Долго в полнейшей тишине осматривали друг друга оба всадника, ничего не говоря, только щурясь, вглядывались в глаза, пока в один голос, тихо, не сказали друг другу:
— Ярослав?
— Данило?
Спустя мгновенье оба отряда увидели нечто странное: с радостными криками их предводители обнимались, не слезая с коней.
— Бог мой! Неужто ты жив? — удивлялся Наливайко. — А ведь мы думали, что тебе не повезло.
— Повезло, Данило, еще как повезло! Если бы так всю жизнь везло!
— Да я смотрю, ты и так не бедствуешь, — заметил Наливайко. — И одет ты не как холоп, и конь у тебя добрый…
— Что верно, то верно, — не стал отпираться Ярослав, — да ты лучше скажи, наши-то как? Герасим, Даниленко, Ванька Туров…
— Ведь в тот день, Ярослав, как ты пропал, Евангелик тоже погиб, — тяжко вздохнув, сообщил Наливайко. — И Ванька Туров. Тяжелый был день…
— Да уж, — в ответ вздохнул Евсеев, и некоторое время, почтив память Герасима, оба предводителя молчали.
— И кто теперь за атамана? — выйдя из оцепенения, спросил Ярослав.
— Угадай с одного раза, — предложил Данило.
— Ну, поздравляю, языкастый, — протягивая руку, улыбнулся Евсеев. — Не подводи казаков.
— Спасибо на добром слове!
— Анатолий-то жив?
— Жив! — рассмеялся Данило. — Его сам черт не берет.
— А здесь кто-нибудь из прежних есть? — кивая в сторону отряда, спросил Евсеев.
— Есть, а как же! Алехин, Лучько, Василь Зараев… начал было перебирать Наливайко. — Да чего мы стоим! Пошли лучше, сам посмотришь.
Ярослав покосился на свой отряд.
— Кличь своих, — сразу же понял намек Данило, и тут же махнул рукой своему отряду:
— Сюда, ребятки!
Оба отряда начали медленно приближаться.
— А ведь это Ярыш Евсеев, — обращаясь к своим подчиненным, сказал Наливайко, и в тот же момент среди всадников раздались радостные крики…
Ярослав и сам не подозревал, что встреча с прежним, пугающим прошлым так его порадует. Еще добрых полчаса, позабыв о своих новых подчиненных, Ярослав обнимался с прежними товарищами, расспрашивал их о разном, рассказывал о себе и, пока не прошла радость, так и не вспомнил о дожидавшемся отряде.
— Что, Ярослав, гостем-то будешь? — наконец придя в себя, поинтересовался Наливайко.
— Конечно, — согласился Евсеев. — За тем и приехал.
— Неужто?
— Попозже расскажу.
— Поворачивай к стану, — приказал Данило казакам, и оба отряда наконец тронулись.
Весть о явлении Димитрия уже успела достичь ушей и Наливайко, и находившихся под его началом казаков, но каково же было удивление Данилы, когда он узнал, что новоявленным царевичем был не кто иной, как Гришка Отрепьев.
— Так чего же он молчал! — ни на миг не усомнившись в басне Евсеева, удивился атаман. — Может, тогда и не надо было бы к полякам-то за помощью отправляться.
— Так ведь он и не хотел открываться, — пытаясь объяснить, как и что произошло, — говорил Евсеев. — И, по большому счету, не столько Григорий, сколько сами поляки затеяли это дело. Но даже если бы Гришка сам захотел открыться, все равно нужна была чья-то помощь, нужны были деньги. В общем-то, потому я и прибыл, что сейчас у Димитрия есть поддержка и деньги, но не хватает войска…
На то, чтобы принять участие в походе, Наливайко согласился быстро и даже ни с кем не посоветовавшись:
— Даниленко тебя тоже поддержит, я в этом уверен, а будет его слово, будет и согласие всех остальных.
Теперь предстояло сообщить свое решение всем остальным, и вскоре был созван совет. Как и предсказывал Наливайко, возражений не было ни у кого. Было, конечно, недоумение, удивление, но казаки дружно поддержали эту идею. Собственно, Ярослав и не сомневался в ином исходе этого дела, и оно оказалось самой легкой частью намеченного. Запорожье было большим, и для успеха всего дела нужно было добиться поддержки как можно большей части казачества.
К счастью, Ярославу повезло и на этот раз: Наливайко, сославшись на то, что он хорошо знает Запорожье вообще и кое-кого из других атаманов, с радостью согласился ему помочь.
— С эдаким отрядом ты далеко не уйдешь, — говорил Данило, имея в виду спутников Ярослава. — Это хорошо, что ты на меня первого нарвался, а ведь будь на моем месте кто-то другой, кто знает, чем бы дело закончилось. И, уж извини, Ярослав, твой отряд вряд ли вызовет расположение у других запорожцев.
Ярослав возражать не стал, а только порадовался такому обороту дела. Сразу же после совета казаки начали готовиться к походу, и с первыми лучами следующего дня войско двинулось, собираясь по пути призвать на свою сторону и других атаманов…
В стане атамана Никиты Нехведько случился переполох. Словно в разоренном муравейнике, туда-сюда носились озабоченные казаки. Кто-то страшно бранился, кто-то чистил сабли, кто-то седлал коней… Однако все то и дело спрашивали одно и то же — вернулись ли гонцы, не слышно ли новостей?
Впрочем, беспокойство подчиненных Нехведько было вполне понятным — рано утром казакам стало известно, что к ним движется другое казачье войско, и судя по его числу и грозному виду бойцов, настроено оно было далеко не дружелюбно.
Вскоре на взмыленных лошадях с ног до головы в пыли в стан примчались два казака, немедля прошли к атаману и тут же беготня прекратилась. Стан погрузился в молчание. Стан ждал.
— Что стало известно? — сурово спросил Нехведько вошедших к нему гонцов.
— Войско от нас уже в двух часах езды, — сообщил атаману один из гонцов, Алексей Пархоменко.
— Они быстро движутся, — обеспокоенно заметил Никита. — Чье это войско, известно?
— Нет, мы не стали приближаться слишком близко, но все же кое-что успели узнать. Войско казачье, движется с запада, но в его составе есть небольшой отряд, который, судя по виду, составляют ляхи.
— Ляхи? — удивился Нехведько.
— Притом богатые ляхи, — сообщил Алексей.
— Странно это, очень странно, — заметил Никита, и, обратившись к другому гонцу, сказал:
— Прикажи войску быть в полной готовности, но первыми ничего не предпринимать. Посмотрим, с чем они к нам придут.
Слова атамана немедля облетели все войско, и к тому моменту, когда на горизонте появилось чужое ополчение, казаки Нехведько были во всеоружии. Атаман занял надлежащее ему место во главе войска и в тягостном ожидании казаки готовились встретить возможных противников.
Нехведько и его казаки наконец замерли — огромное войско приблизилось настолько, что можно было ожидать нападения. Но нет, предводитель чужаков подал знак, и воины остановились. К войску Нехведько атаман подъезжал один, последний сделал то же самое, и вскоре в предводителе столь долгое время беспокоившего его войска Никита без труда узнал Данилу Наливайко. Он был одним из грозных Запорожских атаманов, с которым у Никиты не так давно завязались неплохие, можно даже сказать, дружественные отношения, так что он с облегчением вздохнул.