— Ты сам-то это читал? — воззрился я на Береста.
— Лучше б-бы не читал! — Николай вдруг сел обратно в кресло за столом и обхватил голову руками. — Слушай, может мне п-пора в Сосновый б-бор, а? Отдохну, п-посплю, витаминчиков поем?
— Я бы тоже не отказался. От витаминчиков, — мне было не по себе. Это что, эпидемия какая-то?
— Эпидемия?! — он уставился на меня, как на провидца. — Д-димыч, ты гений! Конечно, эпидемия! Как же я с-сразу не сообразил?! — Берест снова вскочил, потом схватился за телефон. — Наденька, соедините меня, п-пожалуйста, с Клоковым, немедленно!.. Афанасий Иванович, родной, вы д-делали анализ на вирусы, там б-бактерии всякие?.. Не вы?.. И что?.. П-понятно… Спасибо, — он медленно положил трубку на место.
— Облом?.. — у меня неприятно засосало под ложечкой: ответ был написан у Николая на лице.
— В Сосновый б-бор. На недельку. А лучше на д-две, — Берест с надеждой уставился на меня. — Димыч, яблочек мне п-принесешь?
— Сам купишь! Не дрейфь, начальник, — я старался говорить бодро, но у меня плохо получалось, — прорвемся! Давай лучше подождем.
— Чего? Еще од-дного мертвеца? — Николай снова принялся набивать трубку табаком.
— Озарения, — я тоже вытащил сигареты. — Инсайта, как говорят экстрасенсы.
— Их бы устами… — отмахнулся Берест, раскуривая трубку. — Ладно, ты иди, а я п-попробую еще что-нибудь… озарить.
— О`кей, — я поднялся с тайным облегчением: мозгового штурма пока не предвиделось. — Привет Ольге! Держи меня в курсе.
— А ты меня — просто д-держи.
Я вышел в приемную и только там понял, куда мне надо было немедленно попасть, точнее, к кому.
На следующий день, едва дождавшись приличествующих девяти часов утра, я нетерпеливо набрал номер телефона, и пока в трубке пиликали длинные гудки, буквально чуть не лопнул от нетерпения. Наконец там сняли трубку, и знакомый чуть хрипловатый голос произнес:
— Слушаю, Золотарев!
— Доброе утро, Андрей Венедиктович! Это Котов. Помните?
— А-а, Дмитрий Алексеевич, рад слышать! Чем могу?
— Можете, Андрей Венедиктович, и даже очень, — я постарался придать голосу максимум загадочности, ибо мой собеседник был непростым человеком.
Он был магом. То есть, конечно, он был человеком, но очень и очень необычным. Вернее, человеком с весьма необычными способностями. Андрей Венедиктович был паранормом. Трудно сказать, мог ли он все, но, несомненно, был способен на многое из того, что мы называем колдовством, чертовщиной, небывальщиной и прочая. По крайней мере, набившие всем оскомину телепатия и телекинез, а равно и другие теле-, были для него вещами совершенно обыденными и нисколько не загадочными. Вдобавок, Золотарев был практикующим магом и вполне легально имел соответствующую лицензию на свой вид деятельности из сферы «прочих услуг», как значилось в его бумагах. Причем в графе «Экспертиза» стояло сакраментальное «соответствует». Не знаю, как для других, но для меня и по сей день остается загадкой: кто был тем гениальным экспертом, давшим заключение для лицензионной палаты о таком «соответствии»?
А загадочность как раз и была тем маленьким, но весьма существенным «пунктиком», на который Андрей Венедиктович, как говорится, клевал стопроцентно. На прочие вещи он мог и не отреагировать, а мне нужен был беспроигрышный вариант.
— Я весь — внимание, — откликнулся Золотарев, и я понял, что сработало!
— Андрей Венедиктович, может ли человек состариться за несколько часов на несколько десятков лет? — выпалил я единым духом и даже зажмурился в ожидании ответа.
Несколько томительно долгих секунд показались мне вечностью, но, в конце концов, я услышал долгожданное:
— Приезжайте! Жду.
Я летел в следственное управление как на крыльях, моля Господа об одном: только бы Берест оказался на месте, только бы он согласился!
Господь внял моим просьбам. Николай сидел в своем кабинете и рассеянно листал тощую папку с материалами дела Долгового-Володина. Результаты вскрытия обоих трупов дали однозначные выводы и позволили соединить оба случая под одним шифром.
— Коля, кончай депрессировать! — заявил я ему с порога. — Есть возможность разобраться с этим делом раз и навсегда!
— Это каким же образом? — хмуро поинтересовался он.
— Нужна консультация компетентного человека.
— Да? И кого же?
— Думаю, Андрей Венедиктович Золотарев как раз подойдет! — бухнул я и посмотрел на комиссара глазами невинного младенца.
— Чем же это интересно? Он же колдун какой-то, а может и шарлатан…
— Сам ты!.. А еще в погонах!
— Гражданин Котов!..
— Ладно, извини, — я взял стул и уселся на него верхом напротив этого «фомы неверующего». — Коля, здесь же у нас налицо самая настоящая паранормальщина, — принялся я внушать ему очевидные мысли, но Николай тут же перебил меня.
— Знаешь, фантастика — это твоя вотчина, а я — материалист! — он выпрямился на стуле, подумал и вытащил из внутреннего кармана заветную трубку и плоскую пачку «Герцеговины». — У меня на шее два трупа, и я обязан выяснить, откуда они взялись! Иваныч у нас голова, что-нибудь да нароет, и он обстоятельно принялся набивать трубку, а я, мысленно чертыхнувшись, полез за сигаретами. — Думаю, это какой-нибудь яд или облучение, или… паразит, высосавший из них все соки, а?
— Ерунда! Ты же сам в это не веришь?
— Ага, это, наверное, п-пришельцы, серые или зеленые, а может, и в к-крапинку?! — Берест не на шутку распалился и теперь дымил, что твой паровоз. — Димыч, я не верю! П-понимаешь? Должно быть этому какое-то нормальное, научно обоснованное об-бъяснение.
— За несколько часов на шестьдесят лет, — медленно сказал я, глядя на него в упор. — Паразит высосал? Паразит питается соками органов, в крайнем случае, кровью. Он должен был бы, ну, обезводить, обескровить трупы, но не состарить! — я говорил не столько для Николая, сколько для самого себя, как бы пробуя и отвергая одну гипотезу за другой, — Яд, в принципе, может привести к такому мощному истощению, но не за несколько часов! А облучение… Трупы ведь, наверняка, проверяли на остаточную радиоактивность и другую отраву? К тому же, со следами чужого присутствия ни в гостиничном номере, ни на стадионе, как я понимаю, так и не определились?..
— Нет, — помотал головой Берест, посасывая трубку и постепенно успокаиваясь. — За оба трупа сейчас г-генетики взялись: пытаются какие-то аб-беррации найти, что ли? Говорят, если, мол, найдем, значит, с-сами состарились. Медицинский артефакт называется…
— А если не найдут?..
— Ладно, — Николай резко выдохнул, как бы решившись на отчаянный шаг. — Даю тебе два часа и ни минуты больше! Потому как, сам знаешь, это превышение служебных полномочий, — он толкнул папку с делом в мою сторону. — Может у тебя что-то да нарисуется, все равно ведь никаких дельных мыслей больше нет. Валяй!