— Я еду в Вашингтон.
— В Вашингтон? Тот, что в округе Колумбия?
— На пару недель. Потом, возможно, вернусь. Работа предполагает деловые поездки.
Он подался вперед в явном недоумении.
— Поездки? А чем же ты будешь заниматься?
Она сглотнула.
— Буду работать на астрогеолога. В качестве его помощника.
Отец внимательно посмотрел на нее, прищурив глаза.
— Разве ты разбираешься в геологии?
— Это не геология, а астрогеология. Речь идет о планетах, пап. Даже скорее астрономия. Этот ученый руководит фирмой, которая консультирует правительство. — Она замолчала, вспомнив о договоренности. — Пару дней назад он зашел в ресторан, и мы разговорились. Он предложил мне поработать помощницей. — Глотнув кофе, она натянуто улыбнулась.
— Ну что ж, Эбби, это же здорово! И какова зарплата, прости за нескромный вопрос?
— Великолепная. К тому же там есть еще такой поощрительный бонус…
— Что-что?
— Поощрительная премия. Знаешь, при устройстве на работу иногда выплачивают поощрительную премию.
Он вновь сощурился.
— Да, но это касается людей, обладающих высокопрофессиональными навыками. А какими навыками обладаешь ты?
Эбби ненавидела врать.
— В Принстоне я брала курсы физики и астрономии.
Он посмотрел на нее в упор.
— Ты уверена, что там нет ничего противозаконного?
— Ну конечно! Послушай, через пятнадцать минут за мной приедет машина, так что нам пора прощаться. Но мне еще нужно тебе кое-что сказать…
— Машина? За тобой?
— Да. Вот такая услуга — транспорт до аэропорта. Я лечу в Вашингтон.
— Я хочу познакомиться с твоим работодателем. Хочу с ним поговорить.
— Пап, я уже выросла и могу сама о себе позаботиться. — Сглотнув, она посмотрела в окно.
Отец, нахмурившись, поставил кофе на стол.
— Я хочу с ним познакомиться.
— Познакомишься, обещаю. — Она показала в окно. — Взгляни-ка на гавань.
— Что? — Отец от волнения раскраснелся.
«Сейчас или никогда», — подумала Эбби.
— Погляди-ка, что это там на твоей стоянке?
Прищурившись, он посмотрел в кухонное окно и раздраженно заерзал на стуле.
— Опять там какой-то паразит болтается!
— Ох, чертовы курортники, — поддержала Эбби. Это была старая песня: летом отдыхающие частенько занимали пустующие места на причалах рыбацких лодок.
— Приплывают из Массачусетса как к себе домой.
— Надо узнать название судна и сообщить портовой инспекции.
— Обязательно. — Порывшись в газетнице, он достал оттуда бинокль и, щурясь, стал его наводить. — Что за черт?
— Ну, как оно называется?
— Что это за шутки?
Эбби уже не могла больше сдерживаться.
— Пап, да это же «Мареа II» — тридцатишестифутовый «Уиллис Бил» [41] с двухсотпятнадцатисильным двигателем «Вольво», отработавшим менее двух тысяч часов; построен в две тысячи втором на «Ар Пи Боутуоркс»: [42] подъемник ловушек, баки для сырой воды, полное рыболовное оснащение — словом, готов к работе. Он, конечно, не новый, но у меня было всего сто тысяч.
Бинокль в его руках задрожал.
— Черт… да как же?..
На улице раздался сигнал машины.
— Оп, вот и мой транспорт.
— Да я же не смогу за него расплатиться…
— Он уже полностью оплачен. Я купила его тебе на свой поощрительный бонус. Все документы на борту. Мне надо бежать.
— Эбби… постой, ты что, купила мне новый катер? Погоди же, ради Бога…
— У меня с собой сотовый, я позвоню тебе по дороге.
Она выскочила из дому и, бросив вещи на заднее сиденье, запрыгнула в машину. Все еще потрясенный, отец появился в дверях. Она помахала ему, пока внедорожник, шурша гравием, выезжал на главную дорогу.
Стоило Форду войти в сверкающий стеклянно-хромированный вестибюль отеля «Уотергейт», как к нему, выскользнув из-за стойки, устремился, видимо, поджидавший его помощник управляющего. Это был щупленький человечек со страдальчески-угодливой физиономией.
— Мистер Форд? — Он сцепил перед собой руки, точно в мольбе.
— Да?
— Простите за беспокойство, но это касается девушки, проживающей в забронированном вами номере.
В его взволнованном голосе Форду послышались нотки упрека. Наверное, не стоило селить ее в «Уотергейте». Были в Вашингтоне отели и подешевле, и поспокойнее. Он вскинул брови.
— Что случилось?
— Она два дня не выходит из номера; не пускает к себе персонал для уборки и пополнения мини-бара; предпочитает еду с улицы, и ей всю ночь носят заказы; не отвечает на внутренние телефонные звонки. — Это прозвучало как крик души. — А час назад поступили жалобы на шум.
— Шум?
— Крики. Вопли. Нечто похожее на… буйную вечеринку.
Форд постарался сохранить серьезность.
— Я разберусь.
— Мы несколько обеспокоены. У нас недавно был ремонт. Гости несут ответственность за сохранность интерьера… — Скорбный монолог сошел на нет, закончившись многозначительной недоговоренностью.
Форд вложил мужчине в руку двадцатку.
— Все будет хорошо, поверьте мне.
Презрительно глянув на купюру, тот сунул ее в карман и удалился за свою стойку. Форд направился к лифтам, подумывая, что деловое предложение обходится ему несколько дороже, чем предполагал.
Эбби открыла дверь на его стук. В номере царил бардак: грязная посуда, коробки от пиццы и из-под китайской еды загромождали переднюю, источая соответствующий запах; из переполненного мусорного ведра сыпались пустые банки из-под диетколы; на фоне усеянного бумажками пола красовалась сбитая постель.
Она заметила его взгляд.
— В чем дело?
— В хороших гостиницах типа этой принято пользоваться услугами горничных. Не приходилось сталкиваться с таким замечательным сервисом?
— Мне трудно сосредоточиться, когда они вокруг меня шебаршатся.
— Ты говорила, это займет около часа.
— Я ошиблась.
— Ты — и ошиблась?
— Слушайте, может, вам стоит присесть и взглянуть, до чего я докопалась?