Резко поднявшись, он прислушался. Все тихо. Может, приснилось? Саймон напряг слух, но даже вампирское ухо не уловило ничего подозрительного. Саймон хотел снова лечь, и тут крики повторились, иголками вонзившись в уши. Кричали за пределами Гарда.
Вампир встал ногами на койку и выглянул в окно. Зеленая лужайка, далекий город, сияющий в темноте… Нет, не сияет он больше. Свет поблек, и над башнями поднимается тусклое облако. Вдоль улиц стрелками мелькают какие-то огоньки. В воздухе стоит запах гари.
— Сэмюель! — тревожным голосом позвал Саймон. — В городе что-то не так.
Снаружи захлопали двери, раздался топот сапог. Кто-то хрипло кричал. Саймон вплотную приник к решетке, чтобы увеличить угол обзора, и тут мимо пробежало несколько человек.
— Барьер пал! Барьер пал!
— Нельзя оставлять Гард!
— Забудь о Гарде! Думай о детях!
Постепенно крики нефилимов растаяли вдалеке.
Беззвучно хлопая губами, Саймон отпрянул от решетки.
— Сэмюель! Барьер…
— Знаю. Не глухой. — Голос Сэмюеля звучал уверенно, без тени испуга. В какой-то мере даже победно. Еще бы, ведь опальный Охотник оказался прав. — Валентин напал во время собрания Конклава. Умно.
— Гард укреплен… почему все убегают отсюда?
— Ты разве не слышал? В городе остались дети и старики. Охотники не могут бросить их без защиты.
Лайтвуды… Саймон вспомнил о Джейсе, об Изабель — о ее маленьком бледном личике в обрамлении черных волос, о смайликах в записке.
— Вы предупреждали… предупреждали Конклав, что Валентин нападет. Почему вам не поверили?
— Аликанте превратил барьер в религию. Не верить в его силу, могущество — значит не верить в собственную избранность, в защиту ангела. Разувериться в непроницаемости барьера значило признать себя примитивным.
Саймон снова приник к решетке, но дым снаружи сгустился, скрыв город сероватой завесой. Голосов слышно не было, только отдельные слабые крики разрывали ночь.
— Город, похоже, горит.
— Нет, — ответил Сэмюель. — Горит, скорей всего, Гард. Горит демоническим огнем. Валентин первым делом принялся бы за крепость.
— Но… — На языке вертелось одновременно множество слов. — За нами придут, правда? Консул или… Элдертри? Нас не бросят умирать?
— Ты — нежить. Я — предатель. Ради нас вряд ли почешутся.
* * *
— Изабель! Изабель!
Алек тряс сестру за плечи. Изабель очнулась и подняла на него взгляд: бледное лицо, похожее на белое пятно на фоне черноты, из-за плеча торчит изогнутый кусок дерева… Лук, тот самый, из которого Саймон застрелил высшего демона Авадона. Изабель не заметила, как подошел Алек, откуда он прибежал. Старший брат просто возник рядом, словно призрак.
— Алек, — тихим и срывающимся голосом обратилась к нему Изабель. — Алек, хватит трясти меня, я цела.
Алек отпустил ее:
— Мне так не показалось. — Оглядевшись, он беззвучно выругался. — Надо уходить с улицы. Где Алина?
Демонов поблизости не было. На крыльце одного дома кто-то сидел и громко, надрывно рыдал. Растерзанное тело старика никуда не делось — равно как и запах чудовищ.
— Алина… демон ее… хотел… — Изабель глубоко вздохнула и задержала дыхание. Она — Изабель Лайтвуд и ни за что не поддастся истерике. Ни за что. — Мы убили чудовище, а потом Алина бросилась наутек. Я пыталась догнать ее и не смогла. Демоны в городе, Алек. Как такое возможно?
