Увидев Ангела, девочка заметно преобразилась, ее отчужденность исчезла. Она бросилась к Ангелу с той же радостью, что и мальчик, обняла. Не иначе, как соединились давно не видевшие друг друга члены семьи.
Джайлз припомнил латинские слова девиза на внутренней стороне кольца-печатки, найденного в жакете Ангела. Он обнаружил надпись на кольце сегодня днем, когда еще раз рассматривал его, прежде чем пойти к ювелиру, чтобы разузнать, кто мог быть истинным владельцем этого сокровища. Он обошел всех ювелиров на острове Сите.
Для любящих не существует преград.
Значит, Ангел вернулась в Париж, чтобы вызволить свою семью.
А то, что перед ним семья, не вызывало сомнений. Сходство было явным. У Ангела и мальчика был одинаковый темно-каштановый цвет волос, а девочка-подросток пошла, видимо, в кого-то другого в семье — блондинка с очень белой кожей. Ее черты лица говорили о том, что в скором времени она превратится в красавицу, такую же, как и ее… мать? Нет! Джайлз внимательно взглянул на трогательную сценку встречи. Ангел слишком молода, чтобы иметь столь взрослую дочь.
Значит, это ее сестра и брат.
И они дали ей семейное прозвище. Свирель. Удивительно, но оно очень подходило загадочной Девинетт.
По щекам Ангела струились слезы, вероятно, она давно не видела брата и сестру. И, судя по ее реакции, она, возможно, даже считала их погибшими.
Дети были в самых настоящих лохмотьях, которые и в лучшие времена являлись одеждой простых крестьян. Но наметанный глаз Джайлза сразу заметил определенное несоответствие.
Мальчик даже в состоянии сильного волнения держался прямо, как и подобает дворянину, гордо подняв голову. И девочка не горбилась — она стояла, расправив плечи, и в ее осанке был виден результат хорошего воспитания.
Ее облик показался Джайлзу очень знакомым, и он даже перебрал в уме членов благородных семейств, которых знал при дворе Людовика до революции. Она была похожа скорее на англичанку, чем на француженку. Чопорность и осанка подтверждали это.
Она хмурилась из-за дурачеств братишки, который, в восторге от встречи, завладел кинжалом старшей сестры и размахивал им в воздухе, парируя воображаемые удары противника с выучкой и навыками, какими могли обладать лишь отпрыски самых высокопоставленных аристократических семей. А те обучали фехтованию своих детей с малого возраста.
Итак, весьма аристократические корни.
Этим и объяснялась естественная легкость, с которой Дерзкий Ангел вошла в высшее английское общество. Не допустив никаких промашек. Отчего это? Французский двор обучал представительниц прекрасного пола таким трюкам и такой виртуозности, что намного превзошел английский высший свет. При короле Людовике XVI двор изощрялся во всяческих интригах и обмане.
Значит, свою рискованную игру Ангел вела не ради собственной корысти, а ради семьи. Джайлза словно оглушила догадка о смертельной опасности, которой Ангел подвергалась ежедневно. Как же он не понял этого раньше? Почему это даже не приходило ему в голову? Весьма странно для такого многоопытного секретного агента, как он.
Его аналитический ум сразу выдал ответ. Потому что у него самого нет семьи. По-настоящему у него ее никогда и не было. Ни братьев, ни сестер. Мать он почти не помнил. Отец подолгу отсутствовал, выполняя свою миссию. Зачастую они не виделись годами.
Джайлз отошел от счастливой троицы к камину.
Как она сказала сегодня?
«Это дело жизни и смерти».
А он посмеялся над ней. Лишь теперь он понял, насколько рискованно то, чем она занималась. И в каком отчаянном положении находится, даже сейчас. Он хорошо знал, как много детей из благородных семей погибают теперь вместе с родителями. И эти дети, брат и сестра, еще далеко не свободны. А сцена, которую он устроил ей возле особняка Дантона, вряд ли на пользу всем ее планам.
В сердце Джайлза заползал холодящий страх. Что же он натворил?
Пусть все, что происходит сейчас перед его глазами, и не имеет никакого отношения к смерти Уэбба, но он должен вмешаться и не допустить, чтобы эти дети погибли из-за его ошибки. Слава Богу, его корабль стоит в Гавре, так что Свирель и детишки благополучно могут добраться до Англии. А там они смогут поселиться в одном из его сельских домиков, пока…
Пока что?
Пока его будущая жена не обнаружит, что он содержит любовницу прямо у нее под носом? Он не знал, как отреагирует на такой сюрприз серенькая и болезненная София, но представил, какой скандал может закатить леди Диэрсли. Станет так жарко, как у чертей в аду…
А, к дьяволу! Можно обратиться к Монти. У него столько собственности, что ему не составит труда выделить какой-нибудь домик…
А потом… Потом ему придется… навсегда забыть о Дерзком Ангеле. И продолжать жить так, словно ее никогда и не было в его жизни. Он женится на леди Софии, как человек чести и слова он просто обязан сделать это. А потом в течение многих лет будет строить предположения, как у них все могло бы сложиться…
Весь во власти этой мрачной перспективы, Джайлз отвернулся от счастливой троицы и раздраженно уставился в еле тлеющие угли в камине.
София думала, что ей уже никогда не удастся увидеть Лили и Жюльена. Когда все окрест отцовского замка взорвалось революционными страстями, родственники спрятали маленьких детей, передавая их от одних друзей другим, так что дети оказались далеко от родных мест, где их все знали.
Но Софии об этом ничего не было известно. Последняя весточка, которую она получила о них, была от матери, сообщившей, что самые младшие из Д’Артье живы, здоровы и пока в безопасности. Сведения об их убежище она опасалась доверить клочку бумаги, который мог попасть и не в дружественные руки.
Спустя некоторое время после последнего письма матери все члены семьи были арестованы Национальной гвардией.
Первые несколько месяцев София тратила все, что добывала в роли Дерзкого Ангела, на розыск братьев и сестры. А чтобы она смогла вывезти их в Англию, потребовались новые сверхщедрые взятки и дорогостоящие фальшивые документы, плата за которые теперь, когда обе страны возобновили свой вековой конфликт и находились в состоянии войны, взлетела до небес.
Но теперь эти трудности были позади, и дальше все должно было складываться удачно.
София беззвучно прошептала молитву. «Боже, защити их и сделай так, чтобы они остались живы!»
— Свирель, — обратился к ней Жюльен, — я решил стать фермером, когда мы приедем в Англию. Там хорошо относятся к фермерам?
— Да, — с улыбкой ответила она. — Там очень любят фермеров.
— Вот и хорошо, потому что мне нравятся фермы и животные. Особенно свиньи. Знаешь, они довольно общительные. И такие дружелюбные!
София обняла его за узенькие плечи. Он был страшно худым, кожа да кости.
Да-а, последние полтора года оказались нелегкими и для братика с сестренкой.