Ничего приятного в том зрелище не находилось. Нечесаные седые лохмы музыканта свисали из-под черной шляпы до плеч, почти закрывая ему правый глаз; на левом у старика было бельмо. Затертое пальто шарманщика неопределенного грязного цвета пестрело неаккуратно наложенными заплатами; грубые ботинки, подвязанные веревкой, прохудились. На плече у старика прыгала обезьянка в красном ошейнике. Шкурку зверька покрывали то тут, то там розоватые проплешины, скорее от плохого ухода, нежели от старости. И вид у животного был такой же покорный, удручающий и безотрадный, как и у его хозяина.
И только шарманка в этом ансамбле выделялась красотой и новизной. Инструмент светился, сияя новеньким лаком; расписные картинки с цветами, барышнями, молодыми охотниками и оленями блестели на его стенках, будто смазанные маслом.
Шарманщик вращал ручку инструмента с таким благоговением, будто не шарманка служила ему, а он ей.
Песенка о Катерине заглушила для прапорщика все остальные звуки, проникнув, казалось, в самое его сердце, и не давала уйти.
Старик-музыкант истолковал внимание офицера по-своему. Он заискивающе обратился к Ландсбергу.
— Какую музыку желаете, господин? — спросил старик, оглаживая рукой инструмент. — Не возьмете ли гадательный билетец? Мой Петька вытащит вам будущее, — указывая на обезьянку, пообещал он.
— Отлично! — согласился Ландсберг. Завороженный блеском уличного органа, он сунул в карман руку и, вытащив всё, сколько захватила рука, отдал старику монеты.
Шарманщик радостно засуетился. Сморщенный кареглазый Петька, повинуясь знаку хозяина, вытащил из бархатного мешка записочку и, крутя хвостом, гримасничая и скаля зубы, протянул предсказание прапорщику.
Мимо трактира шли люди; чтобы укрыться от любопытных глаз прохожих, Ландсберг отошел в сторону и, развернув записку, принялся читать под гулкие вздохи и пиликанье шарманки.
Витиеватым почерком с завитушками на узеньком клочке бумаги было изложено следующее:
«Чрезъ страсть взаимную ты счастливъ будешь вечно». [4]
— Ага! — радостно воскликнул Ландсберг. Послание судьбы он истолковал в самую благоприятную для себя сторону: в том смысле, что надо ему теперь немедленно жениться, а вопрос с деньгами утрясется как-нибудь сам по себе. Ведь страсть-то его к Катеньке совершенно взаимна, вот уж в этом у него никаких сомнений не было!
Но вот точно ли он понял смысл записки? Может быть, расспросить старика и узнать, из какого стиха он эту строчку выписал? Нет ли там еще какого-либо знака?..
Притопывая ногою в такт «Шарман Катерине», которая как будто все громче звучала в его душе, он обернулся, чтобы поговорить с музыкантом, но увидел только его спину.
Подхватив на плечо шарманку, старик ушел в трактир, видимо, не терпелось ему славно угоститься на заработанные денежки.
Ландсберг поспешил вслед. Внутри питейного заведения царил полумрак. Огромный зал с рядом маленьких полуслепых окошек казался наполовину пустым. Но когда глаза Ландсберга привыкли к темноте, он все равно не нашел внутри шарманщика. Зато разглядел целый рой сомнительных личностей воровского и разбойничьего вида, которые зашумели и зашевелились при виде благородного офицера. Заметив, как все они поворотили навстречу ему испитые, порочные физиономии, Ландсберг вспомнил, что товарищи рассказывали о трактирах на Сенной — те славились глубокими подвалами, где обитало самое злое петербургское отребье. Воры имели обыкновение прятать здесь краденое и укрывать трупы. Не желая подвергаться неоправданному риску, прапорщик дал задний ход.
В конце концов, что ему этот старик? Все и без него ясно: шарманка подсказала прапорщику судьбу, а счастливый билетик подтвердил: женись!
«Буду жениться!» — сказал сам себе Ландсберг.
Купил у ближайшей старухи душистый букетик майского ландыша и с ним отправился к своей избраннице — говорить с ее батюшкой и делать предложение.
По дороге насвистывал песенку про «Шарман Катерину».
Все сомнения, мучившие досель, будто стерли изнутри большой губкой. Теперь он думал только о будущем счастье с Катенькой.
Тем же вечером прапорщик объяснился с девицей, получил от нее благоприятный ответ и застенчивый поцелуй в усы. Разговор с суровым Катенькиным отцом тоже удался.
Мало того! Отец невесты согласился дать приличное приданое, и это позволяло весьма кстати распутать сети финансовой ловушки, в которую военный угодил по своей беспечности.
«Ай да шарманка! — радовался про себя Ландсберг. — Наворожила дельно».
Слухи о женитьбе прапорщика разлетелись по городу, разошлись по знакомым и в полку. Все поздравляли счастливчика.
Получил известие и его кредитор — старик Власов, ростовщик, многим известный в тогдашнем Петербурге. Вот уже более трех месяцев Ландсберг избегал видеться с ним; каждая встреча их заканчивалась одинаково — офицеру приходилось, растоптав гордость, канючить об очередной отсрочке платежа, задабривать и умасливать оседлавшую его пиявку.
И вдруг они столкнулись в театре лицом к лицу: Ландсберг шел, окруженный приятелями, а кредитор был с какой-то пожилой дамой. Увидав ростовщика, прапорщик побледнел.
Он опасался публичного разоблачения. Толстосум вперил в должника острый глазок — и будто сердце его на крючок наживил.
— Приветствую, Карл Антонович! — сказал финансист с обычным своим хладнокровием. — Что не заходите ко мне? Давненько не были.
Ландсберг облился холодным потом и что-то невнятно мекнул, пожав плечами. Власов улыбнулся.
— Слыхал, женитесь скоро?
— Да, — ответил прапорщик, сжимая кулаки.
— Что ж… Будет и у меня ко дню свадьбы сюрпризик вам. Вот увидите, — проскрипел Власов, подмигнул Ландсбергу — весьма зловеще — и вернулся к своей спутнице.
Проклятые долги! Радостное возбуждение, царившее в душе прапорщика, сразу куда-то ухнуло, провалилось. Милые звуки «Прелестной Катерины», звучавшие все последние дни в его душе, рассыпались терзающим уши диссонансом.
А ведь закон на стороне кровососа, подумал несчастный Ландсберг. Стоит ему предъявить все мои векселя и расписки — и вместо свадьбы посадят в каменный мешок. Товарищи по полку сочтут бесчестным. А невеста… Какая невеста?! Да ведь тогда и свадьбы не будет. Отец Катеньки не отдаст свою единственную дочку за промотавшегося негодяя! Все.
Расстроенный, подавленный и злой Ландсберг бросил приятелей в театре, уйдя на середине представления. Что делать? Если б возможно было покончить с долгами до свадьбы. Не подвергать риску будущее счастье — свое и невесты. Избежать позора.
Но для этого нужны деньги, деньги, деньги! А где их взять?!