– Саймону?
– Нет, мне неловко будить его днем, хотя он и говорил, что это не проблема, лишь бы только не видеть дневного света… Я звоню Изабель. Хочу узнать, что там с Джейсом.
– Не отвечает?
– Нет.
В животе заурчало. Клэри вытащила из холодильника персиковый йогурт и начала его есть, совершенно не чувствуя вкуса. Наполовину его опустошив, она вдруг вспомнила:
– Пойду посмотрю, что с Майей!
– Я сам, – сказал Люк. – Я вожак стаи, она мне доверяет. Я смогу утешить ее, если она опять плачет. Я мигом вернусь.
– Лучше не говори так, – попросила Клэри. – Когда обещаешь тут же вернуться, всегда что-то происходит.
Люк криво улыбнулся и вышел. Через пару минут он вновь появился в дверях с изумленным видом:
– Ее нет.
– Как нет?!
– Она сбежала, выскользнула потихоньку из дома.
Люк выложил на стол какую-то бумажку. Клэри взяла ее и прочитала наспех нацарапанные слова:
– «Простите. Ушла заглаживать вину. Спасибо за то, что вы для меня сделали. Майя». Ушла заглаживать вину? Что она хочет сказать?!
– Я надеялся, ты это знаешь, – вздохнул Люк.
– Волнуешься?
– Раумы – это ищейки. Они находят и доставляют то, что им приказано. Демон может все еще подстерегать Майю.
– Ой, кажется, я знаю, куда она пошла. К Саймону!
– У нее есть его адрес? – удивленно спросил Люк.
– Понятия не имею, – честно сказала Клэри. – Может, и есть, они сошлись довольно близко. Сейчас я ему позвоню!
– Ты вроде говорила, что неловко беспокоить его днем.
– В таких обстоятельствах не до церемоний.
Саймон взял трубку после третьего гудка. Голос у него был заспанный.
– Алло?
– Это я. – Клэри отвернулась от Люка скорее по привычке, чем из желания скрыть разговор.
– Ты ведь знаешь, что я теперь бодрствую по ночам, – простонал Саймон. – А днем сплю!
– Ты дома?
– Ну конечно, где мне еще быть? – Саймон окончательно проснулся, и его голос зазвучал обеспокоенно. – Что случилось, Клэри?
– Майя сбежала. Судя по оставленной записке, она собралась пойти к тебе.
– Она не приходила, – сказал Саймон с недоумением.
– Ты один дома?
– Да, мама на работе, Ребекка на занятиях. Ты уверена, что Майя собиралась ко мне?
– Позвони, если она…
– Клэри! – вдруг перебил ее Саймон. – Подожди… Похоже, кто-то пытается ворваться в дом.
Время шло. Джейс смотрел на стены своей тюрьмы, сотканные из серебряных струй, с чем-то вроде отстраненного интереса. Пальцы начали неметь, и это не сулило ничего хорошего, но ему было все равно. Интересно, знают ли Лайтвуды о том, что он здесь, или кого-то ждет неприятный сюрприз – войти в тренировочный зал и обнаружить здесь его. Хотя Инквизитор наверняка все предусмотрела и опечатала зал до тех пор, пока не разберется с пленником – так, как посчитает нужным. Наверное, Джейсу следовало злиться и даже бояться, но он не мог побороть безразличие. Все казалось каким-то далеким, лишенным смысла: Конклав, Завет, даже отец.
Джейс лежал на спине, уставившись в потолок. Вдруг он услышал негромкие шаги и тут же сел, озираясь. За мерцающей завесой стояла темная фигура. Вернулась позлорадствовать Инквизитор? Джейс подобрался, готовясь к отпору, и с изумлением различил знакомое лицо и темные волосы.
– Алек?!
– Да.
Алек опустился на колени перед светящейся стеной. Джейс видел его будто сквозь поверхность воды, подернутую рябью, – черты лица были то совсем четкими, то дрожали и расплывались вместе с вибрацией огненных струй.
– Объясни, Ангела ради, что это такое?!
Алек уже хотел коснуться сияющей стены, когда Джейс крикнул «Не надо!», машинально протянул руку, чтобы остановить его, но вовремя ее отдернул.
– Тебя ударит током. Если попытаешься пройти насквозь, может вообще убить.
Алек присвистнул:
– Я смотрю, Инквизитор настроена серьезно.
– Конечно, я ведь опасный преступник. Ты разве не слышал? – Это прозвучало очень едко, и Джейс с приливом жестокой радости увидел, как Алек отшатнулся.
– Вообще-то, я не называл тебя преступником.
– Нет, просто очень нехорошим парнем. Я делаю всякие нехорошие вещи – пинаю котят, показываю монахиням непристойные жесты…
– Сейчас не до шуток, – мрачно произнес Алек. – Все очень серьезно. Какая нелегкая понесла тебя к Валентину? О чем ты думал?!
Джейсу пришли в голову сразу несколько остроумных вариантов ответа, но он слишком устал, чтобы острить.
– Я думал о том, что он мой отец.
Алек, похоже, досчитал про себя до десяти, чтобы не взорваться.
– Джейс…
– А если бы это был твой отец, ты бы…
– Мой отец никогда не сделал бы то, что сделал Валентин!
Джейс вскинул голову:
– Твой отец делал ровно то же самое, что и мой! Наши родители – одного поля ягоды! С одной лишь разницей: твоих поймали и наказали, а моих нет!
Алек окаменел:
– С одной лишь разницей?
Джейс опустил глаза и посмотрел на свои руки. Пылающие кандалы явно не предназначались для столь длительного использования. На запястьях каплями выступила кровь.
– Я сейчас не о преступлениях Валентина вообще, – сказал Алек. – Не понимаю, зачем ты пошел к нему после того, как он поступил именно с тобой!
Джейс не ответил.
– Столько лет позволял тебе думать, что он погиб… – продолжал Алек. – Может, ты и забыл, каково тебе пришлось в десять лет, но я помню. Тот, кто любит, никогда бы так не поступил.
По рукам Джейса бежали тонкие струйки крови.
– Валентин обещал защитить всех, кто мне дорог, если я вместе с ним выступлю против Конклава, – тихо произнес он. – Сказал, что никто не пострадает – ни ты, ни Изабель, ни Макс, ни Клэри, ни твои родители. Сказал…
– Никто не пострадает? – насмешливо вставил Алек. – То есть не пострадает от его рук? Хороша защита.
– Я видел, на что он способен и каких демонов может призвать под свои знамена. Если он выставит против Конклава армию демонов, будет война. А люди на войне умирают… – Джейс поколебался и спросил: – Если бы у тебя был шанс обеспечить защиту всем, кто тебе дорог…
– Да какой еще шанс?! Чего вообще стоит слово Валентина?!
– Если он клянется именем Ангела, он выполняет клятву. Я знаю его.
– Значит, он обещал тебе это, если ты вместе с ним выступишь против Конклава?