— Не знаю. Скорее всего, барьер больше не действует. Когда я выбежал из дому, то застал четырех или пятерых демонов Они [10] . Один засел в кустах, и я убил его. Остальные скрылись и в любой момент могут вернуться. Идем домой быстрей.
Человек на крыльце по-прежнему рыдал. Его всхлипы преследовали Алека и Изабель всю дорогу до поместья Пенхоллоу. Демоны не появлялись. Зато слышалось эхо взрывов, воплей и топота ног… У крыльца Изабель обернулась и успела заметить, как из темноты между двух домов вылезло щупальце и схватило рыдавшую женщину. Плач моментально перерос в отчаянные крики. Изабель рванулась назад, но Алек силой увлек ее внутрь дома, захлопнул и закрыл на замок дверь. Стало темно.
— Я погасил огни, чтобы не привлекать монстров, — сказал Алек по пути в гостиную.
У лестницы, ведущей на второй этаж, сидел Макс, обняв колени. Себастьян приколачивал каминные поленья поперек разбитого окна. Закончив, он отложил молоток на книжную полку:
— Готово, на какое-то время демонов сдержит.
Присев рядом с Максом, Изабель погладила его по голове:
— Ты как?
— Никак. — Братишка посмотрел на Изабель широко раскрытыми испуганными глазами. — Я хотел глянуть в окно на улицу, но Себастьян велел лечь.
— Себастьян прав, — сказал Алек. — Снаружи демоны.
— Они еще не ушли?
— Нет, они еще в городе. Затаились где-то. Что дальше делать?
Себастьян нахмурился:
— Где Алина?
— Убежала, — ответила Изабель. — Это все я виновата. Надо было…
— Ты не виновата, — резко оборвал ее Алек. — И вообще, не время для самобичеваний. Я иду искать Алину. Вы трое остаетесь. Изабель, смотришь за Максом. Себастьян, ты укрепляешь дом.
Изабель тут же возмутилась:
— Я тебя одного не отпущу!
— Я старший. Как сказал, так и будет, — ровным голосом парировал Алек. — В любой момент могут вернуться родители. Чем больше народу, тем безопасней. Снаружи нас легко разлучить, а я на такой риск пойти не могу. — Он посмотрел на Себастьяна: — Понимаете?
Себастьян достал стило:
— Начерчу в доме знаки защиты.
— Молодец. — Алек вышел из гостиной. В коридоре он обернулся и на какое-то мгновение пересекся взглядами с сестрой.
— Изабель, — очень тихо позвал Макс, когда Алек ушел. — У тебя кровь на запястье.
Изабель совсем не заметила, как поранилась, но Макс был прав: кровь успела пропитать рукав белой куртки.
— Схожу-ка за стило, — сказала Изабель, поднимаясь на ноги. — Вернусь — помогу тебе с рунами, Себастьян.
Парень кивнул:
— Помощь пригодится. Я не большой спец по знакам.
Изабель не стал спрашивать, в чем же он тогда спец, и пошла наверх. Как она устала! Нарисовать бы руну подпитки. Изабель, если надо, сумеет, хотя Джейсу и Алеку, например, энергетические руны даются намного лучше.
У себя в комнате Изабель прихватила стило и еще кое-какое оружие. Заткнула клинки серафимов за голенища сапог и тут же вспомнила Алека, его взгляд на прощание. Не в первый раз брат с сестрой смотрели так друг на друга — Изабель привыкла, что Алек уходит туда, откуда может не вернуться. Привыкла давно и приняла как часть жизни. Только повстречав Клэри и Саймона, Изабель узнала: для обычных людей, оказывается, все не так. Смерть для них — отнюдь не привычка, они не чувствуют ежечасно ее ледяного дыхания на затылке. Как и многие Сумеречные охотники, Изабель презирала примитивных за мягкость, глупость и животную беззаботность. Теперь она задумалась: не происходит ли ненависть из зависти? Ведь как хорошо, когда не провожаешь близких, словно в последний путь.