Лили не поверила и спросила:
— Правда?
— Да, правда. Нет у меня никакой любовницы. Лили ожидала, что Уэбб скажет: «Кроме тебя». Когда же этого не произошло, она решила, что подбитый глаз — хороший для него урок.
— Вместо того чтобы болтать глупости, могла бы спросить, чем я сегодня занимался, — подал голос Уэбб.
Лили промолчала.
— Так вот, — продолжал он, — я не сумел сегодня проникнуть в тот дом. Надо дождаться, когда с него снимут печать. Когда тебя признают законной наследницей, мы обыщем весь дом и найдем дневники.
— Ты хочешь, чтобы я отправилась на это слушание? Но слушание — ловушка.
— Возможно, но ты не должна волноваться. Ты будешь приятно удивлена, когда увидишь, что я приготовил для них.
— Ты не мог бы рассказать мне об этом сюрпризе сейчас?
— Считай, что ты наказана. За флирт с танцующей обезьяной.
— По крайней мере Арман не боится говорить мне о своих чувствах. Он сказал…
— Могу догадаться. «Аделаида, ma petite [4] ! — проговорил Уэбб, подражая баритону Армана. — Аделаида, мне нравится, как ты танцуешь, а твои драгоценности, твое… — Он помедлил, закатил глаза и добавил: — Приданое…»
Лили невольно рассмеялась:
— Он совершенно безобидный, Уэбб. Кроме того, я не собираюсь выходить за него замуж. Он не из тех мужчин, которые мне нравятся.
— Полагаю, что тебе нравится Адам.
— Ты же знаешь, что я не собиралась выходить замуж за Адама. — Лили взяла у Уэбба компресс и осторожно положила себе на затылок.
— Значит, у тебя остался один жених — я.
Лили улыбнулась. Что Уэбб хочет этим сказать? Что он намерен жениться на ней? Что бы ни предсказывала Селеста, Лили знала: это невозможно. Особенно после того как они вернутся в Лондон.
Когда Уэбб узнает всю правду, он придет в ярость, он не простит ее…
Когда Уэбб узнает правду, он ее возненавидит.
Непременно возненавидит.
— Тебя не устраивает такая жена, как я, — проговорила Лили с беззаботной улыбкой. — Помнишь, ты заявил, что хочешь такую жену, которая умела бы танцевать? Ты видел, как я танцую?
— Да, я так сказал. Но то, что я видел сегодня… Это очень подозрительно. Не могу сказать, что я восхищен твоим выбором, но танцевала ты с ним замечательно. А ведь говорила, что не умеешь танцевать. Или это была твоя обычная ложь?
— Я действительно не умею, — со вздохом ответила Лили. — Но с Арманом легко танцевать. Он как бы нес меня на руках. Я чувствовала себя легче воздуха, легче…
Уэбб поднял руки:
— Довольно. Меня уже тошнит от этого Армана. Как только суд объявит тебя наследницей де Шевену, мы отправимся в имение Анри, найдем дневники и покинем Францию. Тогда ты навсегда забудешь имя Армана Латура.
Уэбб откинулся на подушку и закрыл глаза. — А что, если у тебя ничего не получится, а я окажусь в тюрьме?
— Этого не случится, — ответил Уэбб, даже не потрудившись открыть глаза. — Но я уверен: если такое и произойдет, что маловероятно, твой Арман будет ежедневно навещать тебя.
Лили распахнула дверцы гардероба. Выбрав самый маленький из саквояжей, она бросила его на пол и стала снимать висевшую перед ней одежду.
Она сложила в саквояж только самое необходимое: чистую сорочку, чулки, пару крепких ботинок. Затем сдернула с вешалки свое дорожное платье и плащ.
— Что здесь происходит?
Обернувшись, Лили увидела стоящую в дверях Селесту.
— Боже милосердный, Селеста. Ты меня до смерти напугала, — сказала Лили, пытаясь перевести дыхание. Она потянулась к полке и сняла еще один саквояж. — Возьми его. Уложи в него только самое необходимое, чтобы было легко нести.
— Зачем все это? — спросила Селеста, глядя на саквояж в руке Лили.
— Мы уезжаем. — Лили прошла в глубину спальни.
— Когда же мистер Уэбб успел сказать тебе, что мы уезжаем?
Лили оглянулась на дверь, чтобы убедиться, что она закрыта.
— Мистер Уэбб мне ничего не говорил, кроме «не волнуйся». Это мое решение.
Уэбб обещал Лили, что утром объяснит ей, что задумал. Но был уже час дня, а он все не появлялся.
Слушание назначили на два часа.
«Не волнуйся». Воображение Лили рисовало самые ужасные картины.
Что могло с ним случиться?
Возможно, посадили в тюрьму. Пытают. Может, убили…
Сейчас ее очередь. Ее ждет неминуемая смерть. А Уэбб посоветовал: «Не волнуйся».
«Не волнуйся»! Лили и не собиралась волноваться. Ее не будет даже рядом с местом слушания.
— Я не собираюсь дожидаться, когда меня схватят и посадят в тюрьму. И не собираюсь умирать только потому, что он не желает… покидать Париж.
Не замечая пронзительного взгляда Селесты, Лили продолжала собирать вещи.
— Гм-м… — Селеста прошла мимо Лили и остановилась в дверях, словно преграждая ей дорогу.
— Селеста, начинай укладывать вещи. С минуты на минуту сюда явится Труссебуа, чтобы отвезти меня на слушание, а у меня нет ни малейшего намерения туда ехать.
Лили бросила второй саквояж к ногам Селесты, но мулатка отбросила его обратно к Лили.
— Ты никуда не поедешь, пока мистер Уэбб не скажет тебе, что надо уезжать. Он знает, что делает. Если он сказал не волноваться — значит, не волнуйся.
— Ты, наверное, успела заметить, что нашего мистера Уэбба в доме нет. Я с самого рассвета жду его, но он не появляется. Я уверена, что он не собирается за нами приезжать.
И тут Селеста подошла к ней, выхватила из ее рук саквояж и вывалила его содержимое на пол.
— Что ты себе позволяешь? Ты что, не слышала, что я сказала? — Лили принялась собирать вещи с пола.
— О да, я слышала, — ответила Селеста. — Я слышала бред самоуверенной девчонки, слишком гордой для того, чтобы понять: следует доверять мужчине, которого любишь.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — сказала Лили. — И я не испытываю к этому мужчине никаких чувств.
— Ошибаешься, хозяйка, — усмехнулась Селеста. — Ты любишь его, поэтому сейчас и злишься.
Лили отвернулась, чтобы Селеста не видела ее слез. Она долго сдерживалась, но вот слезы хлынули из ее глаз и покатились по вспыхнувшим щекам, закапали на платье.
Лили в отчаянии бросила на пол одежду, которую все еще держала в руках, и, рухнув на ворох платьев, разразилась рыданиями. Селеста присела рядом: она понимала, что хозяйке надо выплакаться.