара: