– Мисс… кто? – нетерпеливо бросил он, не сводя глаз с сада. У него лишь несколько минут, а может, и секунд.
– Мисс Берк! Вы были крайне внимательны к ней на прошлой неделе в саду у лорда Беллинга, а потом, перед самым ужином, вместо того чтобы идти к столу вместе с ней, безжалостно бросили бедняжку! Должен сказать, что мне пришлось выступить вперед и самому ее проводить! Стать безупречным рыцарем девушки, покинутой неверным поклонником!
– И в этом вся проблема? Мне казалось, что девушка вам нравится.
– Нравится? Я обожаю ее!
– Баттерсби, у меня нет времени на болтовню. Я проложил для вас широкую тропу к сердцу мисс Берк. Может, теперь у вас даже появилась возможность повести ее к алтарю. – Он наклонял голову, пока не оказался нос к носу с Баттерсби. – Очень не хотелось бы оскорбиться тем тоном, которым вы со мной говорите, и всадить пулю вам в грудь до того, как сумеете сделать предложение.
Баттерсби недоуменно моргнул… раз… другой… пока до него наконец не дошел смысл слов графа.
– О… я не думал об этом с такой точки зрения. Вы правы, Рокхерст. Как всегда, – широко улыбнулся он. – Следовало бы знать, что вы в моем лагере и готовы мне помочь. Уверен, что мы с вами способны разбить любое сердце!
Граф взял его за плечи и не слишком мягко подтолкнул в ту сторону, где, по его предположениям, должна была находиться мисс Берк. Правда, он не знал, делает ли глупцу одолжение или лучше было бы вызвать его на дуэль и пристрелить, прежде чем он действительно покончит с собой после нескольких месяцев супружеской жизни с мисс Берк.
Порыв ветра пронесся по комнате, принеся с собой запахи цветов и трав. Рокхерсту не понадобились дальнейшие напоминания. Окинув напоследок окружающих презрительным взглядом, давая знать, что больше не потерпит ничьих вмешательств, он гигантскими быстрыми шагами преодолел остаток пути и наконец оказался в саду. Но опоздал. Солнце село, и маленький сад был абсолютно пуст.
Ни одной женщины…
– Дьявол! – громко выругался он. – Опять не удалось!
Даже ее смех не унял его раздражения.
– Ты почти поймал меня, Рокхерст, – поддразнила она. – Почти.
– У меня есть другой способ определить, кто ты такая, – заверил он, пытаясь точнее определить, где она стоит.
– А именно?
– Похитить тебя и удерживать в своей постели.
– И вскружить мне голову так, чтобы я сама назвала свое имя? Неплохой план, милорд. Однако пока что он не сработал…
– У меня нет необходимости кружить тебе голову.
– В самом деле?
Кто из них более разочарован: он или она?
Граф широко улыбнулся:
– Нет, но я не дам тебе ни минуты свободной до того момента, когда родители начнут искать пропавшую молодую леди. И тогда я точно узнаю, кто ты.
– Вы бесчестный человек, сэр! – воскликнула Гермиона. – Вам все равно, что моя репутация будет погублена?
– Но это уже произошло, не находишь?
Зачем ей знать, что теперь он не может смотреть ни на одну женщину?
– Верно, но пока это только наш секрет. Секреты… опять в ней заговорил адвокат! Всегда найдет лазейку, в которую можно выскользнуть.
– Но это случится не завтра.
– Неужели ты не понял, что девушку, которая опозорила себя, могут сослать в самый отдаленный уголок Шотландии? – Она замолчала, но он услышал легкий шорох гравия. – А если меня сошлют, милорд, с кем вы станете проводить ночи?
Плутовка! Она знает, чем его взять!
– Ты действительно воображаешь, что я позволю отправить тебя в ссылку?
– Потому что это – твое королевство?
– Так оно и есть, – кивнул он, чувствуя, как дрогнуло сердце, когда она подошла ближе. Он впервые испытывал нечто подобное к женщине. Жаждал ее, как зеленый юнец, возбужденный до крайности, но совершенно в себе не уверенный.
– Но если меня сошлют, я не смогу посещать балы, – прошептала она, встав прямо перед ним. И совсем не обязательно было видеть ее, чтобы понять: она совсем близко.
Он чувствовал ее, вдыхал ее запах, почти пробовал на вкус.
– Ты и так нигде не бываешь, – ухмыльнулся он, – учитывая переплет, в который попала.
– Я не считаю это переплетом, – хрипловато прошептала она и скользнула пальцами по его фраку, – это награда.
– Награда? Быть невидимой для всех?
– Меня видишь ты, а лучшей награды мне не нужно! Подумать только, чего я добилась всего одним желанием!
– Значит, твое желание исполнилось?
– Еще не совсем.
– Почему?
– Мы еще не любили друг друга этой ночью.
– Но солнце только зашло, – запротестовал он.
– Почему же мы тратим время, стоя здесь?
Не успела она договорить, как его жадный рот смял ее губы. Он умирал от желания. Но идти было некуда.
– Жалкий скряга, этот Абинггон! Даже кладовой и то нет!
– Здесь есть калитка? – спросила она.
– Нет. Выйти можно только через парадную дверь. Взяв ее за руку, он повернул к дому, но внезапно остановился и погрозил пальцем:
– И оставь мисс Берк в покое!
– Неужели.
– Да, если хочешь, чтобы я…
Остальное он договорил шепотом, и, слушая его, Гермиона тяжело дышала.
– Но… – осмелилась сказать она.
– Никаких «но», – отрезал он. – Попробуй тронуть хоть волосок на ее голове…
– Я думала, она тебе не нравится.
– Так и есть, – кивнул он. – Но как я уже заметил раньше, ты тратишь драгоценное время.
– Дьявол! – рассмеялась она.
– Плутовка!
Они снова поцеловались. Гермиона прижалась к нему всем телом, безмолвно требуя забыть чертову постель и взять ее прямо сейчас. Он так и сделал бы, если бы не собирался похитить ее. Унести в постель, полить шампанским это соблазнительное тело и слизывать золотистый напиток с шелковистой кожи.
А потом он…
Где-то за домом послышались лай и отчаянный визг. Рокхерст мгновенно уронил ее руку и замер.
Звук был таким устрашающим, таким жалобным, таким понятным.
Роуэн! Воет так, словно его преследуют все псы ада.
Гермиона бежала за Рокхерстом, который промчался через сад, потом через битком набитый бальный зал и выскочил на крыльцо городского дома лорда Абингтона.
Гермионе оказалось не так легко протиснуться сквозь толпу гостей. У нее не было ни роста, ни силы графа, и она только старалась не терять его из виду.