Сергей задерживался. Они сидели на веранде, пили кофий с молоком, как настоящие господа. Осы пикировали на баночку меда. Дождь перестал, запели птицы, стало парить. Сергей все не шел.
— Видно, заработался вчера, теперь спит, — сказала Итуся.
Но так как спешить было некуда, они и не волновались.
— А теперь он женат? — спросил Женя.
— Вот видишь, — засмеялась Итуся, — знакомы второй месяц, а мой Женечка не удосужился спросить.
— Ты тоже не спросила, — возразил Женя.
— Меня эта проблема не интересовала, — сказала Итуся, — к тому же об этом нетрудно прочитать между строк. После развода с Ниной Абрамовной семь лет назад Сергей так и не женился, хотя все ожидали, что он женится на своей многолетней любовнице — ведь из-за нее и заварился весь сыр-бор.
— Это Лиза Корф? — спросил Женя. — Я знаю.
— Вот видишь, какой ты сообразительный. Еще что-нибудь рассказать? — спросила Итуся.
— Расскажи.
— С тех пор Сергей продолжает поддерживать милые отношения с Лизой. Если мужик не женился сразу, через десять лет он на это уже не пойдет.
— Почему?
— Потому что десять лет спустя мы, женщины, многое теряем. А мужик хорошо помнит момент первой встречи. А сегодня ему показывают даму совсем иной комплекции и выражения глаз.
— А почему он снова не женился? На ком-нибудь еще? — спросила Лидочка. Почему-то раньше она, хоть и знала Сергея ближе Глущенок, об этом не задумывалась.
— Можно уйти от жены к любовнице, но от живой любовницы к новой жене? Для кого-то это возможно, но для Сергея перебор. Он, как кошка, привыкает к месту. Он бы и с Ниной не расстался, если бы она не проявила инициативу, — заявила Итуся.
…Лидочка собралась было позагорать, но передумала. Все равно пойдем купаться, значит, и загорать будем там. Лидочка согласилась сопровождать Итусю в магазин, надо было чего-нибудь купить к обеду, ведь Сергей останется с ними, и за столом будет четверо.
По дороге они не спеша беседовали о жаре, о нравах собак, о трудности квартирных ремонтов и о том, как неплохо бы сдать московскую квартиру богатому иностранцу и переехать на дачу и не знать проблем…
Когда возвратились из магазина, было уже двенадцать.
Тогда решили идти на водохранилище одни, но вдоль канала, чтобы, если повезет, встретить Сергея на полдороге.
Стало жарко, хотелось, чтобы дождь собрался снова, но он не собрался, солнце растопило неплотные тучи, оставив от них только легкую дымку, которая не ослабляла жару.
Шли медленно, большей частью молчали, даже Пуфик не бегал, а брел. Женя тащил корзинку с полотенцами, подстилкой, газировкой в баллонах, еще чем-то, тащить ее ему не хотелось, и он пригрозил: если они встретят наконец этого бездельника Сергея, он сдаст ему корзину — пусть таскает.
На Жене была белая кепочка, и она придавала его облику какой-то довоенный вид.
Дошли до спрятанного под землю водопровода. Близко, у самой железной дороги поднималась насосная станция. От нее до Сергея оставалось всего семь минут ходьбы. Конечно, можно было бы о нем забыть — ведь он о них забыл, но ведь договорились купаться вместе, и было как-то неловко забыть об одиноком мужчине.
— Вы идите купаться, — сказал Женя, — а я загляну к Сергею, узнаю, почему он опаздывает.
— Нет, — возразила Лидочка, — я без груза, я сбегаю быстрее.
— Ах да, корзина, — вздохнул Женя.
Лидочка поняла, что он надеялся сплавить корзину дамам.
— Вместе пойдем, лишние пятнадцать минут ходьбы никому не повредят, — сообщила Итуся. — Я, кстати, сбрасываю вес.
Появился повод завернуть к Сергею — моцион, и все дружно зашагали к переезду через железнодорожное полотно.
Солнце окончательно разогнало хмарь, и начало печь как следует.
— Только очень молодые и рисковые люди ходят купаться в июльский полдень, — сообщил Женя. Лидочка была с ним совершенно согласна.
От жары все примолкло, птицы забрались в листву, собаки лежали в тени помойных баков. Дом художников замер, словно последний его обитатель сбежал к морю.
Как странно было увидеть, свернув за угол, сразу три машины. Две милицейские и «Скорую помощь».
Машины стояли, перегородив Школьную улицу у пятого дома, но они не могли иметь отношения к Сергею, потому что только вчера он был здоров, собирался купаться… конечно же, он собирался с нами купаться!
Им бы идти быстрее, но Лидочка замедлила шаги и поняла, что Глущенки тоже с трудом переставляют ноги. Справа к своей калитке вышел поэт Вересков. Это обрадовало Лидочку — не надо расспрашивать милиционеров.
— Здравствуйте, — сказала Лидочка, — что-нибудь случилось?
— Сергей… умер, — сказал Вересков.
— Не может быть! — сказала Итуся.
Пуфик зарычал и остановился. Он все понял раньше людей. Лидочка пошла дальше. У приоткрытой калитки стоял милиционер.
— Вы куда, гражданка? — спросил он.
— Там наш знакомый живет, — сказала Лидочка, которая упрямо не желала согласиться с возможностью смерти Сергея.
— Ну и что? — спросил милиционер. Ему было жарко, он не снимал фуражки, и струйки пота тянулись по щекам.
— Мы договорились купаться вместе, — сообщила Лидочка. — Можно мне пройти?
— А эти с вами?
— Эти со мной, — сказала Лидочка. — Мы все — знакомые, друзья Сергея Романовича.
— Капитан! — крикнул милиционер. — К Спольникову пришли.
Крик застрял в листве, растворился в жарком воздухе. Но так как все окна и двери были раскрыты, капитан услышал призыв.
Он оказался низкого роста, плотным молодым чернявым человеком в голубой милицейской курточке и синих брюках. Верхние пуговицы рубашки были расстегнуты.
— Заходите, заходите, — позвал Лидочку и Глущенок капитан. — Вы мне и нужны!
— Ну вот, видите, — с упреком заметил милиционер у калитки, как будто Лидочка сопротивлялась и ее пришлось вести в сад под конвоем.
Пуфик не хотел идти в сад и куда-то убежал. Итуся — за ним.
Капитан пригласил Лидочку и Женю на террасу. Лидочка увидела, что Сергей так и не помыл посуду. Ей стало неловко, что она вчера этого не сделала.
— Что случилось? — спросил Женя. Видно, он понимал, что наступила его, мужская, очередь задавать вопросы.
Но здесь спрашивал капитан.
— В каких отношениях вы состоите с Сергеем Романовичем Спольниковым? — спросил он.
— Я его старая знакомая, — сказала Лидочка.
— А вы?
Женя почему-то нахмурился, словно счел вопрос нетактичным. Но ответил: